Честь Пятнистой Звезды. Коты-Воитали

Глава 7

Глава 7
Бдение по погибшему Желудю длилось всю долгую теплую ночь, и все это время Оцелотка не могла отделаться от одной навязчивой мысли. Чем дольше тянулась эта бесконечная ночь, тем сильнее размышления распаляли ее горе в ярость. Лежал бы глашатай Речного племени мертвым в окружении своих соплеменников, если бы он позволил Оцелотке присоединиться к своему патрулю? Может, она бы смогла переломить ход сражения. Может, она смогла бы спасти его… И Нагретые Камни остались бы за Речным племенем.
Белолап и Лягушатник сидели рядом, сгорбившись под тяжестью потери. Никто из собравшихся проводить Желудя в последний путь не проронил ни слова за все это время. Только кваканье лягушек доносилось из тростниковых зарослей, да какая-то одинокая камышовка заливалась долгой и печальной песней, будто бы разделяя тоску речных котов по оставившему их соплеменнику.
Когда наконец забрезжил рассвет и небо над деревьями посветлело в преддверии первых лучей просыпающегося солнца, Метеор тяжело поднялся на лапы и подал знак Волнорезу, Можжевельнику и Мышелову. Вчетвером они подняли тело глашатая и вынесли его из лагеря к дальнему берегу реки – туда, где в мягкой земле уже покоились Ледозвезд, Чистозуб и Солнечная.
Оцелотка, казалось, лишь на мгновение сомкнула усталые, воспаленные после бессонной ночи глаза. Но, когда она их открыла, Белолап уже вытащил из кучи свежей добычи крупного карпа и теперь направлялся вместе с ним в палатку старейшин. Лягушатник же остался с ней, но не терял времени даром и потягивался, разминая затекшие за ночь лапы.
Воительница поднялась со своего места и встряхнулась, прогоняя усталость и скованность. Вместе с ней проснулся и гнев, с новой силой вскипевший в ее душе.
– Я должна была быть там, – тихо мяукнула она, и серый кот недоуменно вскинул на нее взгляд:
– С похоронным патрулем?..
– Нет, – с досадой отмахнулась Оцелотка. – С боевым, у Нагретых Камней. Я бы смогла спасти Желудя от смерти.
– Но кто бы тогда спас Черного Когтя? – Лягушатник кивнул в сторону палатки целителя, где черный кот восстанавливался после тяжелого ранения вместе с Туманинкой и Колокольчиком.
Пачкун как раз спешил навестить своих пациентов и проверить их состояние. Он провел эту ночь со всеми у тела погибшего глашатая, но все же держался поближе к своей палатке и время от времени навещал раненных, не оставляя их без присмотра надолго.
Оцелотка проводила отца взглядом, продолжая глядеть ему вслед даже тогда, когда его хвост уже скрылся за моховым пологом. Он сказал, что не было никакой славы в гибели Желудя или в ранах остальных соплеменников. Но все могло бы быть иначе, сражайся вместе с ними Оцелотка. И сейчас все бы могло быть совершенно иначе.
– Белолап был здесь, – отозвалась воительница отрешенно, все еще погруженная в своим мысли. – Все было бы в порядке.
Однако Лягушатника эти слова явно не убедили: – Ты действительно думаешь, что такой юный кот смог бы спасти Черного Когтя в одиночку? Бросился бы он на эту щуку, если бы ты не прыгнула в реку первой?
– Ну конечно, – воскликнула Оцелотка, тут же усомнившись в своих словах. Но ей так хотелось верить, что это было правдой! – Он же мой ученик, в конце концов. Да и вообще, это не наша заслуга в том, что мы отделались малой кровью. Это ту вторую щуку надо благодарить… И Звёздное племя – за то, что на каждую щуку находится щука покрупнее.
– И все же это ты не позволила утопить и разорвать Черного Когтя, – возразил Лягушатник. – Он бы погиб, если бы не твоя помощь. – Оцелотка только фыркнула в ответ, но воин не обратил на это внимания. – Метеор принял верное решение, оставив на тебя лагерь. Спасенная жизнь Черного Когтя тому доказательством. А ход битвы у Нагретых Камней ты бы изменить не смогла. Я был там, помнишь? Грозовое племя было готово на клочки порваться, но забрать Камни себе, как бы отчаянно мы не сопротивлялись. Если бы ты была с нами, то, скорее всего, сейчас бы зализывала с нами раны – и только.
