Честь Пятнистой Звезды. Коты-Воитали

Глава 19

Глава 19
Оцелотка проснулась на рассвете. Дождь гулко барабанил по камышовым листьям, вплетенным в дрожащие от ветра стены палатки. Ненастье застало воителей вчера, когда глашатая возвращалась с остальными патрульными в лагерь, чтобы сообщить Метеору о своей находке. Даже впятером они не смогли вытащить эту гадость из камышей, а так хотелось раз и навсегда покончить с этой историей, отправив мусор Двуногих вниз по течению – далеко-далеко от их лагеря и от речных охотничьих угодий… Но Оцелотка не унывала и планировала отправить с утра еще один патруль – побольше – в надежде, что у них все-таки получится избавиться от страшной отравы. Впрочем сегодня, прислушиваясь к шороху дождя за стеной, пятнистая кошка не могла отделаться от мысли, что мусор уже вновь ушел под воду.
Она выскользнула из палатки и, прищурившись от слепящих глаза дождевых струй, оглядела кучу добычи. Хотя кучей это можно было назвать с трудом. Лежалый дрозд, особенно унылый из-за своего вымокшего насквозь оперения – вот и все, что там оставалось. Но, все же, это было хоть что-то.
– Оцелотка! – Мяуканье отца заставило глашатаю обернуться. Пачкун двигался к ней сквозь ливень, превозмогая сбивающие с лап порывы ветра. Его густая бурая шерстка плотно облепила тело, с живота беспрерывно сбегали на землю струи воды. Кроме Пачкуна и Оцелотки никого еще не было на поляне, но пятнистая уже слышала, как ворочаются соплеменники в своих гнездышках. Скоро она сможет отправить патрули.
Пачкун взглянул на дрозда: – Голодна?
– Нет, просто провожу ревизию, – откликнулась глашатая, тыкая птичье тельце лапой. – Как думаешь, стоит отнести это в детскую?
– Пусть лучше Моховушка и Невидимка поспят, – мяукнул целитель, качая головой. – Они, наверное, устали. Я слышал, как Цветинка надрывалась всю ночь, уверен, что она никому не дала толком выспаться.
Оцелотка напрягла: – С Цветинкой все хорошо?
– Да, с ней в порядке. – Пачкун встряхнулся, разбрызгивая вокруг водяные капли с шерсти. – Я проверил. Обычный ночной кошмар.
Немного успокоившись, глашатая перевела взгляд на темно-серое небо, чувствуя, как по переносице стекают ручейки: – Кажется, сегодня нам до отбросов Двуногих не добраться…
– Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, где эта дрянь находится, – мяукнул ее отец, дернув кончиком хвоста. – Значит, выше по течению рыба не отравлена, и ты наконец можешь отправить патрули на рыбалку.
– Но русло за тростниковыми зарослями сильно сужается, – напомнила Оцелотка. Прошло уже много времени с тех пор, как бурый кот был воином, что вполне мог позабыть о такой мелочи. – Там поток будет особенно бурным, а потому ловить рыбу в тех краях будет слишком опасно.
Лягушатник показался из палатки воинов и, ссутулившись под проливным дождем, направился к ним:
– Слишком опасно ловить рыбу?.. – задорно переспросил он, распушая мех. – Нет такого места, где было бы слишком опасно для истинного воина Речного племени!
Оцелотка смерила товарища хмурым взглядом.
– И все же, – мяукнула она твердо, – сегодня нам лучше охотиться на заливном лугу.
– Что-то частенько мы стали наземной добычей питаться, – фыркнул Лягушатник. – Боюсь, как бы мои котята не выросли, думая, что они Грозовые коты.
– Да, пожалуй, в последнее время нам приходилось отплевываться от шерсти больше обычного, – признала пятнистая кошка, коротко усмехнувшись.
Воин взмахнул хвостом: – Кроме того, я просто обожаю ловить рыбу в стремнине. Это всегда весело!
Он подмигнул глашатае, и Оцелотка опустила голову.
– Хорошо, я свожу туда патруль, когда закончу отсылать остальные. Можешь присоединиться к нам, – мяукнула она и подхватила с земли дрозда. – Только для начала я отнесу это Лужице.
Рассвет сменился днем – едва ли более светлым, но хотя бы дождь ослабел к тому моменту, когда патруль под предводительством пятнистой кошки покинул лагерь. Она также позвала с собой Пушистую и Колокольчика, и, пока патрульные шагали вверх по берегу, почти у каждого промелькнуло ощущение, будто они ненадолго вернулись безоблачное ученическое время.
