Были б добрые в силе, а злые слабы —
Мы б от тяжких раздумий не хмурили лбы!
Если б в мире законом была справедливость —
Не роптали бы мы на превратность судьбы.
Слишком много ощущений пронизывало тело, Люция даже стала их различать. Ноющий от голода живот, высохшая носоглотка, зудящие мышцы и скатывающаяся на изгибах тела грязь вперемешку с потом. Больше всего хотелось пить. И, завидев издалека конюшню, гарпия едва не прослезилась.
Ева крепко спала, сцепив длинные пальцы на шее Люции. Она мужественно продержалась весь вечер и ночь на болотах, но к утру сдалась и тихо засопела. Даже не заметила, как Хэбиные болота сменились полями и лесами.
У конюшни стояли стреноженные лошади, ютились от жаркого солнца под навесом. Люция стащила паучиху, кинула ее в сено и бросилась к лошадям. Распихала упрямые морды и окунулась лицом в поилку, умылась, напилась и закашлялась. Много пить нельзя, так и простыть легко. А простуженные маршалы долго не живут.
Люция развернулась и села, опершись спиной о корыто, задрала голову и дала себе вволю отдышаться. Сердце колотилось как бешеное, желудок запел китом. От тяжелого запаха лошадей и навоза становилось дурно. Она подобрала ноги и уткнулась лбом в колени. Форма уже высохла — грязными зелеными потеками со следами ряски. Сапоги промокли и, должно быть, натерли ноги. Люция разулась, размотала старые портянки. Мышцы плюсны горели, над пяткой сочилась лопнувшая мозоль, перетянутые сосуды посинели, но несильно. Слишком торопилась, переобуваясь на болотах. Гарпия привычными движениями прощупала стопу — кости целы, сухожилия не порваны, кожа не слезла. Только пальцы холодноваты, но это не беда. Вдохнула, выдохнула, разминая ноги, и вытянула их, давая отдохнуть. Ничего, бывало и хуже.
В конце концов, бык был мертв — спасибо пламени, в реальном бою при таком состоянии Люция могла проиграть. Мерт тоже была мертва, и даже лучше, что ее убила Алиса, так царица змей наверняка запомнится ее подданным предательницей империи. Ни бык, ни змея уже не смогут испортить кому-то жизнь — мертвые не кусаются. Оставался только волк.
Ева перекатилась по сену, не просыпаясь. К ней подошла пегая лошадь, боднула мордой, фыркнула на ухо и стала губами снимать с волос сухую траву.
