Marriage as a bequest.

23

Чонгук

Это было странным ощущением. Всю свою жизнь я был один и привык нести ответственность только за себя. Сейчас же мои мысли раскачивало, как мачту в сильный шторм. Не смотря на напускное спокойствие — мне не было покоя.

Ночью я смотрел на это белокурое недоразумение в своей постели, и пытался понять, когда перестал видеть в Лалисе конкурентку.

Когда я все же попался на крючок, и крупно влип.

Этой ночью я впервые спал в одежде. Впервые за много лет мои принципы летели к чертям. И все из-за Лалисы.

Она нравилась мне. Лиса пробуждала во мне природный инстинкт охотника своим упрямством. Заводила меня. Бросала вызов, который я с готовностью принимал.

Никогда у меня возникло желание кого-то защищать. А ее хотелось.

От людских предрассудков, от опасности и... от самого себя.

Если ее прошлое было огромным белым пятном, то будущее зависело исключительно от меня. Это из-за меня Лиса была вынуждена калечить себе жизнь и выходить замуж за первого встречного, чтобы получить бюро. Я боролся за мечту, а Лалиса за свою свободу. Но мы оба не понимали, что такое решение вопроса, которое мы выбрали изначально лишь сильнее отдаляет нас от цели.

Поэтому наш брак — это действительно был идеальный вариант. Никаких брачных клеток. Мы оба получим бюро, она будет под моей защитой, а я получу в свою постель женщину, которую желаю.

Правда если свое упрямство я сумел укротить и включил голову, то с Лалисой мне ещё предстояло повоевать.

И я уже предвкушал это сладкое противостояние.

Телепортация в компании Лисы поднимала не только мое настроение. Стоило мне прижать мою красу к себе — и нижняя часть тела реагировала мгновенно. Эта женщина действовала на меня как на подростка, который не в силах управлять своими желаниями.

Из дома старика Манобана мы вернулись полчаса назад. И к моему удивлению, ничего там не нашли. Абсолютно.

Даже слуги куда-то испарились. Что тут же пробудило во мне подозрение об их причастности к отравлению Лалисы.

Но больше всего меня удивил тот факт, что у старика Манобана не было никаких записей. Ни одного упоминания о дочери. Ни единой фотографии.