– Если это цена, которую нужно заплатить за защиту своего племени, то я готова, – резко хлестнула хвостом кошка. Разочарование и собственное бессилие раздражали не хуже запутавшегося в шерсти репья.
– Ты уже заплатила ее, оставшись здесь, – мягко мурлыкнул Лягушатник.
А между тем окружавшие их соплеменники, не успевшие разбрестись по лагерю после бдения, встревожено переговаривались, и их слова сливались в один тяжелый гул. Жуконос растерянно переминался с лапы на лапу у палатки воинов. Мягкокрылая, стоя бок о бок со Светозарной, нервно подергивала хвостом, в то время как Мальва с опаской озиралась, словно не зная, чего теперь ожидать. Совокрыл и Выдрохвостая тихо переговаривались неподалеку от своих учениц – Зололапки и Мохолапки, сидевших молча, но обменивавшихся весьма красноречивыми беспокойными взглядами.
Лягушатник проследил за взглядом Оцелотки и сочувственно вздохнул: – Да, кажется, утренние патрули будут отправлены еще не скоро. Вряд ли Желудь вернется из Звездного племени ненадолго, чтобы их организовать…
– Нужно их чем-то занять, – решительно взмахнула хвостом пятнистая кошка и зашагала к Совокрылу. – Мы должны позаботиться о безопасности остальных наших границ, – мяукнула она бело-коричневому воину. – Может, возьмешь с собой Щукозуба и Камыша к пустошам и обновишь там метки?
Совокрыл с энтузиазмом закивал: – Мы еще можем поохотиться по пути. Все равно нужно пополнить запасы свежей еды.
Воительница оглянулась в центр поляны, где обычно располагалась куча с добычей, и не могла не признать правоту соплеменника: на ее месте валялся лишь один унылый зяблик. Оцелотка подозвала Мягкокрылую:
– Ты можешь собрать котов и поохотиться? Скажем, на заливных лугах?..
Маленькая пятнистая воительница с облегчением вскинула хвост, точно это предложение сбросило огромный камень с ее души: – Разумеется!
Жуконос тоже шагнул вперед: – А я могу отправиться с патрулем на рыбалку.
– Отличная идея, – одобрительно кивнула Оцелотка, встретившись с ним глазами. – Племени нужно восстановить силы после бдения. – Ее собственный живот заурчал, словно в подтверждение этих слов. Но этого и следовало ожидать: золотистая не ела ничего со вчерашнего утра. – Только не забудь, что теперь нам надо охотиться сильно выше по течению, чтобы не пойти на корм щукам.
Жуконос согласно склонил голову и направился через поляну к выходу из лагеря, на ходу подзывая к себе Лисицу со Стеблеусой и Цветенницу. Мягкокрылая тем временем собрала вокруг себя Переливчатую и Травницу, и теперь призывно махала хвостом Светозарной с Мальвой. Совокрыл в компании Щукозуба уже практически нырнул в тростниковый тоннель, ведущий наружу, как жесткие стебли задрожали и им навстречу вышли Метеор, Волнорез, Можжевельник и Мышелов. Похоронный патруль вернулся в лагерь.
Плечи предводителя Речного племени поникли; светло-бурый кот шагал тяжело и медленно, не скрывая своего горя. Однако при виде оживленного лагеря и разбившихся на патрули соплеменников, его тусклые зеленые глаза сверкнули любопытством.
– Что происходит? – спросил он, оглядывая речных котов.
– Оцелотка предложила нам сходить на охоту, – Жуконос оглянулся на остатки кучи с добычей. – Племя не должно голодать.
При этих словах отец Белолапа бросил на предводителя извиняющийся взгляд, словно ему было неловко говорить о какой-то еде, когда они все еще не оправились от жестокой потери. Однако Метеор кивнул.
– И она права, – согласился он. – Но это немного подождет. У нас есть еще одно незаконченное дело. – Метеор вскинул голову, и заинтересованные речные коты подобрались к нему поближе, чтобы не пропустить ни единого слова. – Мы должны отдать дань мужества одному из наших соплеменников.
