Обнажённая

Глава 12. Аспид

За прошедшие два дня не произошло ничего особенного, многие проблемы так и не сдвинулись с мёртвой точки. Меня это раздражало, поэтому я срывался на всех сотрудников и почти не выходил из офиса. Ближе к обеду наконец-то был успешно завершён наркотрафик через итальянско-швейцарскую границу, что усилило активность наркокартеля Королевской кобры. Следующая важная поставка должна была состояться в Австрию через неделю, но я приказал перенести её на следующий месяц, впереди было много забот со свадьбой и моей будущей женой. Экран телефона засветился, мне звонила Лаура. Разговаривать с ней сейчас не хотелось, но я понимал, что и так достаточно задел её гордость этой публичной ссылкой. 

— Надеюсь, ты звонишь, чтобы извиниться. 

— Я звоню, чтобы узнать, жив ли ты ещё или твоя невестушка уже отправила тебя на тот свет, пока извивался перед ней ужом. 

В какой-то степени сейчас я был приятно удивлён звонком Лауры, в её голосе сегодня было беспокойство. То самое материнское беспокойство и забота, которых я был лишён.

— К твоему сожалению, я всё ещё жив. И всё ещё не изменил своего решения насчёт тебя.

— Это даже не твоё решение, Тэхён. Пока ты рассыпаешься перед ней мельче маку, барсы на той стороне виляют хвостом от радости. Очнись, ты подставляешь себя смертельной опасности и всё из-за какой-то девчонки! 

Лаура не была зла. Она была в отчаянье и пыталась вбить мне в голову свою собственную истину, однако, даже будь это так, я предпочёл бы утонуть во лжи.

— Пожалуйста, выпей ромашкового чая и больше не звони мне по таким вопросам.

— Я здесь не знаю, куда себя деть из беспокойства за твою жизнь! А тебе хоть трава не расти! Эта ведьма лишила тебя всего человеческого!

Я молчал, раздумывая над её словами. Человеческого? А было ли во мне когда-то это что-то человеческое? Оно умерло ещё двадцать четыре года назад и было похоронено моими собственными руками под снегом, и холодная январская стужа была тому единственным свидетелем. На долгие два десятка я был лишён сострадания, чувств и человеческого тепла. Но всё это вернулось ко мне в образе прекрасной девушки и воспитанницы моих заклятых врагов.

— Ты ошибаешься, — выдохнул я. Впервые за долгие годы чувствовал себя человеком, а не сосудом, наполненным кровью и жестокостью. Человеком, а не расчётливым правителем и влиятельным доном. Человеком, а не жалким мальчишкой, растоптанным брезгливостью отца и жалостью матери. Ты ошибаешься. Она вдохнула в меня жизнь. Она просто делает меня человеком, а не монархом. Говорить этого вслух я не стал и положил трубку. Признаться в этом Лауре — значит объявить ей о своих чувствах к Дженни. Она не поймёт этого никогда и, возможно, это даже к лучшему. Боюсь представить, во что превратится дом, если эти две женщины снова будут жить под одной крышей. В последний раз я едва не лишился лучшего друга и прекрасного работника. Я усмехнулся. Данте явно будет припоминать мне об этом весь остаток своей жизни. До встречи с Дженни оставалось полтора часа, и я наблюдал, как секундная стрелка часов очерчивает круги. Тишину прервал заместитель моей секретарши.