Тот самый || Влад Куертов

7.

По дороге в аэропорт я смотрела в окно, а по моим щекам градом падали слезы, сердце разрывалось от боли. Почему это все происходит со мной? Почему он так поступает со мной? Я ведь так его люблю. Влад, что же мы наделали...

Вспоминая наши счастливые моменты, воспоминания о смехе и объятиях, я не могла сдержать слез. Зачем мы допустили, чтобы между нами выросла стена недопонимания? Такси подъехало к аэропорту «Домодедово», я поблагодарила водителя и расплатилась за поездку и вышла из машины. Зайдя в здание аэропорта, я купила билет в Казань, головой понимала, что это плохая идея, но выбора у меня нет. Опустившись на скамейку и закрыв лицо руками, стала ждать посадку на рейс. Я написала ребятам, чтобы они не говорили Владу, что я уехала, и рассказала про измену. Они были просто в шоке, но поддержали меня.

Голос диктора объявил о посадке на мой рейс, встав со скамейки я пошла на посадку и обернувшись тихо прошептала:

"-  Прощай, Влад. Я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь вернуться к тому, что имели. Я люблю тебя.."

Дальше будет идти повествование от лица Влада.

Анечка заблокировала меня, а я ведь даже не смог объясниться ей. Подъехав к подъезду, я очень надеялся, что застану её дома, открыв дверь и пройдя вглубь подъезда, меня окликнула консьержка:

- Владислав Дмитриевич, подождите. 

Я обернулся и подошел к женщине среднего возраста:

Влад: - Я слушаю.

- Анна Денисовна вам ключи просила передать, - произнесла женщина протягивая мне ключи от квартиры.

Ничего не ответив женщине, я резко развернулся и вышел из квартиры, стал думать, где может быть моя Анечка, ехал быстро, и через несколько минут я был возле её дома. У меня были ключи от её квартиры, быстро забегаю в подъезд и несусь по ступенькам, приближаясь к нужному этажу, и надеюсь, что Аня у себя и мы сможем поговорить. Дрожащими руками я открыл квартиру Анечки, но вместо моей девушки меня встретила кромешная темнота и тишина, я едва уловил знакомый запах корицы. Включив свет в коридоре, я прошел в квартиру и, разувшись, прошел в её комнату — никого, только старенький, потрепанный годами советский мишка сидел на её кровати, ожидая свою хозяйку. Опустившись на край кровати, я взял в руки медвежонка и прижал к себе, я знал, как Анечка дорожила им, ведь это игрушка её бабушки, это была единственная вещь, которую оставила после себя её бабушка.