Когда наконец речные коты добрались до тех самых тростниковых зарослей, дождь окончательно прекратился. Оцелотка оказалась права: река здесь текла необычайно быстро, бурля и пенясь между крутыми берегами. Глянув еще дальше, глашатая увидела, как раскачиваются на ветру деревья. Ей не было нужды подходить ближе– даже со своего места она слышала, как скрипят и стонут их ветви. “Совсем как брюзжание старейшин”, подумала Оцелотка, пряча улыбку в усах.
Она оглянулась на реку. Мимо вместе с водой проносились веточки, листочки и прочий речной мусор – поток глотал их только для того, чтобы выплюнуть на поверхность вновь парой хвостов дальше, будто бы вкус не пришелся ему по нраву.
– Возможно, нам стоит порыбачить на берегу, пока течение не утихнет, – предложила кошка, подозрительно следя за игрой волн.
– Храбрее, мышка-трусишка! – поддразнил ее Лягушатник, остановившийся у самой кромки воды с навостренными ушами. – Я полон решимости именно сегодня дать Заряночке, Цветинке и Деревцу их первого карпа и, – серый кот ласково подмигнул Оцелотке, – возможно, он им понравится так же сильно, как и тебе.
Его настрой передался и глашатае. Мурлыча, она взглянула на товарища:
– Почему бы и нет. Я всегда говорила, что вкуснее карпа рыбы нет! – с этими словами Оцелотка шагнула к воде и нырнула. Поток подхватил ее и стремительно утащил на глубину, но затем так же быстро вытолкнул наружу, и кошка с брызгами вырвала на поверхность. Игры своенравной воды будоражили каждый раз, как в первый. Воительница взмахнула лапами сильнее и поплыла против течения, наслаждаясь вызовом стихии и ощущением струящейся по шерстке воды. Пушистая нырнула в реку следом за ней, в то время как Колокольчик отошел на мелководье и поплыл, держась берега.
– Трудно поверить, что когда-то ты была убежденной сухолапкой! – подколола бурая полосатая подруга, выныривая рядом с Оцелоткой.
– Я была совсем котенком! – смеясь, глашатая плеснула лапой, вздымая тучу брызг в морду Пушистой, и та бросилась в сторону сквозь пену; глаза кошек сияли.
– Смотри! – воскликнула Пушистая вдруг, указывая носом на быстро скользящую под водой тень. Кошка нырнула на мгновение и тут же показалась на поверхности с зажатым в зубах небольшим голавлем. Высоко задирая голову с добычей, воительница направилась к берегу и выбросила рыбку на камни. Лягушатник понюхал ее и воодушевленно взмахнул хвостом.
– Теперь моя очередь! Трепещите, карпы, я плыву! – Кот прыгнул в воду, и Оцелотка проводила его взглядом. Вода сомкнулась над серым воином, и глашатая с нетерпением ждала, когда Лягушатник вынырнет обратно. Прошло немало времени с тех пор, как им удавалось порыбачить вместе. Может быть, у них даже получится выловить что-нибудь крупное сегодня… Например, лосося. Пятнистая закрутила головой, высматривая Лягушатника. Да где же он? Изо всех сил удерживая себя на дном месте, Оцелотка вновь прокрутилась в поисках соплеменника. Пора бы ему уже показаться… В животе кольнуло беспокойство.
– Лягушатник?..
Пушистая плавала в нескольких хвостах от нее, выглядывая в стремнине рыбу. Колокольчик обнюхивал осоку у берега.
– Лягушатник!
Испуганная, Оцелотка нырнула; глаза мгновенно защипало, когда она попыталась разглядеть что-то сквозь поднятую со дна взвесь и пену. Река толкала ее дальше, вслед за течением, и кошке стоило немалых усилий бороться с нею. Через несколько ударов сердца она поняла, что легким требуется воздух, и была вынуждена всплыть на поверхность.
Там она увидела Лягушатника, плывущего к ней.
– Вот ты где! – со вздохом облегчения рассмеялась кошка, игриво шлепнув серого по уху. – Ты меня напугал!
Друг детства, подергивая усами, с деланным испугом шарахнулся в сторону: – Я просто проверял дно, вдруг какая-то рыбешка да затаилась там? – мяукнул он. – Но увы – на глубине такое же сильное течение, как и здесь. Придется нам ждать, пока рыба сама не приплывет в наши зубы.
