Музей был так себе, краеведческий — горстка хлама областного значения. Несколько изъеденных молью дворянских платьев, крестьянская утварь, каменные обмылки, именуемые языческими идолами, реконструированная изба, понурое чучело мамонта — уверен, в каждом городе найдётся подобный чулан культуры. Хотя была там и своя «прима-балерина» — китайская принцесса, вернее то, что от неё осталось.
Могилу китаянки археологи обнаружили случайно, во время раскопок в одной заброшенной деревеньке. Находка была куда интереснее обычных для таких мест монет и ломких медных украшений. Девушка покоилась в богатом национальном одеянии, её вечный покой охраняла фигурка воина, выпиленная из слоновой кости. Скелет окружало несколько сундуков с незаменимым в загробной жизни содержимым. Эпизод, естественно, быстро оброс теориями и легендами.
В принципе, китаянка запросто могла побывать в наших краях. На заре времён, предки действительно вели здесь торговлю с поднебесными соседями. Да и воевали, наверно, маленько. Таким образом, принцесса запросто могла встретить тут свою смерть, совершая очередную дипломатическую поездку. От неизлечимой тогда болезни, или холода, например. Ничего необычного. Но точно и достоверно утверждать что-либо невозможно. Экскурсоводы нашего музея крайне любили напустить побольше таинственного тумана, расписывая этот экспонат, редким зевающим посетителям. Якобы именно в нашей глуши зародилась Русь, а знатная особа была невестой местного главы великого града, и стать бы ей непременно царицей, да вот умерла бедняжка. Бред мутнейший, такие истории очень любят городки-неудачники вроде нашего. Ходили байки, будто это телесное воплощение какой-то азиатской богини, служительница тайного культа, разведчица. Все эти истории одинаково смешны, нелепы и далеки от истины.
С принцессой мне лично пришлось познакомиться весьма тесно.
В студенческие годы я работал в краеведческом музее сторожем. Точнее платно спал, читал, играл на гитаре, прерываясь на плановые обходы. Пользуясь, моими слабохарактерностью и голодом, напарник подтасовывал смены — я постоянно дежурил в праздники и выходные. Так было и в тот раз.
Похмельное начало января я застал на работе. Фальшиво побренчав на гитаре до двух ночи, я пошёл на обход. Изба, манекены в костюмах, идолы — всё было на месте и никуда не торопилось. Ради порядка решил напоследок заглянуть и к принцессе на огонёк. Лениво поводив лучом фонарика по стеклянному коробу, я уже было развернулся в сторону уютной подсобки. Я встречался с этим скрюченным скелетом почти каждый день, в течение нескольких месяцев, правда, всегда мимоходом, не уделяя этому ритуалу больше нескольких минут. Вследствие этих причин, полной уверенности у меня не было, но всё же... Череп принцессы выглядел сегодня, будто более румяным, чем обычно. Я снова внимательно оглядел экспонат — кости, прежде бывшие пористыми, ссохшимися чуть ли не до состояния пыли, теперь выглядели гладкими и слегка блестели тонкой плёнкой жира. Да уж, китаянке «здоровилось» в ту ночь. Зрелище было мерзким. Естественно, я решил, что нарушился температурный режим или каким-то образом был повреждён короб и мумия подгнивает. Такой поворот сулил фатально сказаться на моей карьере сторожа, но звонить директорам в два часа ночи ещё и второго января, я не решился. Как говорится утро вечера мудренее — за несколько часов китаянка полностью раствориться не успеет.
