з и м н о с т ь

Сортирь

- Скучно, - говорю через зевок. - Мне скучно.

Стекло настолько грязное, что снег через него темнеет, как старые газеты. Желто-бурый-белый снег.

У Оны сигарета, держит заложником в зубах и злобно смотрит на красный в белую горошину чайник. Лицо такое напряжённое, будто змеями жонглирует.

- А? - хлопнула створка.

- Мне скучно.

- Иди читай.

- А смысл читать, если не понимаю?

- А скучать ты понимаешь?

- Понимаю.

- Ну и что? Весело тебе понимать?

Согласна. Отворачиваюсь от Оны и насквозь окна смотрю . Придут бывшие наши из Города в час субботы, будут петь и толкаться на ступеньках, снегом лицо чистить, метить в ухо, чтоб побольнее и валить в субротты. Я же с ними походила до избы. По белоте, по такой белоте, что глаз не выдерживает, через ржавую дорогу и деревянные рельсы, там прыгали так, что скрип резал белый зимний шум.  А правду в том письме писали, Город Городом, но ни одной улицы не помню, как двигаться в нем не знаю. Улицы-улицы-улицы. Я скучаю.

- Она, а может я Избу уберу?

Закашляли доски паркета.

- Это Изба тебя уберёт с такими предложениями.

- А если Листопадище расчищу?

- Не в мочь.

- Рассортирую их, по папочками, по полочкам, по матерям и масти. А? Хочешь? Пол увидишь, и шуршать не будешь, когда бродишь.

Чайник завопил от испуга, ну засвистел.

- А, поскуда, все! Проиграл! Будешь есть кошкин хвост.

- Вы в молчанку играли?

- Каждый раз, - кивнула Она, а проигравшего на стол.

- Но ты же разговаривала.

- Но он же не слышал. Он человечий не понимает.

- А какой?

- Избекский.

- Избеский?

- Глупынище ты, - чайник сплевывает кипяток в чашки, Она разбрасывает по ним чаинки. Чайник-чашки-чай-чаинки. Ча-ча-ча. - Иди читай.

- А сортировать можно?

- Сортирь.

- А когда наши придут?

- Наши никогда не придут, наши только уходят. Вот тебе бублики, вот тебе чай. В окно часто не смотри.

- А что?

- Что-что? Привыкнешь. Дурно к такому привыкать, потому что если смотреть в одну точку, то начинаешь ждать. А ждать, это как тесто раскатывать.

- Скалкой?

- Смекалкой! Раскатывать тесто -  времину мять и удлинять.

- А оно тут есть это времина? В Городе времены нет. Я ее искала, наткнулась на Сеть, но спаслась-сбежала.

- Ты от угла отсядь, а то ещё что-то помянешь и времину ещё помнёшь.

Стул пол царапает, я к столу поближе. Чайный пар ноздри защекотал, а бублик спрятала за щеку, пусть помягче станет.

- Ты сортирь, сортирь, бумажки. Может так и что-нибудь проймёшь. Здесь пронять можно, ненужно , правда, но можно. Догадаешься о всём, и хана, Сеть, - клац зубами. - Такая Сеть, что Изба твоя имя заорёт, сделает вдох, чтобы ещё закричать, такой вдох, что пролетишь по коридорчику к дальней дверке, окажешься на Озере.

- На замершем Озере?

- Нет. На горячем гейзере. Снег видишь? Озеро слышишь? Конечно, замершее.

- А за Озером что-нибудь есть?

- За Озером нет, а после Озера - есть.

Кажется, Она тоже наглоталась скуки, вот и разговорилась.

- А он придёт?

- Тот кто тебя сюда притащил? Дверь дальняя закрыта, значит ничьё имя не называли. Ещё есть твой спаситель среди ихних, бродит по Городу и о тебе не вспоминает.

Хорошо. От таких слов и сахар в чай не нужен.  Не вспоминает, значит Сеть за ним не стелится, значит, придёт с первым походом.