Formalin

2

***

Саманта чувствует давление. С каждой пройденной секундой, она понимает, что вся эта затея – полный кавардак, который ни к чему хорошему не приведет.

Жить в одном доме с человеком, с которым тебя связывает единое прошлое, - не самый приятный вариант.

Вот только, видя, как её дочь приходит в восторг от очередной шуточки Стюарта, женщина осознает, что готова и потерпеть.

***

Я выскочила из комнаты, быстро перебирая ногами.

Опаздывать в первый день не в моей компетентности.

Спускаюсь по лестнице, понимая, что скрип довольно громкий. Думаю, это небезопасно.

Мать прихорашивается у зеркала, цепляя на уши серьги. Женщина улыбается, смотря краем глаза на меня:

- Как спалось, дорогая?

- Отлично, правда, холодно, - пояснила, остановившись возле неё, чтобы последний раз перед выходом в свет рассмотреть свое внешнее состояние, которое меня удовлетворило. Мать поправила костюм:

- Надо купить машину. Могла бы подвозить тебя до школы.

Я убираю вылезший на лоб локон волос:

- Мам, для таких случаев придумали общественный транспорт, а ты сначала устройся на эту работу.

- Это будет просто. Мне нужно покорить комиссию, - женщина берет помаду, раскрывая её.

Я поднимаю брови:

- Или сразу возьмись за босса, - хватаю сумку, отскакивая, когда мать хочет шлепнуть меня по пятой точке:

- Да-да, иди уже.

Улыбаюсь, направляясь к двери.

- Удачи! – успевает сказать, прежде чем я выхожу на улицу, кивая ей.

Спускаюсь с крыльца, крутя головой, ведь ветер поднял мои волосы, покрывая ими мое лицо.

Действительно, к черту укладку.

Достаю из кармана бумажку, на которой указан номер автобуса, что довезет меня до школы. Уверенно шагаю по тротуару, оглядываясь по сторонам. Отец говорил, что этот поселок практически заселен одними стариками. И это не удивительно: дома здесь довольно старые, на лавочках сидят пожилые люди, да и, как мне удалось понять, сам этот поселок находится вдали от города, так что здесь очень тихо. Нет этой суеты и шума от машин. В каком-то плане, это идеальное место для отца. Он терпеть не может, когда ему мешают творить.