Седьмое чувство

Увидев чудесный сон, уже не сможешь жить как раньше. Будешь всегда изнывать от п

Я не знал, где мой дом. Пришлось просто слоняться по улицам. В кулаке до сих пор была зажата заветная бусина.
Я помнил, что эта бусина очень дорого стоит. Но мне не хотелось её продавать. Перед глазами мелькают образы. Падение. Приятная на ощупь ткань костюма воина. Совершенные черты лица и лёгкая улыбка...

Вдруг кто то схватил меня за плечо. Я вздрогнул и обернулся. Меня держала женщина.
- Ах, ты! - крикнула она и сжала плечо сильнее.
Она куда-то потащила меня по улице.
- Не хватало нам ещё проблем, - со злобой буркнула она. Я еле успевал переставлять ноги, все ещё не подстроившись под ее шаги.
Мы шли долго. Женщина подвела меня к дому, открыла дверь и втолкнула внутрь. Дверь тут же громко захлопнулась.

Та женщина была моей мачехой. Она притащила меня домой...
На следующий день я сбежал. Я не мог там находиться и сбежал. На бинтах добавилось немного крови, несколько новых синяков болели.
Я шел по улице вспоминая принца, вновь и вновь переживая Праздник Фонарей. Я вспомнил все до последней мелочи.

Невольно я поднял руку к груди. Сквозь одежду пальцы нащупали что то маленькое и круглое. Я стал перебирать вещицу пальцами. Это помогло немного успокоиться.
Я услышал отдаленное лошадиное ржание и стук копыт о брусчатку. Я почти в плотную прижался к домам, чтобы пропустить повозку.
Экипаж остановился возле меня. Стало немного страшно, но я продолжил идти вперёд. Вдруг из повозки выпрыгнул Ци Жун.

- Ты! Черт тебя побери! Как ты посмел испортить выступление моего царственного брата! Проклятая псина!

Он набросился на меня и стал бить. Я сжал руку в кулак и со всей силы ударил Ци Жуна. Тот отшатнулся.  Из носа потекла кровь. Он небрежно вытер ее рукой и, задыхаясь от злости, выкрикнул:

- Как! Ты! Посмел!!!

Он вскочил и со всей силы ударил меня головой о брусчатку. В голове зазвенело от боли. Воспользовавшись этим, Ци Жун с самодовольной ухмылкой запихал меня в мешок. Я понял, что за этим последует. Но сейчас у меня раскалывалась голова, и я не мог что-либо предпринять.
Осознание пришло вместе с ужасом, когда повозка тронулась. С каждой секундой она набирала скорость. Колеса подпрыгивали на камнях, а вместе с ними и я, при каждом падении ударяясь о камни.
Сильная боль охватила все тело. Настолько сильная, что из глаз потекли слезы.