правда или действие?

Часть 9.

POV Чжан Сохён.

Мне не спалось. Лежа на кровати, в гостевой комнате, я тупо сверлила потолок взглядом, прикусив нижнюю губу, дабы не заорать, аки пингвин контуженный. Это был слишком тяжелый день. Слишком, черт возьми! От мыслей, что уже давно перемешались в переваренную рисовую кашу, чертовски болела голова. Слишком много всего навалилось на меня за сегодняшний день. У Юнги есть девушка, мило, правда? Эта девушка, кажется, нравится еще и Хосоку, ибо как объяснить тот факт, что стены его комнаты завешаны ее фотографиями? Еще милее, не так ли?! Намджун-сонсэнним и Джин-оппа геи. А я до конца не хотела в это верить, пока не увидела как эти двое, в костюмах Сейлор Мун и озорного бананчика, сосались прямо на кухни Хосока. После этого моя детская, хрупкая психика окончательно разбилась в дребезге! Ах да, Тэхен активно так подкатывает к Бао и я, конечно, очень за нее рада, но слова Юнги о том, что Ким тот еще бабник, не давали мне покоя. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь сделал ей больно, вот и все. Что же, на этом наш прогноз охеренных новостей дня подошел к концу... Хотя, нет! В довершение всего этого счастья у меня чертовски болит нога и плечо. От боли, сверлящей все тело, я свыклась с мыслью, что не суждено мне сегодня уснуть, кое-как сползла с нагретой кроватки и пошла в неизвестном направление, по коридору, шаркая голыми пятками. Все, кажется, уже давно спали. Тишина в доме стояла гробовая. Минут пять спустя, я набрела на кухню, на столе которой покоились остатки приготовленной Джином еды. Желудок предательски воспроизвел свою любимую арию голодного кита. Я, окинув еду печальным взглядом, хотя пройти мимо, гордо запрокинув голову, мол, выше всего этого, этих людских прихотей и инстинктов. Но не тут то было, голод, как и обычно, взял надо мной верх. К тому же, к чему теперь придерживаться всех этих диет? У Юнги есть девушка, при чем така~я... ох, вы бы ее видели! Да у нее ноги длиннее, чем я в полный рост! А уж что говорить про идеальную форму носа (лично мой нос похож на вздувшуюся картоху), и про отсутствие безразмерных, как у беременной хомячихи, щек. Что же, давно мне так самооценку не понижали. Я сажусь в кресло, стоящее у большого, круглого окна, и беру в руки миску с остро приправленным кимчи. Откуда-то снаружи раздаются шаги, от чего я вздрагиваю, пытаясь запихать себе в рот побольше пряной капусты, запивая все это чьим-то недопитым молочком (о даа, риск — мое второе имя, чтоб вы знали). С одной стороны, вроде бы и не сделала ничего криминального, а с другой, я весь вечер твердила ребятам, что сижу на очень строгой диете, которую нарушать не собираюсь. Вот смеху то будет, если меня запалят сидящей в креслице, и уминавшей провиант за обе щеки. Я сжимаюсь, словно ежик почуявший опасность, для пущей маскировки стягиваю со спинки кресла накидку и прикрываюсь.
— Сохён? — слышу я чей-то удивленный голос. Блин, не сработала маскировочка! Поняв, что меня рассекретили, я скидываю накидку и махаю ночному гостью палочками, на которых еще остались кусочки кимчи. Передо мной стоял изрядно напуганный Чонгук. Господи, как будто он не разу не видел девушек в накидках от кресел. Хотя, может у меня кусочек кимчи в зубах?
— Ты почему не спишь? — парень подходит еще ближе, присаживаясь на корточки.
— Куфать захотевось, — мямлю я с набитым ртом и, кажется, кусочек капусты вылетает из моего рта прямо в Чона. Упс... неловко вышло. Но тот, походу, либо не заметил, либо продолжал строить из себя вежливого милого мальчика-цветочка.
— Оу, — протягивает брюнет, склоняя голову к плечу и слегка улыбаясь. Интересно, он всегда был похож на щеночка или эта ночь какая-то особенная? — Я думал, это Юнги-хен опять страдает с похмелья. А ты разве не на диете?
— Тш... — я прикладываю указательный палец к губам, заговорщицки подмигивая парню. Тот фыркает, а весь его вид так и говорит: « Пфф... женщины! ».
— Ладно, я тебя не сдам, обещаю, — с полной серьезностью и важностью произносит Чон, кивая. — Составить тебе компанию?
— Как хочешь, — я пожимаю плечами. — Но учти, кимчи мое! Найди себе что-нибудь другое!
— Хорошо-хорошо, — парень запрокидывает руки над головой, улыбаясь. — Не нужна мне твоя капуста, я лучше... — он, нахмурив темны брови, окинул стол быстрым взглядом. — Я лучше съем рисовый пирожок, — протягивает Гук, беря с огромного блюда нужное лакомство. Я двигаюсь, он садится рядом, накидывая наши колени накидкой от кресла. Мда... А Чон Чонгук тот еще романтик. Наши тела соприкасаются, я чувствую, насколько у него теплые руки, а еще чую запах его духов, едва уловимый, но приятный. Мы молчим, но знаете, это молчание не было каким-то напряженным или давящим. Я люблю таких людей, с которыми тишина становится уютной и, кажется, Чон Чонгук был именно таким человеком. На мгновение, даже мысли о Юнги и его девушке ушли на второй план. Мне просто чертовски нравилось сидеть с этим парнем в одном кресле, накрывшись накидкой (с розовыми кроликам, кстати), и молча уплетать кимчи и рисовые пирожки. А еще он так мило краснеет и искренне смеется над моими не смешными шутками! Я не испытывала к Чонгуку каких-либо романтических чувств, во-первых, мое сердечко принадлежит предательскому Юнги, а во-вторых, он больше подходит на роль брата, которого у меня никогда не было.