В лесу пахнет человеком.
Запах оседает на нёбе.
Щекочет нос, заставляя шесть на загривке вставать дыбом. Зарождая в груди рык и дрожь.
Когти впиваются в снег, разрывая его на сотни хлопьев, вздымая «брызги».
Лапы скользят по белоснежному покрывалу, оставляя на нём следы, раскрашенные тенями в синий. Чёрные изогнутые силуэты деревьев исполосовали его вдоль и поперёк, поглощая своим узором остатки света. Солнце уже почти не способно пробиться сюда, лишь красными вспышками ещё мелькая где-то позади, среди тяжёлых ветвей елей и сосен.
Пар вырывается из пасти, повисая облачками в воздухе.
Но лишь на мгновение.
Чтобы тут же раствориться.
Зверь резко останавливается, поводя носом. Вскидывает голову, а после припадает к земле, чуть поджимая передние лапы. Зарывается мордой в снег и жадно втягивает запах.
Тот отдаёт холодом и покалывает ноздри. Тянет чихнуть. Но волк медлит лишь несколько секунд, вновь срываясь с места.
Проносится призраком среди деревьев. Скользит между тяжелых ветвей, засыпанных снегом. И тонет в тени, исчезая, будто это было лишь видение.
Бэкхён прошёлся по комнате, скользя взглядом по обстановке и вскользь касаясь некоторых предметов. Провёл по спинке дивана, абажуру настольной лампы и корешкам книг на каминной полке, шёпотом читая названия.
Прошуршал голосом и вновь затих, погружая помещение в тишину.
Лишь потрескивание поленьев в огне и лёгкий шорох сухих ветвей за окном.
Да редкий скрип половиц.
На улице совсем стемнело. В стекле отражается комната и силуэт у камина.
Дурацкая была идея – добираться сюда каждому своим путём. В итоге Бён уже тут. Один.
Остальные – кто сразу собирался приехать лишь утром, а кто вынужденно задержался.
Не удержавшись, парень поёжился. Так вот, что такое одиночество...
Но зато ему тепло, у него есть еда и:
- Вишнёвый сад? Что это?
Бэкхён невольно засмеялся, вытягивая книгу и пролистывая её. Прошёл к дивану, скользя взглядом по строчкам, и не глядя уселся, вчитываясь. Поскользил глазами по тексту какое-то время в полной тишине, прорываясь через чудные имена, а потом зачитал вслух:
- Птицы поют в саду. Который теперь час?
Прислушался, силясь услышать птиц, и негромко засмеялся, тряхнув головой. Молчать стало уже вовсе невмоготу. Хоть пьесу отыгрывай.
Парень уже было встал, потянувшись за пледом, чтобы использовать его вместо юбки для Ани, Вари и кого там ещё, но чуть книгу не выронил, вздрагивая.
В дверь поскребли.
И тут же постучали.
И первое Бэкхён принял за очередной порыв ветра, встряхнувший ветви.
Он положил книгу на диван, оставляя плед в покое, и направился к двери. Быть может, Чанёль все же успел вырваться из пробок и приехал? Ведь ещё не ночь.
Холод дохнул в лицо, защекотав в носу и обжигая щёки прикосновениями. На мгновение перехватило дыхание, и Бэк зажмурился, смаргивая слезинки, а потом распахнул глаза и растерянно уставился на незнакомца на пороге.
- Здравствуй...
Неужели кого-то реально можно встретить в лесу в такое время и в такой холод?
У Бёна по спине невольно побежал холодок, от чего он слегка отступил назад, не сводя взгляда с гостя. Чёрные слегка взлохмаченные волосы, припорошенные белизной, и хмурый взгляд из-под ресниц, на которых подрагивают снежинки. На вид примерно того же возраста, что и сам Бэкхён. Выше почти на голову. И очень уставший.
- Можно погреться? – голос приглушённый, низкий и охрипший, но приятный до мурашек.
- Что-то случилось? - Бэкхён обеспокоенно нахмурился, но отступил, впуская в дом ветер, снежинки и гостя.
- Я заблудился, - незнакомец прошёл к камину, стряхивая с волос снег, а с плеч кожаную куртку, отороченную мехом.
Бэк закрыл дверь, провожая его взглядом, и потёр ладони друг о друга, размышляя - настолько ли тепло в ней, чтобы бродить по лесу зимой.
- Хотите чего-нибудь быть может? Замёрзли? А как вас звать? Я Бэкхён.
