Тэхён смотрит на Чонгука и льёт слёзы, а Чон даже не знает, что и сказать.
— Чонгук-и, я... — хочет сказать Тэхён, но младший неожиданно начинает расстегивать свои джинсы.
Снимает их вместе с бельем и стаскивает теперь уже полностью джинсы и боксеры с Тэхёна, который озадачено наблюдает за этим всем. Чонгук достаёт из толстовки презерватив и разрывает упаковку. Ким с непониманием смотрит на Чона, а тот тем временем управляется с презервативом и приставляет головку к дырочке парня, хватая того слегка грубовато за ноги и приподнимая их. Толкается в него, и Тэхён тихо охает. Смазка от презерватива помогает проникнуть в него без проблем, да и в Тэхёне не узко, так как обычно его трахает Чонгук.
— Что ты делаешь...? — неуверенно спрашивает старший, краснея, словно школьница.
Но вместо ответа Чон начинает лишь размашисто толкаться в нём, припадая своими губами к губам Тэхёна. Целует сладко, отчего Ким проваливается туда, где даже не ожидал оказаться.
Чонгук такой красивый во время секса, Тэхён это подмечает и улыбается. В Чоне идеально всё: его лицо, мускулистое тело, член, который делает старшему настолько приятно, что тот уже срывается на громкие стоны.
Их любовные утехи могли бы продолжаться дольше, но Тэхён кончил себе на живот, покрывая его липкой спермой. Чонгук после нескольких толчков тоже содрогнулся в оргазме, изливаясь в презерватив.
— Тебе ведь нравится, когда так, да? — спрашивает Чонгук, — Тебе же нравится, когда тебя трахают в задницу?
В ответ старший лишь смущённо кивает.
— Да, Чонгук-и, я гей, — Тэхён сказал это слегка дрожащим голосом, но все же с некой уверенностью.
В глубине души он знает, что всегда догадывался об этом. Знал, но всё не решался принять это. Было страшно. Очень страшно, и вот теперь он говорит эти слова, хотя и без них всё и так ясно.
— Я рад, что ты больше не врешь себе, — Чонгук слез с парня и начал одеваться.
Оба понимают, что есть ещё один нерешенный момент, но никто из них не знает, с чего начать, да и стоит ли вообще, ведь это может разрушить их дружбу.
— Я нравлюсь тебе? — всё же спрашивает Чонгук, искренне надеясь, что ошибается.
Минута молчания, а после момент истины:
