Круглосуточный Книжный Мистера Пенумбры.

Братство

Шоу закончилось, и зал пустеет. Тиндэлл и Лапен встают в очередь за кофе в крошечном пигмалионовском кафе.Нил вновь обрабатывает Табиту на предмет неземной красоты сисек в свитерах. Мэт и Эшли ведут оживленную беседу с Игорем и японской парочкой, все они при этом медленно шагают к выходу.Кэт сидит в одиночестве, догрызая последнюю веганскую печеньку. Лицо у нее осунулось. Я спрашиваю, что она думает о бессмертных словах Гриффо.- Прости, - отвечает она, качая головой. - Ничего хорошего.Взгляд у нее хмурый, глаза опущены.- Он был такой одаренный, и все равно умер.- Все умирают...- И тебе этого достаточно? Он оставил нам записку, Клэй. Записку.Эти слова она выкрикивает, и овсяные крошки летят с ее губ. От полок с антропологией на нас, подняв бровь, бросает взгляд Оливер Гроун. Кэт смотрит на свои туфли. И тихо договаривает:- Не называй это бессмертием.- А что если это и есть самое лучшее в этом человеке? - говорю я.И на ходу сочиняю теорию.- А может, знаешь, - может, водиться с Гриффо Герритзуном не всегда было так уж приятно? Может, он был чудаком не от мира сего? Что если эти фигурки, которые он умел вырезать из металла, и были лучшим его качеством? Ведь эта его часть действительно бессмертна. Настолько бессмертна, насколько вообще может что-либо стать бессмертным.Кэт качает головой, вздыхает и чуть наклоняется ко мне, запихивая в рот остаток печенья. Я нашел старое знание, то самое СЗ, которого мы доискивались, но Кэт не нравится его смысл. Кэт Потенте будет искать дальше.Через мгновение она отстраняется, глубоко вздыхает и поднимается со стула.- Спасибо, что пригласил, - говорит она. - Увидимся еще.Она накидывает блейзер, машет рукой на прощанье и идет к дверям.Теперь ко мне подходит Пенумбра.- Потрясающе! - восклицает он, снова прежний: сияющие глаза, широкая улыбка. - Все это время мы играли в игру Герритзуна. Его литеры, мальчик мой, у нас на витрине!- Кларк Моффат это понял, - говорю я. - Не представляю себе, как, но сумел понять. А потом, думаю, он просто... решил играть дальше. Оставить загадку без ответа.Пока кто-нибудь не найдет всех ответов в его книгах.Пенумбра кивает.- Кларк был талантище. Всегда в одиночку, следовал интуиции, куда бы она его ни вела.Он умолкает, склоняет голову набок, потом улыбается.- Он бы тебе понравился.- Так вы не расстроились?У Пенумбры глаза на лоб полезли.- Расстроился? Ничуть. Это не то, чего я ожидал, но чего же я ожидал? Чего ожидал любой из нас? Я тебе так скажу: я не ожидал, что узнаю ответ при жизни. Это бесценный подарок, и я благодарен Гриффо Герритзуну и тебе, мой мальчик.Подходит Декл. Он сияет, едва не подскакивает.- У вас получилось!Он хлопает меня по плечам.- Вы их нашли! Я знал, что вы сможете, - знал - но не представлял себе, как далеко заведет этот поиск.У него за спиной черные балахоны оживленно переговариваются. Они выглядят взволнованными. Декл осматривается.- Можно их потрогать?- Они все ваши, - отвечаю я.Из-под стула в первом ряду я вынимаю пуансоны Gerritszoon в их картонном ковчеге.- Вам нужно будет официально выкупить их у «Объединенных хранилищ», но у меня все бумаги есть, и вряд ли...Декл поднимает руку.- Не вопрос. Сделаю - не вопрос.К нам подходит один из нью-йоркских черных балахонов, следом подтягиваются остальные. Склонившись над коробкой, они охают и ахают, будто в ней лежит младенец.