Чонгук зол, просто-напросто безумно зол на Тэхёна. Дружба с ним действительно значит для Чона многое, и он не хочет терять её. Теперь Гук злится на себя, злится, что согласился на все эти сексуальные отношения с Тэ. Да, тот предложил ему деньги, и он не стал отказываться, но если бы он знал, что у этого будет такая цена...
Чонгук занимается сексом за деньги, но при этом не имеет никаких серьезных отношений, кроме дружеских. Дружба с Тэ действительно драгоценная вещь для Чонгука, и вот он сейчас сидит на диване, агрессивно бьет подушку, понимая, что проебал её. Парень корит себя за легкомысленность, за то, что наивно полагал, будто все, что было между ними, ничего не значит. Для него — да, а вот для Тэхёна... И пусть даже он этого не признал, Чонгук знает, что прав насчёт всего.
Ему больно оттого, что больно Тэхёну.
Чонгук не любит боль, не любит это ноющее чувство, но он ощущает ответственность за свои поступки.
Всё настолько злит и бесит, что Чон ложится на диван, кладет голову на подушку, приспускает до лодыжек джинсы вместе с боксерами и начинает надрачивать себе. Водит по члену медленно, постепенно ускоряясь, тихо постанывая про себя. Он хочет снять напряжение, хочет не думать про ебучего Тэхёна и все эти проблемы. Мастурбация всегда была для Чонгука способом решения проблем, хоть и не решала их, ему просто становилось чуточку легче после этого, и он двигался дальше. Некогда разбитый вдребезги мальчик просто научился справляться со своими проблемами самостоятельно.
Он просто научился жить дальше.
Перед глазами у него разные картины, разные тела, но почему-то он видит тебя, видит, как ты скачешь на его члене, представляет, как сжимает твою грудь, отчего стонет громче и через некоторое время наконец кончает.
Вроде полегчало.
На следующий день Чонгук приходит в университет и садится тихо один у окна. Ты видишь его, жмешься подойти, но всё-таки пересиливаешь себя и садишься рядом.
— Привет, — слегка смущенно, заливаясь краской, произнесла ты.
—Привет, — с улыбкой ответил блондин, потому что действительно был рад тебя видеть.
— Ты не против, что я села рядом...? — тебе было до ужаса неловко, будто ты навязываешься ему.
