Marriage as a bequest.

33

Чонгук

В голове не укладывалось, откуда во мне появилось это непомерное чувство собственничества. Слепая жадность какая-то... Не прошло и десяти минут, как мы переместились в парк, а я уже снова хотел оказаться с Лалисой наедине.

У меня сносило крышу от запаха ее кожи. В венах так бурно кипела кровь, что, казалось, плавился разум.

Я аккуратно убрал из ее прически застрявшую еловую иголку — свидетельство нашей «лесной прогулки», и окинул взглядом женский профиль. Задержал взгляд на припухших от моих поцелуев губах и тяжело вздохнул.

Черт его знает, что со мной происходит.

Я чувствовал себя каким-то псом, который готов крутиться у юбки своей хозяйки, чтобы не позволить никому к ней приблизиться. Пока Лиса с улыбкой рассказывала мне истории из своего детства, я украдкой поглядывал на нее и... читал мысли проходивших мимо нас мужчин.

Хотелось снова поцеловать ее. Прямо здесь, в оживленном парке. Чтобы показать каждому кретину, пожирающему Лалису глазами, что это женщина принадлежит мне. И только мне одному.

В самом центре парка у небольшого фонтана мельтешили Тэхён и Юнги. Мой друг явно был зол. Это было весьма заметно и по его искаженному яростью лицу и по активной жестикуляции. А вот Волшебник напротив, был спокоен и холоден. Лишь плотно сжатые челюсти и отстраненный вид выдавали в нем то, что он тоже на взводе.

— Ох, надо ж-же! Ругаются что ли? — фыркнула скачущая рядом с нами Шила и поспешила вперед, чтобы первой узнать причину их раздора.

— Что там произошло? — поинтересовалась Лиса и тихо ойкнула, когда Волшебник, отбросив свою маску надменности, вцепился в пиджак Тэхёна и притянул его к себе.

Мы с Лисой ускорились и уже через десять секунд были возле этой разъяренной парочки.

— Какого черта вы здесь устроили?! — я оттянул Юнги от Тэхёна.

— Давай, скажи им! — от злости на покрасневшем лице Тэхёна выступили вены. — Скажи, защитник!

— Дьявол вас раздери! Что случилось?! — мои глаза замерли на персоне Юнги.

Он с вызовом посмотрел сперва на меня, потом перевел взгляд на Лалису, но не проронил ни слова.