Трестка смешался:
— Что? Да просто пою «Малгожатку»...
— Браво, браво, Юрек! Лучшей песенки ты для него подобрать не мог!
— Да что такое? — не понимал Брохвич и вдруг тоже расхохотался. — Ну да, верно! Трестка, продолжаем! Малгажатка-Маргаритка-Ритка...
— Одурел ты, что ли? — крикнул Трестка.
— Ты ведь почти то же самое пел...
— Черт меня раздери! — зло крутнулся на пятке Трестка и решительно направился в угол зала, куда только что вглядывался с таким вниманием.
— С ума вы все сошли, — буркнул Вилюсь Шелига.
— А где же майорат? Он обещал быть, — сказал Жнин.
— Запаздывает — сказал Брохвич и продекламировал: — У каждого есть своя Малгожатка...
— Тихо! А то войдет и услышит... — оглянулся Жнин. — И надерет вам уши за себя и за меня, — буркнул в углу Трестка, но никто его слов не услышал.
Жнин поднял палец и, словно грозя кому-то, сказал, подчеркивая каждое слово:
— Это весьма выдающаяся девушка, только вот не позволяет исследовать температуру своих горячих глаз...
— Быть может, температуру ее глаз удастся сделать еще горячее, — пробормотал барон Вейнер.
— Да уж не вам! — запальчиво сказал Вилюсь.
— Боюсь, что и не вам тоже.
— У майората больше всех способностей к экспериментам с температурой.
— И, добавлю, шансов! Брохвич сказал:
— Господа, советую вам до прихода майората закончить о панне Стефании, иначе в этом кабинете температура поднимется так, что от нас останутся одни угольки.
— Неужели он так увлечен? — спросил Занецкий.
— Il lʼadore![63]Притом ее гордость держит его на коротком поводке. Это принцесса в обличий скромной шляхтянки.
— Но какое у всего этого может быть будущее?
— Уж Михоровский придумает, как все закончить!
— А-ля маркиза Помпадур? Да?
— Или — алтарь...
Молодой князь Гершторф поразился:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Прокаженная.
Historical FictionЭта книга изначально была переписана с одноименной книги Helen'ы Мнишек . Роман о прекрасной и трагичной любви прелестной Стефании Рудецкой и знатного польского магната Вальдемара Михоровского. Для тех кто любит историческую эпоху. Вторая часть уж...