Слово пацана: на линии огня

финал 1.

А сердцу мужчины — женское сердце..
Пусть в шатрах моих свет погас, —
Но у края земли занимается утро,
И весь мир — ожидает нас.

Во вред себе, девушка всячески старалась уберечь ребенка. Ей казалось, что это единственное, что она может сделать, ведь Аля не была в чем-либо виновата. Она была обычным ребенком, который так или иначе был зависим от окружающего его мира. Кащей был прекрасным отцом, замечательным мужем и хорошим авторитетом среди группировщиков, но из-за подруги, был вынужден идти на страшные преступления, покрывая убийцу. Конечно, возможно его настигла карма, из-за которой он потерял самое родное — дочь. Он понимал, что в лапах хадишевских страдают обе, но не мог им никак помочь. Паша искал лазейки, которыми можно сделать хоть что-то, чтобы спасти обеих, но выхода он не видел. Стоило лишь придумать одно, так он понимал, что умрет либо же Маша, либо же Аля, чего ему естественно не хотелось. Он видел, как за художницей убивались Суворовы, да и ему было не легко. Чувство тяжёлого груза на сердце не давали спокойно продохнуть. Вернувшаяся Люда вовсе не разговаривала с ним, ведь чувствовала глубокое чувство разочарования и отчаяния, которые попросту сгущали краски на всей произошедшей ситуации.

—————————————————————
Девочка тихо всхлипывала, страх окутывал её. Она была вдалеке от отца и матери, резко вошедший мужчина напугал её и она вновь вжалась в угол, дабы чувствовать себя хотя бы немного защищённой.
Маша всё время поглядывала на Алю, ей было страшно не за себя, а за дочь Кащея. Если бы не она, то всё бы было по иному. За Рафа зашли ещё несколько парней, затаскивая деревянный стул, с множеством проводов, которые так или иначе наталкивали на страшные мысли.
— Сейчас посмотрим, сколько малолетняя шваль выдержит заряда, — засмеялся один из парней, глаза Маши приобрели сероватый оттенок, она злилась на себя, злилась на всех, что сейчас находится в безвыходной ситуации. Из-за неё пострадает маленький ребенок, который никогда больше не увидит родителей, а девушка будет разъедать себя изнутри до самой смерти.
— Если вам поиздеваться хочется, то лучше на мне, я же выносливей, — прокомментировала Маша, сама не понимая, что сделала. Ей хотелось сохранить жизнь хотя бы одной из них, дабы умереть зная за что и чтобы Паша больше не держал злости и обиды на неё. В любом случае, девочку начнут искать и наткнуться, а пока она будет тянуть время, сколько сможет..
— А ты у нас мать Тереза что-ли? — подходя ближе к Маше, спрашивал Рафа. Он знал всю её подноготную жизнь, знал все плохие стороны и жаждал признания, жаждал извинений и возможно тогда, он был бы немного благосклоннее по отношению к ней. — Ты думаешь я не знаю, что ты прикончила сестрёнку Кащея? Животное ты, самое настоящее.
— А тебе напомнить, кто меня такой сделал? — с ухмылкой, спрашивала девушка. Её глаза изнемогали от слез, но все так же в них царила та самая кровожадность, которой не было конца. По возвращению домой, она старалась контролировать себя, не чувствуя страха, она постепенно отпускала это состояние, но сейчас же, она была готова рвать и метать, дабы просто остаться живой и жить без страха, который так или иначе был главной частью пребывания здесь.
— Как говорится: «я тебя породил — я тебя и убью», — с должным вниманием на убийстве девушки, сказал Рафа. У него было ни капли сожаления, лишь чертова жалость, которой в априори быть не должно было. Да, ему было жалко Машу, с той стороны, что она попала в эту среду, будучи совсем ребенком: маленьким и не сформированым.
Пробуждение не сулило ничего хорошего, как минимум тело ломило от ужаснейшей боли, которую нельзя было заглушить. Связанный позади руки попросту ослабли и больше не старались вырваться из оков. Все мысли были заполнены яростью и гневом, то ли на саму себя, то ли на всю окружающую среду, что так невыносимо давила на голову. В сознании мелькали последствия её пребывания здесь, но единственное, что она понимала – живой она отсюда не выйдет. Переводя взгляд на угол закрытой комнаты, где бетонные стены, казалось давят её тело, девушка завидела Алю, которая мирно спала. Ощущение, что она мертва – привело брюнетку в шок, её сердце учащенно билось, а мысли были заполнены отчаянием и виной: виной перед собой, винной перед Кащеем и Людой, которые скорее всего уничтожают себя за это, да и естественно желают ей смерти. Убийственный крик, который никак не мог вырваться наружу, попросту таился в её душе, слезы скатывались по щекам и обжигали своим теплом всю поверхность. Маша старалась взять себя в руки и не сорваться на крик, который заглушил бы её боль, но рядом мирно спавший ребенок – останавливал её внутренние порывы. Взгляд в никуда попросту описывал её состояние, ведь темноволосая не знала, как действовать дальше. Жуткие картины всплывавшие в её сознании, напоминали о прошедших днях, где она чувствовала себя уверенно и ничего не боялась, но как оказалось, её сердце было куда более чувствительно к боли и всему происходящему вокруг. После первой подачи тока, девушка отключилась и не помнила, что происходило дальше. Ноющая боль по телу, давала понять, что её били беспощадно и долго. Плевок куда-то в сторону, оказался кровавым. Осматривая туловище, Маша заметила просачивающуюся струйку алой крови. Возможно, её наконец-то настигла карма и она понесет наказание за все совершенные дела, которые когда-либо совершала. Девушка понимала, что это заслуженно, что она сама виновата в том, что случилось, но жажда к жизни, которую нельзя было описать словами попросту заставляла её бороться, заставляла взять себя в руки. Как минимум этот стимул был из-за дочери Паши, перед которым брюнетка чувствовала вину и долга. Он столько раз вытаскивал её из дерьма, что было даже тяжело сосчитать, а сейчас его дочь, находится в оковах криминальной среды, где убийства – абсолютная норма. Вошедшие мужчины ехидно улыбались, заставляя девушку отвернуться и не смотреть на них. Да, она ощущала необъяснимый страх, который было трудно скрыть. Изнеможение, что преследовало девушку с самого пробуждения, сейчас стало невыносимым. Казалось, что ещё немного и она потеряет сознание.
- Ну, как тебе? А представляешь, что чувствовал зарезанный Саня? – начал было Рафа, а в голове Маши уже всплывали отрывки из того дня. Необъяснимое желание убить этого мальчишку преследовало её долгое время, а в тот день был огромный накал. Вспоминалось его окровавленное бледное лицо, что больше никогда не принесло бы кому-то радости. – А ты знала, что у него сестрица осталась, как дочурка Кащея? Не жалко?
Маша вовсе поникла, она знала, что Саша рост без отца,  что его маленькая сестренка годится в дочери одному из её друзей. Подступающий к горлу ком – заставил прокашляться, новая порция крови поступила к полости рта. Жуткая боль в районе ребер, вновь оказалась порезом, который оставили ребята Рафа. Стоящий перед ней мужчина ожидал ответа, но его не последовало, что очень его взбесило. Не дожидаясь какого-то ответа старший ударил: раз, второй, третий. Но на третьем ударе, Маша уже потеряла сознание, перед этим повернув лицо к малышке, которая наблюдала за всем этим действом.