Незнакомец опустился на пол, протягивая руки к огню:
- Кай.
Блики заплясали на смуглом лице, заостряя скулы ещё сильнее. Вырисовывая усталость. И блестя на радужке. В первый момент Бёну показалось, что глаза парня совсем чёрные. Но теперь он заметил в них узор, обрамляющий зрачок, и красные искорки в глубине радужки цвета чёрного кофе.
- Хорошо, Кай, - Бэк улыбнулся, подавляя желание принести гостю плед и подушку. – Может горячий какао?
- Какао?..
Парень чуть нахмурил брови, глядя в огонь, и Бэк уже почти услышал сорвавшееся с его губ «а что это?», но лишь выдохнул беззвучно, когда тот поднял на него взгляд, чуть щуря глаза, и кивнул:
- Можно и какао.
Снег почти скрыл волчьи следы, хотя те испещрили всю поляну вокруг дома.
Зверь долго бродил кругами, вспарывая сугробы носом, жадно впитывая запах и прислушиваясь. Всматриваясь в сияющее пятном окно. И по периметру обходя его силуэт на снегу.
А потом следы попросту оборвались.
Быть может зверь ушёл, не найдя того, что искал.
А может и остался.
Бэкхён согрел молоко, аккуратно сняв плёнку с поверхности, и достал из шкафчика две кружки, выбрав для гостя побольше. Намешал напиток и вздрогнул в очередной раз за вечер. Мурашки побежали по спине и щекотнули низ живота.
- Ты хорошо пахнешь, - Кай стоял в проходе, привалившись плечом к дверному косяку, и смотрел на Бёна.
Тот готов был поклясться, что не слышал, как гость пришёл. Да. Шаги босых ног можно было не расслышать, но пол скрипел под ногами самого Бэка не так давно. От растерянности он сумел выдохнуть лишь:
- Спасибо.
Чуть кланяясь и старательно отводя взгляд, занятый какао.
Кай слегка щурил тёмные глаза, подрагивая уголками пухлых губ. Бён сглотнул, ощущая на себе чужой взгляд, слегка закусил нижнюю губу и коротко зажмурился. От гостя исходила какая-то странная аура. Точно жар поленьев в камине. К нему тянуло, как к огню в эту холодную и чёрную ночь. И в тоже время Бэкхён почти дрожал от страха, стоя вот так – спиной к незнакомцу. Будто зверь притаился где-то рядом, наблюдая.
Он сглотнул, проводя кончиком большого пальца по своей нижней губе, и поднял поднос с кружками и печеньем, поворачиваясь и возвращая на лицо улыбку. Уже было ожидая, что Кай стоит прямо позади, почти дыша в лицо, как в фильмах ужасов.
Однако парень замер всё на том же месте, с интересом наблюдая. А потом качнулся, освобождая проход и выпуская Бэкхёна из кухни. Тот прошёл по ковру, опуская поднос на столик перед диваном. А потом выпрямился и тихо хлопнул в ладони, разводя руки:
- Всё готово, угощайся, Кай.
Брюнет отстранился от стены и направился следом, беззвучно пересекая комнату и останавливаясь перед Бэкхёном. Взглянул сверху вниз, наклоняя голову к плечу и вдыхая глубоко.
- Пахнет приятно...
Бён моргнул, собираясь было сказать, что уже благодарил за подобное, но вдруг осознал, что речь о какао. Хотя с такого расстояния его аромат почти не ощущался.
В комнате пахло жаром от камина, древесиной и чем-то сладким. Наверное, карамельными палочками, которые стояли в вазочке на столике. Но от Кая пахло по-другому. Морозом, хвоей и чем-то ещё.
Шерстью?
Нет. Не отталкивающе. Так пахнут его собаки, после мытья и расчёсывания. Хочется обнимать их и зарываться носом в мягкую шёрстку.
Но Кая обнимать как-то не очень хотелось. Точнее...
Бэк снова сглотнул и попятился было, но замер, когда чужая рука перехватила его запястье.
- Я не знаю, что такое какао, но ты пахнешь лучше, Бэкхён.
Этот взгляд гипнотизировал, вбирая свет и заполняя собой всё пространство вокруг. И Бэк почти провалился в глубину тёмных глаз, лишь в последний момент успевая захватить ртом воздуха.
- Это ведь было бы неприятно, если бы я пах плохо, - парень старательно выжал из себя улыбку, а сердце в груди билось испуганной птицей.