На мгновение Оцелотка замерла, раздумывая, кого же он имел в виду, но тут же ее сердце радостно забилось в груди, когда кошка перехватила взгляд Метеора, устремленный на Белолапа.
– Белолап не побоялся рискнуть своей жизнью, чтобы спасти Черного Когтя, – продолжил предводитель Речного племени, подзывая молодого кота к себе.
Взволнованно распушив шерсть, оруженосец направился к Метеору в центр поляны, и светло-бурый кот осторожно коснулся носом его головы.
– Ты проявил при этом недюжинные смелость, силу и преданность, – мяукнул кот, отстраняясь, – поэтому я не вижу смысла проводить дополнительное испытание твоих способностей. Оцелотка и Лягушатник рассказали мне о том, каких успехов ты достиг за прошедшую луну, и я считаю, что ты сделал достаточно, чтобы получить право носить имя воина.
Белолап вскинул мордочку, бросив полный горячей признательности взгляд в сторону своей наставницы, прежде чем вновь почтительно склониться перед предводителем.
– С этого мгновения ты будешь зваться Белолапым!
– Белолапый! – первой выкрикнула новое имя своего бывшего ученика Оцелотка, и гордость солнечным теплом согрела ее шкуру. Соплеменники присоединились к ней, славя своего нового воина, и вся небольшая поляна огласилась их ликованием.
“Видишь ли ты нас сейчас, Солнечная?” Воительница взглянула на небо с предательски навернувшимися на глаза слезами. Как бы ей хотелось, чтобы подруга была сейчас здесь, чтобы разделить с сыном этот радостный миг!
Метеор с гордостью и болью глядел на радостных соплеменников, а когда хор их голосов начал стихать, Белолапый подошел к Оцелотке. Его тихое мурлыкание донеслось до нее, когда молодой кот занял свое место рядом с ней, и воительница мягко ткнулась носом в его макушку.
– Так держать!
А Метеор тем временем вновь заговорил, и Речные коты затихли в ожидании.
– Передо мной стоит еще одна задача, которую я обязан выполнить. Речное племя лишилось своего глашатая, и всем нам его будет очень не хватать. Он был умным, храбрым и умелым воином… И он был моим братом. Без него моя жизнь никогда уже не станет прежней… – хриплый голос предводителя дрогнул, и он на мгновение прикрыл глаза, собираясь с силами. Когда же он открыл их, Оцелотка с удивлением осознала, что светло-бурый кот смотрит прямо на нее. Напряжение этого пронизывающего насквозь взгляда застало ее врасплох.
Почему он смотрел на нее так? Может, все-таки пожалел, что не отправил ее тогда вместе с боевым патрулем?..
Но Метеор уже отвел взгляд, оглядывая каждого из собравшихся вокруг соплеменников: – Воин, которого я готов назвать следующим глашатаем, силен, смел и предан Речному племени всем сердцем с самого детства.
Золотистая воительница тоже посмотрела на собравшихся вокруг котов, перебирая в голове их имена. Кого он имел в виду? В Речном племени было много опытных воинов, и было сложно выделить из них кого-то одного. Волнорез был одним из приближенных Метеору старших воинов, а Жуконос самоотверженно сражался за родное племя уже многие луны. Выдрохвостая – замечательная, рассудительная кошка, и Оцелотка не сомневалась, что она уже множество раз делом доказала, что достойна столь ответственной должности…
– Оцелотка!
Кошка вздрогнула и быстро развернулась к предводителю, сделав несколько осторожных шагов вперед. Он что, хотел дать ей какое-то поручение, прежде чем огласить свое решение относительно следующего глашатая?..
– Да?..
– Ты станешь глашатай Речного племени.
Оторопев, Оцелотка уставилась на Метеора широко распахнутыми глазами. Она правильно поняла?.. Кошка оглянулась на Лягушатника, пытаясь найти в нем поддержку и убедиться, что она ослышалась, но глаза ее товарища сияли от гордости. Он одобрительно кивнул ей, побуждая двинуться навстречу предводителю, а громкое радостное мурлыкание Белолапого было слышно, казалось, во всех уголках лагеря. Пятнистая воительница развернулась к Метеору, но тот спокойно и уверенно встретил ее растерянный взгляд.
