Рядовой Синюков не сразу понял, что это за пятно показалось на светло-зеленом фоне тянувшейся к самому горизонту тундры.
До смены поста оставалось полчаса, и Синюков уже предвкушал, как вытянет в караулке уставшие ноги, как хлебнёт из железной кружки свежезаваренный чай, а потом уляжется на топчан и на целых два часа провалится в такой желанный сон.
Пятно становилось всё больше. Оно поднималось из слежавшегося ягеля, и уже можно было различить силуэт.
Три часа ночи, а солнце и не думало заходить за горизонт. Полярный день продолжал своё шествие по арктическим широтам. Самое время для сна, поэтому Синюкову даже показалось, что он заснул.
Склады, расположенные в трёх километрах от воинской части прямо в тундре, предназначались для обеспечения всего гарнизона. Расположенный здесь пост пользовался особой любовью солдатской братии, поскольку проверяющие сюда почти не заглядывали, и можно было поспать часок, не боясь быть застигнутым врасплох. Главное, периодически делать обход, чтобы потом доложить разводящему о целостности пломб и отсутствии происшествий на вверенном объекте.
Пятно приближалось. Синюков уже видел, что это не просто пятно. Это девушка. Только какая-то странная девушка. По мере её приближения, всё яснее проступали сильно раскосые глаза, узкие губы, сложенные в неприятную и устрашающую гримасу.
«Брежу что ли?!»- подумал Синюков и, на крайний случай, передёрнул затвор.
- Эй, мадам! – пытаясь сохранить хладнокровие, крикнул часовой. - Стоять!
Не услышав ответа, Синюков направил автомат в воздух:
- Стоять, стрелять буду!
Странная девушка остановилась. Только это была уже другая девушка: с красивыми, с ярко выраженным прищуром, глазами. От милой улыбки тёплой волной накрывало сердце. Синюков, опуская оружие, даже разозлился на себя: « Я с ума сошёл?!».
В дверь Черкашина постучали.
- Да! – недовольно крикнул начальник особого отдела части, с раздражением складывая в стопку разбросанные по столу бумаги. Вчера не до этого было, что ли?!
- Товарищ майор, ЧП!
В дверях стоял дневальный из штаба.
- Ну, что там ещё? – спросил Черкашин.
- Вас в штаб, срочно! ЧП!
- Таким образом, Николай Иванович, всё это, думаю, по Вашей части!
Командир полка Дорчиев остановился около окна.
- Мне нужно на этот пост, товарищ подполковник! – Черкашин встал из-за стола, не спеша поправил портупею.
- Да, конечно! Приступайте немедленно!
Солдат лежал, прислонившись спиной к складу. Открытые глаза не мигая смотрели на окруживших его людей, как бы спрашивая: а зачем вы здесь?
- Его нашли в этом положении? – спросил майор Черкашин у начальника караула.
- Так точно! – старший лейтенант старался не смотреть на бездыханное тело солдата. – Разводящий сразу обнаружил труп, доложил мне!
- Ничего не трогали?
- Никак нет, товарищ майор!
Черкашин присел на корточки. Солдатик, солдатик, что же с тобой случилось? Внешних повреждений нет. Только вот почему улыбка на твоём лице да так сильно покусаны губы?
- Как думаешь, старлей, зачем он себе губы покусал? - Черкашин посмотрел на начальника караула.
- Не знаю, товарищ майор! Может от боли?
- Тогда улыбается почему?
Старший лейтенант удивлённо пожал плечами.
- Ладно, оставь мне одного солдата и часового, остальных уводи. И этого... погибшего... уносите.
Черкашин ещё долго осматривал близлежащую территорию, зачем-то нюхал ягель, ощупывал пальцами едва различимые следы. Солдат, оставленный ему в помощь, с усмешкой отворачивался в сторону, стараясь не проронить ни слова.