Кай повёл носом, и Бэку показалось, что он тоже слышал этот предательский стук.
Зверь не должен знать, что вы его боитесь.
- Поверь мне, оно очень вкусное, - когда чужие пальцы касаются волос, Бён выдыхает почти с отчаянием, понимая, что страх становится неуправляемым.
Он вырывается, пятясь, цепляется ногами за столик и падает на диван, охая. Кидает в Кая первое, что попалось под руку – подушку – когда тот срывается с места, становясь босыми ногами на столешницу и переступая её, - и поспешно перекатывается на четвереньки, перескакивая через подлокотник на ковёр. Кай двигается плавно, в одно мгновение просчитывая каждое движение, и следит, щуря глаза. Не спешит. Однако скользит стремительно, почти перехватывая Бэкхёна у выхода из комнаты. Тот успевает увернуться в последний момент, ныряя в темноту коридора.
Шелестит босыми ногами по полу.
Дышит судорожно и часто.
Боится, почти оглушая своим сердцебиением.
И пахнет маняще настолько, что Кай даже замирает в прямоугольнике света, вдыхая этот запах до спазмов в горле. И лишь после срывается с места. Двигается неторопливо, будто наверняка зная, что парень никуда не денется. Вылавливая в темноте силуэт, который останавливается на секунду, ориентируясь и надеясь, что гость ещё не привык к темноте и не знает обстановки, а потом срывается за угол, топая по лестнице, тихо соскальзывает по перилам, меняя направление, скользит по полу и еле уловимо щелкает замком.
Бэкхён думает, что Кай просто опасный незнакомец, которому ни с того, ни с сего приспичило бродить по лесу.
Быть может он и вправду просто заблудился.
Но всё равно оказался маньяком.
А может и не оказался...
Сердце бьётся где-то в горле, заглушая мысли. Кончики пальцев дрожат, а зубы впились в нижнюю губу почти до крови.
Он вслушивается жадно, дыша коротко и урывками. Вынимает телефон, который чудом не выронил по дороге, и набирает номер на быстром наборе:
- Чанёль..где же ты? – губы шевелятся беззвучно, но Бэкхён почти плачет, дрожа грудью и зажмуриваясь до вспышек перед глазами.
Кай не медлит, выбивая дверь плечом. Для этого ему не нужно особых усилий. Но у Бэкхёна вот так бы не получилось. Он роняет телефон и кидается к окну, хотя знает, что не выберется. Босиком, в тонкой кофте. По сугробам, в которые можно провалиться по колено, когда от морозного воздуха перехватывает дыхание, и слезинки замерзают на ресницах.
- Не беги, - глаза Кая блестят алым в темноте, и ноги подкашиваются, прирастая ступнями к полу.
Это нереально.
Точно сон.
Быть может, Бэк задремал и сейчас проснётся на диване, с книгой в руках, запутавшись в пледе.
А может и не проснётся...
Движения у гостя плавные, отточенные, завораживающие. Лицо в полумраке выглядит спокойным и расслабленным. Лишь крылья носа подрагивают от вдохов.
Бён переводит дыхание, подпуская Кая ближе, а потом всё же срывается с места, бросаясь в сторону, ощущает прикосновение к предплечью, спотыкаясь от рывка, переступает нетвёрдо, и налетает плечом на стену, тут же оказываясь зажатым чужим телом. Горячее дыхание касается волос и шеи, и Бэкхён почти теряет рассудок, чувствуя на своей талии сильные руки, большие пальцы нажимают на поясницу, вынуждая прогнуться и прижаться грудью к стене, а сухие губы прихватывают кожу пониже уха, пробуя на вкус чужой страх.
- Не надо, - дыхание перехватывает, и выдох получается совсем вялым.
Бэк чуть не стонет от отчаяния, огромным усилием воли возвращая себе рассудок, упирается ладонями в стену и отталкивается корпусом назад, отпихивая Кая. Тот не только выше, но ещё и явно сильнее.
Он рычит.
Глухо.
По-звериному.
Обнажая белоснежные зубы.
Встряхивает головой, поводя плечами, и одним прыжком сбивает Бэкхёна с ног, опрокидывая на кровать. Тот вскрикивает, вцепляясь пальцами в покрывало, подтягивается, пытаясь подняться и перевалиться на другую сторону, но Кай перехватывает его за лодыжку и дёргает на себя, позволяя парню лишь перевернуться на спину. Тот извивается, пинаясь, вскидывается и тут же вновь падает, прижатый к кровати.