– Вчера ты доказала свою смелость и самоотверженность, когда бросилась на помощь Черному Когтю, несмотря на смертельную опасность. И сейчас ты неосознанно взяла потрясенное потерей племя под свою опеку, когда оно нуждалось в руководстве.
Оцелотка смущенно прижала уши. Интересно, Пачкун видел ее сейчас?.. Она осторожно покосилась в сторону палатки целителя и заметила отца, стоявшего у самого входа. Но смотрел кот вовсе не на дочь, и отнюдь не радость застыла на его морде. В широко распахнутых желтых глазах Пачкуна, устремленных на Метеора, сияло недоверчивое удивление.
– Я помню, что как отчаянно Оцелотка рвалась во вчерашний патруль, – вновь заговорил тем временем предводитель, – и, возможно, мне стоило дать ей этот шанс. Она одна из наших сильнейших воительниц, несгибаемая духом и не пасующая перед трудностями. Но, прислушавшись к нашему с Желудем решению, Оцелотка проявила должное смирение и осталась защищать лагерь, и только поэтому Черный Коготь все еще с нами. Благодаря ее сообразительности и бесстрашию, сегодня мы с вами оплакивали одного соплеменника, а не двух.
– Но она еще слишком молода! – Оцелотка задержала дыхание, расслышав шепот Трещотки, обращенный к Бурьяноусому. Мурашки пробежали под шерсткой, когда взволнованный ропот, нарастая, пронесся среди остальных котов.
– Почему она?
– Разве ей хватит опыта?..
Но Метеор повысил голос, обрывая пересуды: – Я внимательно следил за Оцелоткой еще с тех пор, как она была котенком. Я помню, как она боролась с трудностями, преодолевала препятствия и доказывала свою безграничную преданность племени снова и снова. И теперь, когда Речное племя потеряло предводителя и глашатая в столь короткий срок, я считаю необходимым назначить на этот ответственный пост кошку, молодость, сила и жажда жизни которой обеспечат нам процветание на многие и многие луны вперед.
И вновь пристальный взгляд его зеленых глаз остановился на избраннице, и та неловко переступила с лапы на лапу.
– Ты возьмешься за эту работу, Оцелотка? – громко и раскатисто спросил Метеор, не оставляя больше места для сомнений и возмущений.
Золотистая кошка склонила голову; сейчас, когда изумление и недоверие схлынули, на их месте зародилось воодушевление. Да, она справится, что бы там не думали ее соплеменники!
– Почту за честь, – отозвалась она, вскидывая голову и твердо встречая взгляд предводителя.
– Оцелотка! – Лягушатник первым провозгласил имя новой глашатаи Речного племени, и тут же к нему присоединился Белолапый, а затем Пушистая и Травница.
Спустя пару ударов сердца уже все племя приветствовало ее, и Оцелотка возбужденно оглядывалась, ловя взгляды своих соплеменников. Действительно ли они одобряли выбор своего предводителя? Глаза Травницы и Пушистой сияли неподдельной радостью, но вот Волнорез выглядел обеспокоенным, да и неловкое переглядывание Можжевельника и Щукозуба не ускользнуло от ее взора.
Воительница вскинула подбородок. Это было не важно. Она приложит все силы и вскоре докажет всем усомнившимся, что Метеор сделал правильный выбор. Пусть ей не хватает опыта, но она с лихвой восполнит это преданностью племени и мужеством. И собственная молодость уже не казалась ей недостатком – наоборот, она покажет, что ни один более зрелый воин не превзойдет ее, ведь всю свою кипящую энергию она направит на пользу племени.
В Речном племени не было никого, столь готового отдать себя целиком, без остатка, защите родного дома, и теперь, когда ей представился шанс доказать это – Оцелотка сумеет показать себя в деле.
Краем глаза она заметила, как дрогнул мох, отделявший лагерь от входа в палатку целителя. Похоже, Пачкун вернулся к своим делам. Может, кто-то из раненных позвал его?.. Дождавшись, когда всеобщие поздравления новоиспеченной глашатае стихнут и воители вновь начнут собираться в патрули, Оцелотка благодарно кивнула им всем напоследок и зашагала в сторону палатки отца.
– Поздравляю! – подскочил к ней Белолапый, и Лягушатник тоже пристроился рядом.