- Значит, это ты пустил его по верному следу, Эдгар? - спрашивает Пенумбра, изогнув бровь.- Сэр, я вдруг подумал, - отвечает Декл, - что у меня в распоряжении оказался парень с редким дарованием.Пауза, улыбка, а потом:- Вы ведь умеете выбрать правильных продавцов.Пенумбра фыркает и усмехается.Декл продолжает:- Это триумф. Мы сделаем новый шрифт и перепечатаем кое-что из старых книг. Корвина не сможет ничего возразить.Пенумбра мрачнеет, заслышав имя Первого читателя - своего старого друга.- А что он? - спрашиваю я.- Он... мм... похоже, расстроен.У Пенумбры озабоченное лицо.- Тебе надо приглядеть за ним, Эдгар. Несмотря на его возраст, опыт разочарований у Маркуса невелик. И каким бы твердым Маркус ни казался, он хрупкий.Я боюсь за него, Эдгар. Правда.Декл кивает.- Мы о нем позаботимся. Нам надо понять, что делать дальше.- Что ж, - замечаю, - я вам кое-что подкину для начала.Наклоняюсь и вытягиваю из-под стула вторую коробку. Эта - новенькая, и по крышке перекрещена свежей пластиковой стяжкой. Я перерезаю стяжку, отгибаю клапаны, и все видят, что коробка набита книгами - плотно упакованными пачками бумажных изданий в фабричной полиэтиленовой обертке. Проткнув дырку в пленке, вынимаю одну пачку. На простой синей обложке тонкими белыми буквами отпечатано MANVTIVS.- Это вам, - поясняю я, подавая пачку Деклу. - Сто экземпляров расшифрованной книги. Латинский оригинал. Я подумал, что ваши ребята захотят перевести сами.Пенумбра смеется и говорит мне:- Так теперь ты еще и издатель, мой мальчик?- Цифровая типография, мистер Пенумбра, - отвечаю я. - Два бакса штука.Декл с черными мантиями уносят свои сокровища - одну старую коробку и одну новую - в арендованный микроавтобус у магазина. Седой администратор «Пигмалиона» настороженно наблюдает из кафе, как братия покидает магазин, распевая радостный гимн на греческом.У Пенумбры задумчивое лицо.- Об одном жалею, - говорит он. - Маркус непременно сожжет мой codex vitae. Как книга Основателя это часть истории, и мне грустно, что она исчезнет.Сейчас ошарашу его еще раз.- Тогда в библиотеке, - говорю, - я сканировал не только Мануция.Сую руку в карман, выуживаю синюю флешку и вкладываю Пенумбре в ладонь.- Не такая изящная, как сама книга, но слова все здесь.Пенумбра поднимает флешку над головой. Пластик блестит под лампами книжного магазина, а губы Пенумбры складываются в чудесную полуулыбку.- Мальчик мой, - шепчет он. - От тебя сплошные сюрпризы.Потом, подняв бровь, спрашивает:- И я могу ее напечатать всего за два доллара?- Без вопросов.Пенумбра обнимает меня за плечи худой рукой, наклоняется ближе и тихо говорит:- Наш город - я слишком поздно это понял, но мы в Венеции нынешнего мира. В Венеции.Его зрачки расширяются, потом он крепко жмурится и качает головой.- Как сам Основатель.Я не очень понимаю, куда он клонит.- Вот что я наконец-то понял, - продолжает Пенумбра. - Мы должны мыслить, как Мануций. У Федорова есть деньги, и у вашего друга - того, забавного.Теперь мы оба высматриваем что-то в дальнем конце магазина.- В общем, что вы скажете, если мы найдем инвестора или двух и... начнем с начала? Я не верю собственным ушам.- Должен признаться, - говорит Пенумбра, качая головой, - я преклоняюсь перед Гриффо Герритзуном. Его свершения неповторимы. Но у меня осталось еще не так уж мало времени, мальчик мой.Он подмигивает.- А на свете столько неразгаданных тайн. Ты со мной?Мистер Пенумбра. Какие разговоры?!