Тоже рычит.
Загнанным зверем.
И всхлипывает от страха.
Хотя широко распахнутые карие глаза сверкают, показывая, что он вовсе не готов сдаться.
Кай усмехается уголком губ, щуря миндалевидные глаза, и выдыхает своим хриплым бархатным голосом:
- Я ведь сказал – не беги.
Проводит пальцами по чужой щеке, касаясь распахнутых из-за тяжелого дыхания губ, и царапает ребра через ткань. От чего Бэк поджимает пальцы ног и напрягает живот, шепча:
- Не надо... мне страшно.
- Я знаю.
От Бэкхёна пахнет сладостью и нагретыми поленьями. Его сердце дрожит в груди, точно у волчонка перед взрослым зверем. А страх сводит низ живота тугим комком щекотки, вынуждая царапать нежную кожу под кофтой, оставляя на ней бледные следы. Кай вздрагивает, опуская веки, и вновь втягивает носом этот аромат, выдыхая рык вперемешку со стоном.
И Бэк снова теряет голову.
Захлёстнутый этой звериной сущностью, силой и жаром чужого тела.
Царапает подушечками пальцев покрывало, сминая ткань, будто пытаясь зацепить ускользающую реальность. Бормочет:
- Прошу...
И подаётся телом вверх, когда его запястья перехватывают и прижимают к кровати над головой. Кай соскальзывает ниже, приподнимаясь, и вцепляется зубами в ворот кофты. Тянет ткань, встряхивая головой, и разрывает её, помогая себе одной рукой, пока вторая надёжно сжимает тонкие запястья. Бэкхён ахает, жмурясь, и неровно вздрагивает грудью. Закусывает губу и отворачивает голову, когда кончик чужого языка касается кожи, скользя по шее вверх. И вновь начинает извиваться, ощущая укусы и прикосновения чужих губ к мочке. Взмахивает головой, не целясь, но попадая вслепую. С губ срывается очередной рык, Кай отвлекается, зажмуриваясь и шипя, выпускает добычу из рук, позволяя ей неловко грохнуться с кровати, и сплёвывает:
- Ты совсем как щенок.
Гибко прогибается в спине, вскакивая на корточки, и соскальзывает с кровати следом. Наблюдая, как Бэкхён перебирается на четвереньках по ковру, не в силах двигаться так же быстро и уверенно. И лишь после настигает парня, сгребая за порванную кофту и опрокидывая на пол. Переступает через его бедра одной ногой, а потом наклоняется, подтягивая за волосы и вынуждая того приподняться, впиваясь в губы болезненным поцелуем, прикусывает нижнюю, и скользит языком, откидывая Бёна обратно на спину и опускаясь следом. Тот пытается сжать губы, возится и протестующе стонет, когда с него сдирают остатки кофты.
Царапает ковёр и упирается ладонями в чужие плечи. Но Кай не отпускает, жадно и глубоко целуя. Ведёт ладонью по коже, оглаживая стройное тело, и сжимает коленями узкие бёдра. Выпрямляется, давая Бэку возможность судорожно глотнуть воздуха, и стягивает с себя опостылевшую кофту, треща тканью и откидывая тряпку в сторону. Бэкхён под ним выдыхает тяжело и прерывисто, и замирает, невольно впиваясь взглядом. Сглатывает, изучая каждую чёрточку подтянутого красивого тела. Проводит взглядом по сильным рукам и плавному изгибу плеч и тихо ахает, поспешно закрывая лицо ладонями, когда Кай сдёргивает ремень, избавляясь от брюк.
Пухлых губ касается довольная усмешка, и чёрные ресницы вздрагивают, наполовину скрывая тяжёлый звериный взгляд. Кай прикасается тонкими пальцами к тыльной стороне ладоней Бэка, а потом припадает к ним поцелуем. Наклоняется, опаляя дыханием ухо, и шепчет:
- Я хочу, чтобы ты стал моим, Бэкхён.
Тот глухо стонет из-под ладоней, слабо мотая головой и роняя всхлип.
Звериная аура гостя захлёстывает с новой силой, и тело содрогается от мурашек. Ладони касаются рёбер, живота и бёдер, резко приподнимая их и разрывая ткань брюк, царапают через бельё, и Бэк вновь начинает возить ногами, закрываясь уже полностью обнажённый. Кай расправляет плечи, сводит лопатки и встряхивает головой, склоняясь к чужим губам. Смотрит в глаза, легко проводя ногтем по чужой щеке, и выдыхает:
- А я буду принадлежать только тебе.
