Кофе и молоко.

10

  — Эрен.

Холодный голос неумолимо вытаскивает русоволосого из темной пелены сна. Парень легко потягивается и прислушивается. И в мгновение ока перед глазами Йегера проносится весьма странный, и даже пугающий сон: раннее утро, снежная тропинка, холодный и режущий ветер, а потом это все прерывается громкими, давящими на мозг звуками, исходящими от различных приборов, испуганные глаза Леви и его дрожащие ладони, осунувшееся и бледное лицо Микасы, а потом...

Спина зеленоглазого вмиг покрылась холодным потом, и он как-то отрешенно потянулся.

— Эрен Йегер.

Вновь этот пугающий голос, но парень упрямо пытается его игнорировать, и пытаясь забыть тот странно-пугающий сон...

— Эрен, блять, проснись.

Тут юноша широко открывает зеленые глаза и вздрагивает, обнаруживая ледяные пальцы Леви в своих непослушных волосах. Парень немного испуганно поднимает взгляд на лицо мужчины — под глазами Аккермана пролегли темные круги, неумолимо старящие его, но придававшие, несомненно, некой таинственности. А мужчина все также не замечает открытых изумрудных глаз, продолжая играться с непослушными прядями русых волос.

Через пару секунд Леви замечает ярко-зеленые глаза и случайно оттягивает одну прядь русых волос слишком сильно, а затем слышит озлобленное шипение Эрена.

— Прости.

Йегер приподнимается на локтях, и обнаруживает, что пять секунд назад лежал на коленях Аккермана. Парень потирает болезненное место и все равно продолжает тихонько шипеть. Мужчина лениво оглядывает проснувшегося парня и зачем-то спрашивает:

— С тобой все... хорошо?

— Да, вроде бы... В норме. — зеленоглазый удивленно оглядывает Леви и запускает ладонь в непослушные русые волосы. — А что-то не так?

Йегер замечает какой-то отрешенный взгляд, кинутый Аккерманом исподлобья, но тут же в облике Леви что-то неумолимо и незаметно меняется, да так быстро, что Эрен просто не успевает что-либо заметить.

Мужчина в мгновение ока сжимает ладони в кулаки до побеления костяшек, широко раскрывает глаза и сгибается пополам, словно задыхаясь. Тяжело дыша, Аккерман поднимает взгляд поникших серых глаз на парня и со всей злостью выдает:

— Ты совсем охренел?! — и тут мужчина вскакивает со своего места и хватает Йегера за грудки куртки.

И тут перед испуганными зелеными глазами проносится эта картина, эта картина, которая показалась юноше сном, иллюзией, и потом эта якобы иллюзия которая заставляет его безвольно опустить голову.

Мужчина со злостью отпускает парня, буквально отбрасывая от себя. Словно Эрен не был человеком. Словно бы сейчас он какая-то безвольная игрушка, беспрекословно отброшенная рукой жестокого хозяина.

— Леви... — тихий голос заставляет Аккермана вздрогнуть, и мужчина поднимает голову, опуская взгляд на парня, который медленно падает на колени. Парень подносит к лицу дрожащие от страха руки и оглядывает их. Для чего-то. — Что с ней?

— Операция длится уже почти шесть часов. Она обречена, верно? — едва слышно хмыкнув, произнес Аккерман, и уже через мгновение чувствует, как его бледная щека медленно краснеет от резкого удара. Резкий, точный удар и тяжелое дыхание юноши совсем рядом. Мужчина прикрывает глаза с дрожащими ресницами и тихо выдыхает накопившийся в легких воздух.

— Доволен? Выпустил пар? Развеялся? Поздравляю, придурок. — сероглазый вдруг поднимается с сидения, даже не смотря на зеленоглазого, надевает свою куртку, завязывает на шее шарф и уходит в сторону лестниц. Юноша лишь безэмоционально смотрит ему в след, понимая, что ничего не понимает.

Словно так было нужно.

Парень опускается на сидение и запускает руки в волосы, с силой оттягивает. «И совсем не больно» — парень хмыкнул, подумав про себя. Одна мысль в голове парня сменяла другую, словно бы зеленоглазый еще не до конца понял всю серьезность происходящего. И мысли в этой русоволосой голове были до невероятности абсурдными. А когда Йегер уже спохватился, по его бледным щекам стекали соленые дорожки слез, которые просто не могли остановиться. Больно. Слегка шмыгнув носом, парень запрокидывает голову, проводит ладонью по лицу, стирая слезы, и втягивает холодный воздух с примесью больничных лекарств.

— Что, правда подумал, что я уйду?