С этими словами он мягко развернулся в воде и напряженно всмотрелся в воду перед собой. Уши встали торчком, будто он заметил какое-то движение.
– Приготовься! – привлек он внимание глашатаи. – Если я не поймаю ее, тогда будешь ловить сама.
Лягушатник вновь нырнул, а ее сердце забилось быстрее. Она поспешила за товарищем и уже там, под водой, увидела стремительно приближающуюся форель. Серый воин оказался прямо за ней; он уже тянул когти к намеченной в жертву рыбине. Оцелотка вскинула лапы, обнажая когти и готовясь схватить форель, но та вильнула хвостом и метнулась назад.
Точно туда, где поджидал ее Лягушатник.
Глашатая поспешила выплыть на воздух, и она с захлестывающим восторгом обнаружила соплеменника, появившегося рядом с ней с зажатой в клыках рыбой. Он выбрался на берег и бросил форель рядом с голавлем Пушистой.
Тем временем осмотр зарослей Колокольчиком, наконец, дал результаты: темно-бурый как раз выцепил из воды окунька, прятавшегося среди осоки. Довольный собой, кот выскочил из воды и положил свой улов рядом с остальной рыбой. Тем временем вновь заморосил дождь. Очередная волна ударилась о берег, и, прежде чем продолжить рыбалку, Колокольчик отодвинул кучу добычи подальше от реки, будто опасаясь, что та может смыть рыб обратно в свои владения.
Не прошло много времени, как куча увеличилась вдвое.
– Мы должны отнести рыбу обратно в лагерь, – прокричала Оцелотка, стараясь пересилить рев воды. Наловленного было столько, что они с трудом бы унесли его целиком за один заход, да и лапы уже устали бороться с течением.
– Я еще не поймал карпа, – отозвался Лягушатник. Он проплыл чуть дальше – туда, где русло сужалось еще сильнее, а поток бился в берегах еще яростнее. Глашатая с трудом разобрала его слова за шумом воды. Она поплыла за ним, изо всех сил сопротивляясь потоку.
– Там карпы не водятся! – снова крикнула пятнистая. Соплеменник и сам должен был знать, что карпы предпочитают нежиться в теплой и спокойной воде. – Твоим котятам придется подождать до тех пор, пока мы не очистим реку от отравы и сможем рыбачить ниже по течению свободно.
– Один точно здесь найдется! – завопил в ответ Лягушатник упрямо. – Он как раз окажется ниже по течению, если я заберусь чуть дальше.
И кот скрылся из виду под водой.
Здесь посреди русла дно реки прорезала глубокая впадина, и обеспокоенная Оцелотка нырнула следом за другом, проталкиваясь за ним сквозь бурлящую воду. Щурясь, она разглядела фигуру Лягушатника: тот скользил из одного потока в другой, будто выдра. Серая шерстка дымчатым облаком развивалась вокруг него. Тут сердце Оцелотки понеслось вскачь – она узнала очертания карпа, мчащегося к рыбаку.
Рыбу нес поток, а потому двигалась она невообразимо быстро. Хватит ли Лягушатнику проворства, чтобы схватить ее?.. Сжав зубы, пятнистая мощным гребком направила свое тело ко дну впадины, борясь с теснящей ее в сторону рекой. Если Лягушатник упустит карпа – она не даст ему ускользнуть.
Серый воин тем временем оттолкнулся задними лапами, рассекая несущуюся воду с такой легкостью, будто это был всего лишь порыв ветра. Вытянув лапы с обнаженными когтями, он в сильном броске подцепил вожделенную добычу и подтащил к клыкам, собираясь нанести смертельный укус.
Ну что же, его с Моховушкой котята все-таки получат сегодня шанс попробовать карпа на вкус! Окрыленная Оцелотка отдалась на волю потока, и тот вынес ее на поверхность. Пятнистая с удовольствием глотнула свежего воздуха…
…и тут она застыла. Что-то выше по течению упало с одного из деревьев. Длинное, темное и тяжелое – оно с громким плеском шлепнулось в реку, и брызги широкой дугой разлетелись во все стороны. Ветка! Похоже, отломилась под напором ветра. С содроганием глашатая проследила ее дальнейший путь и поняла, что она направляется прямо к ним. Стоит Лягушатнику вынырнуть сейчас – и столкновение неизбежно.