– Да, Метеор сделал отличный выбор! – воодушевленно мяукнул серый кот. – Тебя ждет великое будущее.
Оцелотка признательно сощурилась, согретая их поддержкой и доверием, но все ее мысли занимала только реакция Пачкуна на ее назначение. Разве он не хотел тоже порадоваться за дочь?
– Мне надо поговорить с Пачкуном, – мягко мяукнула она Лягушатнику, и он, конечно, понял ее.
– Разумеется, –воин взмахнул хвостом, привлекая внимание Белолапого. – Тебе, пожалуй, стоит присоединиться к моему патрулю. Игры закончились, мой друг, и раз уж ты теперь воин, то теперь мы наконец можем поохотиться как взрослые коты!
Темно-бурый кот с улыбкой сверкнул глазами: – Что, больше никаких лягушек?..
– Ну нет, это уже перебор, – хохотнул Лягушатник, и воители оставили Оцелотку одну перед палаткой целителя.
Она вздохнула, глядя на моховой полог, и наконец шагнула вперед, заглядывая внутрь прохода. Туманинка и Колокольчик спали в своих гнездышках, но Черный Коготь поднял голову и приветливо кивнул ей со своей места.
– Здравствуй, Оцелотка!
Пачкун был занят: он выстилал запасное гнездышко свежим мхом. Кошка поймала его взгляд и подалась вперед, надеясь увидеть в глазах отца гордость – но не увидела.
– Должно быть, ты рада, – наконец мяукнул кот, и что-то в его голосе заставило сердце сжаться, словно от удара.
– Да, – растерянно отозвалась Оцелотка, хмурясь. – А ты разве нет?
Пачкун выпрямился и, резко печатая шаг, прошел мимо дочери к выходу из палатки. Она молча последовала за ним, оставив Черного Когтя недоуменно глядеть им в след.
Отойдя на несколько хвостов от палатки, Пачкун наконец остановился. Оцелотка замерла рядом с ним, чувствуя, как холодеют подушечки лап. Не очень-то все это было похоже на гордость и радость ее успехам…
– Ты разве не рад за меня? – повторила воительница, с болью в сердце ожидая ответа.
Пачкун помолчал какое-то мгновение, словно колеблясь и подыскивая слова.
– Конечно, я рад, – мяукнул он. – И рад, что Метеор так высоко ценит тебя. – Оцелотка напряглась, вслушиваясь в сухой, сдержанный тон отца. Он явно что-то недоговаривал. – Я и не сомневался, что тебе самой судьбою предназначены великие свершения. Я всегда знал это, но…
Пачкун запнулся, и вместе с этим сердце Оцелотки пропустило удар. Его колебания пугали ее.
– Я просто задаюсь вопросом… – попытался было снова сказать целитель, но вновь замолк, и кошка вдруг почувствовала, как голова идет кругом.
– О чем? – выдавила она, не желая на самом деле слышать ответ.
– Готова ли ты к этому.
Разочарование скрутило ее внутренности в тугой клубок. Ну почему, почему он не мог просто поздравить ее? У него же был такой замечательный повод просто порадоваться за свою дочь… а не пугать ее еще больше. Разве он не понимал, что ей сейчас нужна была обычная поддержка, а не сомнения в ее способностях?
– Метеор прав, во всем прав, – прервал неловкое молчание Пачкун. – Ты отважная и умная, и ты не пасуешь перед трудностями…
Воительница моргнула, сглатывая горький комок: – Тогда почему ты не хочешь поддержать меня?
– Ты слишком легко выходишь из себя, – ответил ей отец, и его взгляд потемнел. – Когда-нибудь глашатай станет предводителем, а предводитель… Он должен уметь держать себя в лапах. И я не уверен, сможешь ли ты…
Оцелотка отвернулась, не желая больше слушать. Она знала, что Пачкун любит ее. Он всегда ее любил. Но теперь, когда его дочь наконец начала воплощать в жизнь свои мечты – он сомневался в ней. И это было то предательство, которого пятнистая не могла вынести.
Она быстрым шагом пересекла поляну и устремилась к выходу из лагеря. Ей нужно было побыть одной. Ей нужно было время, чтобы справиться с бушующими в голове мыслями. Как он мог сказать, что она не готова быть глашатай?.. Неужели это было так трудно – просто порадоваться за нее?