colors ; hs

xi ;

everything is grey his hair, his smoke, his dreams.

помнишь тот серый осенний день, когда ты сказал, чтобы я никогда не отпускала тебя? наверное, помнишь.

тебе было двадцать четыре.

всё было пасмурным и графитовым. твои волосы отливали серебром. дым от твоих сигарет был цвета асфальта, а твои мечты смешали белый и чёрный воедино.

я болела, но все равно сидела с тобой. вся улица была серой: тёмные и грязные облака, деревья из стали и хмурые люди.

я кашлянула.

— может все таки пойдешь домой? — в твоём голосе слышалось волнение.

— всё нормально, — я подтянула коленки под себя. — я греюсь от дыма.

ты улыбнулся и сделал затяжку.

— знаешь, касс, — начал ты, смотря мне в глаза. — ты когда-нибудь думала о том, какой у тебя голос?

— нет.

— как-будто капли дождя разбиваются об асфальт.

я хмыкнула:

— я не умею говорить красиво, но знаю точно, что мой голос — всего лишь второе сопрано.

— знания у тебя прекрасные.

все дети очень хорошо знают, кто они. чувствуют себя слишком хорошо, залезая в себя глубоко. душа начинает жить отдельно от тела. дети не могут находиться здесь. они могут неровно выдохнуть и умереть от потери крови. мы были такими.

— всё серое сегодня.

— как мои мечты.

— думала, скажешь, «как твои волосы», — хмыкнула я.

— все, что я делаю, это еду по дороге жизни, —  ты выдыхаешь серый дым. — я останавливаюсь только ради того, чтобы побыть с тобой. и седею.

— и я отпускаю тебя дальше.

— ты не должна отпускать меня.

— почему?

— я не хочу уходить от тебя: слишком много искушений ехать дальше, думая, что может когда-то, я достигну большего. враньё.

— я не отпущу тебя, тогда.

ты помнишь тот день, когда я сдержала своё обещание? наверное, помнишь.