Следующую главу уже можно прочитать на Бусти: https://boosty.to/liyamovadin/posts/052b02b6-2acc-40b2-8a4e-b99144bc2b40?share=post_link
«Помни о смерти» — передается из уст в уста, выводится чернилами на коже и является катализатором для тех, кто стремится изменить свою жизнь. «Помни о смерти» — повторяют про себя люди и почти сразу же об этом забывают, ведь такова природа человека, убеждать себя, что их она сегодня не коснется. Впервые о смерти задумываешься всерьез, когда она касается тех, кто близок сердцу. Но и тут время исправно выполняет свою задачу, и страх начинает затираться, заменяется сотней других, которые на деле не так страшны, как она. Юнги всегда помнил о смерти, ведь был свидетелем гибели родных людей, и со временем понял, что привыкнуть можно ко всему, но каждая смерть — это новое испытание, переживаемое совсем по-другому, чем предыдущее, и к такому не привыкнуть.
Юнги, вопреки словам первородных и Каана, который предложил ему временно сменить место жительства ради его же безопасности, отказался покидать Харон. «Никто не заставит меня сбежать из моего дома», — твердо объявил омега, и остальным пришлось с этим смириться. Пусть сейчас Харон и превратился в обитель боли и утрат, но здесь Юнги встретил свою первую и единственную любовь. Здесь же омега пережил свои лучшие ночи, одна из которых подарила ему чудо, растущее в его животе. Здесь он обрел дружбу, которую хотел бы пронести через всю жизнь, и понял, что даже вампиры могут любить. Юнги останется и будет защищать свой дом наравне с остальными обитателями этого дворца.
Сегодня в Лондоне пасмурно, будто и солнце скорбит вместе с омегой, который провожает в последний путь лучших друзей. Юнги стоит на заднем дворе дворца, окруженный его обитателями, и смотрит на две новые могилы. Две могилы — доказательство произошедшего и невозможность уже это отрицать. Обе могилы накрыты цветами, которые любовно собрал в саду сам Юнги, но что мертвым до них? Как эти цветы передадут его друзьям, что скорбь в его сердце душит его?
— Я здесь, — шепчет Юнги и, опустившись на корточки, касается пальцами влажной земли, будто надеясь, что так они услышат его. Но земля бесповоротно глуха, и Юнги понимает, что ни ушедшие, ни он сам больше никогда друг друга не почувствуют. И это настоящее лицо смерти, ведь она после себя оставляет бездонную, звенящую пустоту, в которой больше никогда не будет голосов тех, кого он любил. Юнги не сможет услышать, как мяукает Маммон, не почувствует, как он толкается носом в его ладонь, требуя внимания. Он не услышит хриплый смех Харвера, не увидит, как тот ест свои шоколадки, не думая ни о чем. Больше никаких «еще раз». Ни одной новой встречи. Вот что и страшно в смерти — не сама она, а то, что после нее остается. Точнее, кто. А остался Юнги с памятью, с болью, с невозможностью сказать «я люблю тебя» хотя бы еще один раз. Смерть — это конец, с которым вынужден жить тот, кто остался.