Оцелотка спешно погрузилась в воду, чтобы предупредить товарища об опасности, и увидела, что сияющий торжеством в глазах кот уже в каком-то коготке от поверхности. “Нет!”, вырвалось у нее, однако под водой этот вопль не был слышен. Драгоценный воздух пузырями скользнул к серому пятну неба над головой, мутная вода хлынула в открытую пасть; задыхаясь, Оцелотка в панике разглядела темные очертания ветви, устремившейся к Лягушатнику.
Она бросилась к нему. Тяжесть воды была неподъемной, и отчаяние скрутило ей внутренности, когда она поняла, что ей не хватает какого-то мгновения. Лапы уже тянулись к соплеменнику, когда ветка врезалась в вынырнувшего кота. Кошка увидела, как он дернулся от удара, и ее сердце пропустило удар, когда течение потащило Лягушатника прочь. Еще какое-то мгновение полосатые лапы заполошно бились в воде, но затем тело серого кота безвольно обмякло и понеслось в воде дальше без малейшего сопротивления.
С разрывающимся от страха сердцем Оцелотка вновь рванулась к нему, отчаянно вытянула лапы и схватила… но гладкая шерсть выскользнула из ее когтей. Какого-то несчастного усика не хватило ей, чтобы зацепиться крепче. Глашатая сморгнула воду и с ужасом проводила уносимое прочь рекой тело.
– Лягушатник!
Пушистая с широко раскрытыми от ужаса глазами глядела на соплеменнику вслед с берега, а Колокольчик беспомощно топтался на отмели – трагедия застала их врасплох. Оцелотка набрала воздуха в грудь и вновь бросилась в погоню за Лягушатником. Она позволила волне подхватить себя и нести за собой так быстро, что проносящийся мимо берег сливался перед глазами в одну смазанную полосу. Все ее внимание было сосредоточено на сером теле впереди. Река несла его ничуть не медленнее. Подобно листку на воде, беспамятного Лягушатника швыряло из стороны в сторону, кружило, а затем в один момент он ушел под воду – и исчез.
Пушистая широкими прыжками мчалась за ней по берегу.
– Оцелотка! – завизжала она в какой-то момент. Глашатая перевела на бурую пустой взгляд. – Выбирайся оттуда!
Голос Пушистой звенел от паники. Только из-за этого Оцелотка, опустошенная и потерянная, нашла в себе силы развернуться и проследить за направлением взгляда соседки по палатке. Там, выше по течению, к ней неслись деревянные щепки и обломки ветвей. Должно быть, ветер повалил дерево целиком и то разломалось на части. И берег, и поверхность воды – все вокруг было усеяно ветками и корой.
Тревога молнией скользнула вдоль позвоночника. Глашатая рванулась к берегу и выбралась на камни за мгновение до того, как мимо пронеслись обломки. Пятнистая проводила их безумным взглядом: одна за другой, ветви скрывались из виду. Река затягивала их на глубину так же легко, как до этого играючи утащила и Лягушатника.
Оцелотка не могла выдавить и слова. Пушистая напряженно замерла рядом, ее мокрая шерсть топорщилась иглами во все стороны. Вскоре до них добрался и Колокольчик.
– Я должна была спасти его, – наконец прошептала глашатая, бессмысленно таращась на воду.
– Ты сделала все, что могла, – хрипло отозвался темно-бурый воин. – Я видел. Никто бы не успел…
– Я должна была работать лапами усерднее, – будто и не услышала его Оцелотка. Горе сжимало ее сердце острейшими ежевичными шипами, и вскоре боль стала невыносимой. – Я должна была быть быстрее.
Пушистая прижалась к ее боку, сочувственно касаясь носом ее уха:
– Все произошло мгновенно, – выдохнула она. – Ты ничего не могла сделать.
Больше у Оцелотки слов не нашлось. Ей хотелось просто рухнуть на берег без сил и лежать там бесконечно долго – так долго, пока ее заходящееся от горя сердце не уймется. Все эти луны какая-то частичка в ее душе задавалась вопросом, какой могла бы быть ее жизнь, если бы она поддалась уговорам Лягушатника и выбрала его, а не должность. Значительная часть нее все еще любила этого озорного, общительного серого воина– любила вопреки доводам разума. Но вот теперь его нет, а она не смогла ему помочь.
Оцелотка не могла оторвать глаз от бушующей у ее лап реки, безнадежно желая лишь одного. Пусть она вернет ей того, кто знал ее лучше прочих!..