- Да, - говорит Дмитрий Герчиков, вытягивая и без того длинную, массивную, бледную шею. Наклоняет узкую голову в бок с лицом Камбербетча. У Дмитрия Герчикова есть свойство становится ужасающе несимпатичным лишь сняв очки и глаза сделав потупее. Сегодня он нас пощадил, и его уровень привлекательности оставался высок пусть и в векторе странности. Он выпячил нижнюю губу, скосил мелкие глазенки за очками на меня и наконец произнес: - Кинематографично.
Таков был вердикт Дмитрий Герчикова.
(архив фото 2011)
ОБЩЕЖИТИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО ИНСТИТУТА. КОМНАТА 434. НОЧЬ.
- Ваше кино сдохло, - заявляет Сончи Уточкина, чьи губы размыкаются то ли в бессмысленном плаче, то ли в смешке. Глаза грязно подведенные чем-то темным, блестят лихорадочным туманом, от нее исходит морозная свежесть неприятной весны, колючей, жидкой и колкой. Ее выражение лица такое, будто она пережила то ли второе пришествие, то ли перед ней убили человека. - Ваше кино мертво. Серьезно. Сдохло.
Затем они вдвоем спорят бессмысленный спор. Сончи выступает за балет, Дмитрий Герчиков в нем ценности не видит, но боготворит кино. На самом деле, Сончи ненавидела кино не только за его топорность, громкость, не только за то, что "кино не балет".
А потому что кино выселило ее из комнаты. Потому что кино тыкало в нее пальцем и говорило, что она тупая. Потому что кино вырвало ей сердце
Потому что
Кино разрушило мою жизнь.
ФЛЭШБЕК. ГОЛОС ЗА КАДРОМ:
Ребенком Сончи, чтобы бравиться, смотрела с отцом Чужого. Ей нравилось, но как ребенок тепличный, пугалась. Чтобы не бояться, он стала представлять операторов, гримеров, как ставят свет и пускают рельсы по полу. В итоге, ничего из увиденного она не запоминала, считая, сколько камер стоит на площадке.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
калории для эго
Духовныесборник автобиографических эссе и замёток на все важные волнующие темы для тех, кто ещё ждёт письмо из Хогвартса, ловит тень Питера Пена и мечтает о жизни, как на картинках в тамблер . Осторожно: стопроцентная искренность