Цвет Надежды

Глава 21. Друг иди Враг?

Одна! Лишь треск огня в камине...

Лишь холод мыслей и огонь желаний.

Как можно сделать выбор между ними

И не нарушить хрупкость мирозданья?

Нужна! Двум так до боли непохожим,

Двум очень разным и таким неповторимым.

На удивленье, оказался выбор сложным.

Друг или Враг?. . Любимый.

Тишину в комнате нарушал только тихий шелест страниц, да тика­нье старинных часов на камине.

С момента ухода Дамблдора и Малфоя прошло больше двух часов. Сначала Гермиона без сил сидела в кресле и про себя молилась всем известным Богам, чтобы все поскорее закончилось, и все вернулись живыми и невредимыми. Через полчаса она поняла, что умрет от без­действия, и принялась расхаживать по кабинету директора, рассматри­вая портреты, стеллажи, сувениры, узор на ковре... Когда стало оче­видным, что с такими темпами она скоро протрет этот самый ковер вместе с его узором до неэстетичных дыр, остановилась и взяла с полки первую попавшуюся книгу. Если быть честной, то самую толстую кни­гу, чтобы было чем себя занять. Книга оказалась выпускным альбомом школы Чародейства и Волшебства с самого ее основания. Изучив ее, Гермиона заметила, что первые листы совсем пожелтели, а последние выглядят новенькими. С каждым годом альбом становился все толще и толще. Страницы выглядели интересно: лист был разделен на четыре части, на каждой из которых располагался герб факультета. В центре, затрагивая все четыре эмблемы, был обозначен год выпуска. Немного помучавшись, Гермиона поняла, что если дотронуться до какой-то од­ной эмблемы, всю страницу тут же займут улыбающиеся и машущие руками выпускники. Времени на разгадку головоломки ушло до обид­ного мало, и Гермиона вот уже минут тридцать скользила взглядом по десяткам поколений гриффиндорцев, начиная с самого первого выпус­ка, чуть больше тысячи лет назад. Если поначалу занятие и увлекало, то, выяснив, что фасон мантий кардинально изменился за прошедшие века, а Уизли не всегда были рыжими (где-то века до восемнадцатого они были преимущественно брюнетами), Гермиона снова начала подда­ваться непрошеным мыслям. Перед ее взором снова и снова проносил­ся счастливый Гарри, карета с ненавистным гербом, Люциус Малфой, бьющий сына, странный разговор двух таких похожих людей, полет, Дамблдор. Калейдоскоп образов и мыслей грозил вот-вот окунуть в пу­чину жгучего отчаяния.