ЭЛИТА

♥ 28 ♥

Макс

Впервые за столько лет меня разбудил потрясающий аромат еды — кто-то готовил завтрак на кухне. Я никогда не забуду этот запах сырников с кокосом, и мой живот тоже, который громко просигнализировал о том, что пора есть. Мама всегда готовила их нам на завтрак, а мы с Марьяной всегда дрались за последний кусок, потому что они были поистине вкусные.

Сегодня мы поедем навещать Марьяну, я её не видел всего лишь ночь, но успел соскучиться, хоть врач сказал, что с ней всё хорошо, я всё равно волнуюсь и переживаю за неё.

С глупой улыбкой на лице, потирая сонное лицо, я направился на кухню. Я был прав — мама готовила завтрак, напивая придуманную мелодию — она всегда так делала утром, даже если у неё было плохое настроение, она всегда напивала эту мелодию.

Облокотившись о косяк, я просто стоял и наблюдал за ней. Я так рад, что она жива, что с ней всё в порядке, она столько всего пережила, как и мы, но теперь мы снова вместе и нам не угрожает опасность.

— Доброе утро, Макс. — улыбнулась мне мама, и поставила на стол две большие тарелки с сырниками, при виде их у меня сразу потекли слюнки, и я как под гипнозом пошел к столу. — Нет, нет, нет! — смеялась мама. — Сначала разбуди всех, — я так давно не видел её улыбки.

— Доброе утро, мам. — я крепко обнял свою маму, и пошел будить остальных.

Когда я наконец растолкал всех этих сонь, то снова пошел на кухню, за столом уже сидел отец, в привычной домашней одежде, когда он успел? Я его даже не заметил.

— Привет, сын! Завтракаем и едем в больницу к Марьяне. — отец просто светился от счастья.

— Привет, пап! А когда ты вернулся? — усаживаясь за стол, спросил я у него.

— Под утро. Доброе утро ребята, как спалось? — спросил папа у моих друзей.

— Доброе утро! Хорошо. — почти хором ответили они.

— Что ж, раз все собрались, я расскажу вам, кто сливал информацию о Максе и Марьяне.

Мама расставляла тарелки с сырниками и разливала по бокалам кому чай кому кофе.

— Эта девушка учиться в вашей школе. — папа достал папку. — Ксения Бритц. — отец показал нам фото. Сказать, что мы были удивлены — ничего не сказать.