Джайна чистила рыбу к обеду, когда крылан, за три дня проронивший едва ли несколько слов, вдруг сказал:
— Позволь тебе помочь?
Она пожала плечами и уступила ему место. С ножом человек-птица управлялся куда как лучше, чем она после десяти лет практики. Это, впрочем, было неудивительно: Джайна уже поняла, кто такой ее гость. Перевязь с метательными ножами оставалась в доме, но сомнений в том, что он сумеет обойтись и без оружия, у нее не было.
— Ты очень любезен...
— Всего лишь отрабатываю свою долю обеда, — хмыкнул крылан. — Я пока что не могу взлететь... думаю, вам придется потерпеть меня еще одну ночь.
«Еще ночь?»
Чувства, должно быть, отразились у нее на лице, потому что он нахмурился.
— Так сильно мешаю? Мне некуда пойти. Извиниться он даже не попытался, как и попросить разрешения.
— Дело не в этом, — сказала Джайна. — Просто есть кое-что, о чем я должна предупредить... — Она замешкалась, подыскивая слова.
— А-а, так в этом доме имеется хозяин, который скоро появится? — с усмешкой поинтересовался крылан. — Я не собираюсь... э-э... скажи детям, чтобы не подслушивали. И не надо подкрадываться, это кончится плохо.
— Робин! — крикнула Джайна. Раздался топот убегающих ног. — Плохо кончится? Это как?
Не оборачиваясь, крылан бросил нож через плечо. Джайна содрогнулась: он пролетел как раз через то место, где из-за угла дома мгновение назад выглядывала вихрастая голова Робина.
— Бью, а потом думаю. — Крылан развел руками. — Да, я такой.
Она отвела взгляд.
— Отвратительно, да?
— Мне тебя жаль.
Он рассмеялся, как мог бы смеяться приговоренный к смерти.
— Не стоит. Я этого не заслуживаю...
— Ты весь черный, — сказала Джайна, и он удивленно заморгал. — Не снаружи, внутри. Чтобы это увидеть, мне даже смотреть на тебя не нужно. Тьма у тебя в сердце, в душе... гнев, ненависть, месть. Боги, как мне тебя жаль! Что нужно было сотворить с человеком, чтобы он стал таким?