Эрен резко вздрагивает, услышав столь знакомый родной голос, и прикрывает лицо ладонями. На это действие ему лишь фыркают, и рядом с зеленоглазым опускается мужчина, который стягивает с себя шарф, а затем и куртку. Отложив одежду в сторону, Аккерман вдруг резко укладывает русоволосого себе на колени и вновь принимается перебирать непослушные прядки. Блуждая взглядом серо-голубых глаз по лицу Эрена, Леви натыкается на удивленный взгляд зеленых глаз, и вновь фыркает.

— У тебя волосы мягкие, Йегер.

Теперь уже хмыкает парень, прикрывая глаза, и укладываясь по-удобнее на коленях Аккермана. Через пару секунд Эрена затягивает в пучину блаженства от одной мысли о том, что его волосы нравятся Леви. А заканчивая тем, что эти дерганья мужчины за русые прядки до невозможности приятны.

Вдруг Йегер ощущает на своей щеке едва ощутимое холодное дыхание, и парень резко открывает изумрудного цвета глаза. А рядом с этими глазами слишком близко оказались серые глаза с каплей голубизны. А на бледных, чуть пухлых губах Эрена появляется холодное дыхание тонких и бледных губ Аккермана. И уже от этой мысли у русоволосого невероятно сносит крышу.

Губы мужчины все ближе, и Эрену хочется, чтобы он впился в его собственные губы требовательным и страстным поцелуем, который взорвет все существующие устои приличия.

И от одной этой мысли из полураскрытого рта Йегера вырывается тот самый стон. Которого ждал Леви, и уже через мгновение Йегер затуманенным взглядом смотрел, как он, подавшись ближе, прикасается своими сухими губами к его, а сам парень лишь податливо приоткрыл рот, пытаясь не застонать в полный голос. Сходя с ума от эйфории, Эрен запустил свои пальцы в иссиня-черные волосы Аккермана, перебирая каждую прядку. Каждую чертову прядку. И каждая сводила с ума, как и дрожащие ресницы Леви.

И вскоре испуг сменился блаженством, смятение — невообразимым восторгом, а неловкость волшебным наслаждением...

Все эти чувства словно сплелись в тугой комок, и этот комок постепенно начал опускаться к животу. А уже в нем этот комок словно взорвался на тысячи маленьких кусочков, перемещаясь по всему телу. И эта волшебная атмосфера повисла в воздухе. А то густое наслаждение, растекшееся по всему телу парня, заставило его застонать прямо в губы Аккерману.

Властные движения губ Леви заставили парня прижиматься к нему все сильнее, пытаясь ощутить тепло, исходящее от этого холодного тела...

Легкие покусывания верхней губы, а потом — посасывания нижней, а требовательный язык, что уже полностью обследовал рот Йегера, сейчас двигался по покрасневшим губам юноши, словно пытаясь его успокоить.

Внезапно поцелуй, только начинавший принимать невообразимые обороты, прервался, и от удивления и разочарования Эрен застонал в губы Аккермана.

Оторвавшись от напрягшейся шеи Леви, парень гневно начал поворачивать голову и искать глазами того ублюдка, из-за которого мужчине пришлось прервать поцелуй. Через пару секунд взгляд Эрена наткнулся на рыжеволосую девушку, что широко открыла глаза от ужаса. Ведь не каждый день на ее глазах два парня целуются, чуть ли не срывая друг с друга одежду от внезапно нахлынувших чувств.

Леви криво усмехнулся, ожидая реакции рыжеволосой, Эрен — злобно оглядывал ее хрупкую фигуру с ног до головы, сама медсестра — стояла, пытаясь прийти в себя от шока. Внезапно она ударила себя по лицу, приведя всех в чувство. Йегер тут же покраснел, представив, как эта картина выглядит со стороны.

Вдруг дрожащий голос вновь привел в чувство юношу:

— М-молодые люди! Не могли бы вы выйти?! На выход!

Леви, словно бы ничего не произошло, лишь потянулся, чуть ли не скинув Эрена со своих колен, а затем спросил дрожащую рыжеволосую медсестру весьма спокойным и твердым голосом, словно бы это не он чуть ли не стонал здесь от удовольствия пять секунд назад:

— А что с Микасой?

— Аккерман... Операция почти закончилась, на данный момент ее состояние стабильно.

— Это же замеча!.. — не успев договорить, парень был прерван настойчив шиканьем и приложенным к его губам пальцем:

— Хорошо, мы сейчас уйдем.

Схватив куртки, оба парня пошли в сторону лестниц, а Эрен прикладывал к покрасневшим, и едва ли не до крови покусанным губам что хранили таинственный вкус Леви.

Мята.