colors ; hs

x ;

and now i'm covered in the colors pulled apart at the seams.

ты помнишь, как я впервые порезала запястья? наверное, помнишь.

мне было тринадцать.

в ванной пахло холодом и утром. шум припаркованных у тротуаров машин давил на голову. тёмное утро. телефон в руке, голоса в голове.

холодная вода из крана разбилась о мраморное дно ванны, ледяными каплями покрывая мои ладони.

я залезла в ванну, и мурашки пробежали по коже. я нашла твой номер в контактах и позвонила. после двух гудков, я бросила трубку. знала, что ты перезвонишь.

я отложила мобильный и взяла лезвие от точилки для карандашей с полочки над раковиной.

на коже появилась тонкая тёмная полоска, а потом проступили крошечные капельки крови. линия на коже стала полностью коралловой. я наклонила руку и капли стекли по пальцам на дно ванны, смешиваясь с холодной водой.

телефон завибрировал.

— да?

— касс, — твой голос дрогнул. - где моё лезвие? ты его взяла?

громкое ледяное молчание.

— кассандра, я у твоего дома, чёрт возьми, спустись и открой мне дверь, — яростно зашептал ты.

телефон упал на кафель, я вылезла из ванны, накинув на себя холодную футболку, и тихо спустилась вниз.

ты выглядел плохо: мешки под глазами, болезненно-бледная кожа, спутанные волосы.

твой взгляд тут же упал на мою руку.

— я ненавижу тебя, — ты с лёгкостью поймал моё плечо. — ты забрала лезвие, чтобы я не резал себя, но при этом сама испортила руку. это, как моя любовь к цветам красок, но неумение рисовать. не нужно всё портить.

мы поднялись наверх.

ты зашёл в ванную и окунул руку в воду с кружевом моей крови.

— мне нужно покурить, — с досадой прошептал ты.

— можешь у окна.

мы вышли. я села на кровать.

— не делай так больше, касс.

— окей.

ты помнишь, как я нарушила своё обещание? наверное, помнишь.