Lost into you

I

 Мы слишком отчаянно спешили оказаться последними, создавая столь нужную нам иллюзию возможности упустить момент. Мчались навстречу бесконечно сменяющим друг друга рассветам и закатам, любуясь отблесками заходящего июльского солнца на наших лицах. Ты казался чем-то неземным, волшебным, глубоким. Ты был тем местом, где я оставила сердце. Мой дом, моя крепость.

Столь ощутимая каждой клеточкой тела смена часовых поясов на фоне безграничного небесного простора, устланного ледяными кристаллами облаков, и весь мир в нашем распоряжении. Мы сменили с десяток имен и личин в бесконечных попытках найти свое место в той или иной точке земного шара, пока не поняли: оно здесь, рядом друг с другом. Потрясающее единство душ в обрамлении алеющего заката и наполненного холодными оттенками синего восхода солнца, в окружении тысяч людей или же вне зоны действия угнетающего коллективного одиночества. Идеальная жизнь без счета времени, наполненная прокрастинацией в невероятном обществе друг друга.

Ты крепко держал меня за руку, ведя в неведомом направлении по брусчатой дороге очередной узкой улочки в очередном незнакомом городе. Шел так твердо, словно знал, куда идешь, будто сама дорога уверенно прокладывала путь под твоими ногами. Куда бы мы ни пришли, это было то самое место. Потрясающее расширение границ.

Ты никогда не сбивал привычные биологические ритмы. Электронные часы на запястье показывали восемь после полудни, когда мы выскальзывали на туманную улицу Веллингтона, словно два привидения, столь неприметные для людских глаз, не различающих контраста белого на белом. Девять утра по местному времени, но нам было плевать. Лица, как будто сошедшие с холстов неумелых художников, сонные и угрюмые лица, мелькающие в паутинах улиц рабочих кварталов. Недосягаемая и унылая посредственность. День для нас уже подходил к концу в уютном пабе за третьим стаканом пива, пока добропорядочные новозеландцы неодобрительно качали головами за соседними столиками. Слишком далекие, слишком приземленные, чтобы чувствовать всю прелесть еще не наступившего для них вечера.

Мы возвращались в гостиницу тихими безлюдными улицами неблагополучных районов, порядком захмелевшие от принятого на грудь. Часы показывали два после полуночи, когда мы вновь оказывались в душном дешевом номере бюджетной гостиницы. Плотно задернутые шторы из блэкаута, искусственно созданный полумрак помещения, капельки пота, скользящие по нашим разгоряченным телам. Ты – мой воздух, моя жизнь.

Пьянящий вязкий аромат твоего тела, крепкая спина под моими пальцами, твои взъерошенные волосы, приятное покалывание щетины на коже. Твой шепот. Проникновенный шепот, придающий мыслям форму, а жизни – смысл. Мы – центр этой Вселенной в силу ее бесконечности.

За два месяца наших странствий мы успели побывать супружеской парой из Альфонсине, что на севере Италии, представителями Международного комитета Красного Креста из Цюриха, менеджерами среднего звена из Йены, даже фермерами из Гардабайра. Иногда ты представлялся начинающим исполнителем народной ирландской музыки, а я, улыбаясь, провозглашала себя нищей писательницей. Мы разучивали глупые диалоги из разговорников разных языков, чтобы выглядеть правдоподобно. Но это едва ли удавалось. Люди верили лишь потому, что считали: врать нам незачем. Им не понять этой свободы в силу вольности быть кем угодно. Каждый новый день.

Ирландия была потрясающей в твоем ощутимом присутствии. Листья, сорванные с цветущих деревьев порывами сильного ветра, разлагались в лужах тротуара после только что прошедшего дождя; наспех протертая рукавами лавка, моя голова на твоих коленях. Я жмурилась от удовольствия всякий раз, когда твои пальцы оказывались в волосах, ласково перебирая их. Мы исчезли со всех радаров, укрытые тьмой, кое-где разъедаемой лучами высоких фонарей и горящими желтоватым светом квадратами окон квартир. Возможно, на восьмом этаже живет холостяк со своим котом. Его холодильник забит пивом и чертовски аппетитными полуфабрикатами из сои и химических добавок. А наверху – дотошная соседка в возрасте за пятьдесят, от склочного характера которой вянет даже кактус на подоконнике ее спальни.

- О чем ты думаешь? – интересуешься ты, когда молчание затягивается, и я тут же перевожу взгляд на твое лицо. Любуюсь очерченными скулами, потрясающими глазами с лукавыми морщинками во внешних уголках от играющей на губах улыбки, легкой щетиной на щеках. Ты – одновременно фантазия и реальность, целиком и полностью принадлежащая мне.

- О том, что живу как раз так, как мечтала. С тем, кого люблю.

Твоя джинсовая куртка укрывает мои плечи от пробирающего озноба, и я касаюсь губами холодной ладони, гладящей щеку. Мост, раскинувшийся через Лиффи, размыто отражается в ряби воды, вызывая неудержимое желание очутиться на другой стороне. Я готова быть где угодно, когда ты рядом.

Осторожно поворачиваюсь на бок, крепко обнимая тебя за талию. Знаю, ты улыбаешься в это мгновение, чувствуя мои редкие поцелуи на животе. Конечности приятно немеют, когда ты мягко обвиваешь руками плечи, и я понимаю: мы находимся там, где и должны быть в это мгновение.

Невероятное общество друг друга – то самое место, где у нас всегда довольно времени. Среди одинаковых лиц и различных стран, в бесконечном странствии над недосягаемыми краями. То самое, где нет места раннему сну, где никто не заставляет ждать. Мы можем быть самими собой, когда мы вместе. Безумная парочка любящих сердец из Лондона.