Коль сердце от тоски томится у тебя
Иль жуткое в делах творится у тебя,
Полезно расспросить, что на сердце у прочих,
И сердце, право же, взбодрится у тебя.
Ева посильнее закуталась в кимоно Хайме и закрыла глаза. Люция еще не вернулась с дровами для новой нодьи, а значит, до ее прихода будет довольно прохладно. Поежившись, паучонок укрылась воротом кимоно с головой.
До чего же странно пахло одеяние кота. У телицы Мерура были темные, почти черные плитки с похожим запахом, но она никогда не делилась своим лакомством. Разве что однажды один из ее многочисленных сыновей стащил кусочек, но тут же выплюнул и заявил, что не стоит даже пробовать — горькая гадость того не стоила.
Вытащив руки по локоть из-под кимоно, Ева принялась растягивать паутину. Каждый раз ее все еще била дрожь при мысли, что паутина будет розовая, а дикая боль снова пронзит кончики пальцев. Но паутина сияла белизной. Ева уже успела несколько раз перелатать Люции щеку, вспоротую, наверное, вражеским копьем. Фурия не призналась, чем ее так задело. Несколько дней назад паучиха даже разделась, пока Люция уходила на охоту, и, дрожа от холода, как осиновый лист, залатала саму себя — пару ссадин, ушибов, царапин и просто слезшей сморщившимися кусками кожи. Пора было менять паутинные заплатки, но не хотелось снова раздеваться. Может, когда Люция сложит большой костер и уйдет охотиться, она наберется смелости.
Тонкая полупрозрачная паутина подрагивала на коченеющих пальцах Евы, такая уже не годилась для провидения, разве что на жалкую перевязку. Но Химари перевязывали утром, очень долго провозившись с раной на боку и у бедра, а Люции еще не было. Ева схлопнула ледяные ладони, смяв паутину. Выкинула мягкую пластинку к маленькой горке точно таких же, под которыми угадывался отрезанных хвост седых волос Хайме.
Мизинец к мизинцу, большой палец к большому, и растянуть две прочные нити основы. Указательным к мизинцу, безымянным к большому, и другой рукой, растянуть. На перекрестке нитей развести их средним, закрепить. Указательными, безымянными, средними, подтягивая предыдущие нити, вплести новые. От одних пересечений нитей к другим, растягивая паутину все шире, расплетая ее в блюдце. Почувствовав, как пульсирует паутина в такт ее сердцу, Ева сосредоточилась на Хайме, закрыла человеческие глаза, оставив только серп паучьих, видевших весь мир иначе.