Бэкхён распахивает глаза и приоткрывает губы.
От него пахнет не так, как от других людей. В нём нет злобы и агрессии. От него исходит тепло и свет. И это жжёт Каю грудь где-то внутри. Он почти рычит, почти воет, заглядывая в эти испуганные, но решительные глаза. Дрожит мышцами и врывается ногтями в ворс ковра. Вдыхая до кашля, до спазмов, до боли в лёгких.
А Бэкхён дрожит под ним, впитывая всю бурю эмоций. Вздрагивает ресницами, всматриваясь в красивое лицо.
Точно нереальное.
В острый разрез глаз и трещинки на пухлых губах.
Касается, точно выточенных в мраморе, скул, рождая в горле Кая рык и дрожь.
И поджимает пальцы ног, когда горячие ладони разводят бёдра.
Кай гладит кожу, сжимая и оставляя на ней красные следы. Царапает, подхватывая под поясницу. И скользит кончиком языка по груди, осыпая короткими укусами чувствительную кожу.
Заставляя стонать и дрожать, извиваясь. Подтягивать ноги, упираясь в пол, и вскидываться, сжимая чужие волосы.
Тянет за пряди, вынуждая запрокинуть голову, и кусает плечо и ключицу.
Спускается к животу, припадая губами к впадинке пупка, и мягко сжимает зубами тонкую кожу ниже, от чего Бэкхён не выдерживает, вытягивая шею и кусая уже и без того алеющие губы, выдыхая надрывное:
- Кай.
И тот срывается. Сжимая зубы и глухо ворча рыком. Вновь разводит чужие бёдра, рывком прижимаясь, и толкается. Медленно, но сильно. С животной страстью. С надрывным выдохом царапая ворс. Бэк вскрикивает, выгибаясь, и вцепляется в сильные плечи, дрожа от ощущения обжигающе-горячей кожи на своей, от тесноты и звериной энергетики, которая перебивает боль и дискомфорт.
Стонет от новых укусов и щекочущих прикосновений ногтей.
Подаётся, раскрываясь сильнее, и тоже царапает, не в силах терпеть.
А потом роняет руки, когда Кай приподнимается, напрягая мышцы, и распрямляет спину, поводя плечами. Он скользит тёмными глазами по хрупкому стройному телу, проводит ладонью по напряжённому животу, с удовольствием отмечая белизну кожи под смуглыми пальцами, и подхватывает узкие бёдра, вбиваясь сильнее, сладостнее, голодно.
Упиваясь теснотой и жаром. Выражением лица Бэкхёна. Запоминая. Всё до мельчайших подробностей: дрожание тонких зажмуренных век, распахнутые припухшие губы, тонкую морщинку между бровей. И сладостное наслаждение на красивом лице.
И тепло, которым наполняется тело от одной лишь близости.
Первые слабые лучи расплескались по снегу алыми и розовыми подтёками, разбавляя черноту неба.
Ветер утих за ночь, и мир погрузился в блаженную морозную тишину.
Машина резко затормозила, и Чанёль выскочил наружу, даже не застёгивая куртку. Выдыхая облака пара, он промчался к двери, вскользь бросив Кёнсу, чтобы тот посмотрел на кухне, а Чондэ – на втором этаже. А сам побежал к спальне, распахивая дверь и выдыхая уже которое по счёту:
- Бэкхён?!
Тот завозился, разлепляя глаза и сонно глядя на друга. Приподнялся, подтягивая одеяло к подбородку, и рассеянно улыбнулся:
- Привет. Что-то стряслось?
- Ты,.. – Ёль невольно попятился, сглатывая, и сумел выдохнуть лишь:
- Не отвечал, - не сводя напряжённого взгляда с постели.
- Я просто хотел сказать, что у нас гость, - Бён сел и улыбнулся шире, совершенно расслабленно и привычно, касаясь аккуратными пальцами шерсти чёрного волка, голова которого лежала у него на коленях.
Тот тихо вздохнул, косясь на Чанёля поблескивающими из-под век глазами цвета чёрного кофе. А потом приподнялся, потягиваясь и встряхиваясь, и перебрался на соседнюю с Бэком подушку, снова устраиваясь.
- Это Кай. И он теперь мой.
Paths - restraining me
Hope - forever
Light - show me the way
