Оствинд 3:Наследие Оры. (Ostwind 3: Aufbruch nach Ora 2017)

Глава 19

– Может, всё-таки останетесь на пару дней? – грустно спросил Петрос. Они стояли возле
ворот гасиенды, во дворе которой еще наблюдались следы вчерашнего пиршества. Сэм тоже
недоверчиво посмотрела на Мику: та как раз впихивала огромный пакет спелых апельсинов в
седельную сумку Оствинда, а на вопрос обернулась и с улыбкой ответила:
– Я бы с удовольствием, но мне нужно домой. У нас там жеребёнок, и он нуждается в моей
заботе.
Это была самая лучшая новость, которую могла передать внучке фрау Кальтенбах:
жеребенок Оствинда выжил! Он был слаб, всё поместье Кальтенбах стояло из-за него на
ушах, но главное – он был жив!
В этот момент у ворот затормозила какая-то колымага. Создавалось впечатление, что это
скрипящее нечто держалось только за счёт ржавчины и пары шурупов. Фанни, стоявшая
около Мики с чемоданчиком и Крысом на руках, скептически выгнула бровь.
– Ну, всем пока. Наверное, это моё такси, – сказала она. Они обнялись с Микой.
– Увидимся через две недели. Постарайся не натворить глупостей.
Мика кивнула и покрепче обняла подругу.
– Обещать ничего не могу, – прошептала она Фанни. - Но спасибо, подруга.
Фанни отлипла от Мики, кивнула Петросу и жестом показала Сэм «я слежу за тобой»:
– Саманта, мы же созвонимся? По поводу Владивостока…
Сэм довольно усмехнулась в ответ.
– Конечно, Фаннелла. Мы же почти договорились!
Мика с Петросом изумленно вытаращились на Фанни.
– Владиво… Что?
Фанни пожала плечами:
– Я давно хотела сгонять на Дальний Восток, да и Саманта там тоже не бывала.
И подмигнув всем собравшимся, Фанни смело забралась в ожидавший ее драндулет до
аэропорта.
Мика повернулась к Петросу и Сэм.
– А где Тара? – осторожно спросила она. Мика не видела заклинательницу лошадей с самых
скачек и уже в который раз задавалась вопросом, к добру это или нет.
– Она отвела Калиму к табуну. Теперь это всё в ее ведении, - ответил Петрос.
– В смысле? - решила уточнить Мика.
– Карлос добился того, что не только земля, но и дикие лошади Оры с этого дня под защитой
государства. Мы с сестрой позаботимся о нашем наследстве. Каждый по-своему, но всё-таки
вместе.
Он взглянул на Мику – его лицо лучилось благодарностью.
– Ты не представляешь, как мы тебе благодарны, – сказал Петрос, торжественно протягивая
Мике руку. Та всё-таки решилась её пожать, но тут же поспешно вырвалась из захвата,
стараясь не показать, что отец Сэм чуть не вывихнул ей плечо.
– Счастливого пути и скорейшего возвращения, – наконец, попрощался Петрос и поспешно
пошел прочь. Похоже, он не любил долгие проводы. Но прежде чем уйти, хозяин гасиенды
остановился перед Оствиндом и деликатно погладил того по лбу.
– Здорово было с тобой познакомиться. И прости меня, – добавил он так тихо, что Мика и
Сэм не расслышали продолжения. На этом Петрос удалился.
Сэм с Микой молча смотрели ему вслед. Они знали, за что он просил прощения.
– Отец больше не собирается ловить диких лошадей. Как тогда ... Оствинда, – озвучила Сэм
мысли обеих. Мика кивнула и с усмешкой спросила:
– Ты собралась на Дальний Восток? Серьезно?
– Ну да, Фанни может быть такой убедительной. Правда, теперь я не знаю, как бы
отказаться.
Обе девушки улыбнулись, но Сэм тут же стала сама серьезность. Порывшись в сумке, она
что-то достала оттуда и протянула Мике.
– Держи. Так, ничего особенного. Вручаю всем, кто у нас летом работает, – немного резко
объяснила она. У Сэм, как и отца, было маловато практики в прощаниях. На Микину ладонь
лёг тонкий черный, искусно плетёный браслет. Поражённая Мика тут же надела его на руку.
– Класс. Ты сама его сплела?
– Да, – угрюмо ответила Сэм. – Он из конского волоса. А если точнее - из хвоста твоего
Оствинда. Но это не в знак дружбы или чего-то в этом роде!
– Конечно, нет! – поспешила успокоить ее Мика. – Но все равно спасибо!
Они опять помолчали.
– Передавай привет Вальтеру. Может, он не самый одаренный всадник, но парень вроде
нормальный.
Сэм кивнула и уставилась в землю. Ее щеки залил румянец.
– Нормальный. И танцует хорошо.
– Ну всё, пока!
– Пока!
Мика уже собиралась пойти к Оствинду, как Сэм без предупреждения повисла у нее на шее.
– Я буду очень скучать! – быстро сказала она, также поспешно выпустила Мику из объятий
и, не сказав больше ни слова, пошла во двор.
– До скорого! – усмехнувшись, крикнула ей вслед Мика, и Сэм, не обернувшись, подняла
руку.
Это была последняя их прогулка по родным для Оствинда просторам. Галопом промчались
они по мягкой траве. Теплые лучи солнца согревали кожу, она ехала верхом на вернувшем
былую уверенность Оствинде. Мика давно себя так хорошо не чувствовала. Легко,
беззаботно, свободно. Перед ними открылся вид на Ору, уже угадывалась крона могучего
дуба возле источника. Оствинд остановился, он просто излучал энергию. Подняв голову, он
призывно заржал. Мика улыбнулась.
– Ты прав. Мы должны попрощаться, – сказала она. – Поехали!
Стоило ей это произнести, как Оствинд с развевающейся гривой всего за несколько
безумных скачков достиг источника. Сказочный домик Тары впечатлил Мику и в этот раз.
Заросли, окружавшие дом, в мягком утреннем свете казались еще живописнее. Ветер мягко
шевелил листву на деревьях, в ветвях переговаривались птицы, а если прислушаться, можно
было услышать журчание воды неподалёку.
Тара была здесь. На ней снова были выгоревшие на солнце кожаные штаны, она сидела на
покрытых мхом ступеньках, прислонившись к одной из покосившихся балок, плотно
обвитых плющом. Скрестив длинные ноги и закрыв глаза, она наслаждалась тёплым
утренним солнцем. Мика медленно подошла: ей казалось, что Тара спит, настолько та была
неподвижна. Девушка в неуверенности остановилась. Наконец, Оствинд тихонько фыркнул.
Тара улыбнулась, не открывая глаз.
– Оствинд, - спокойно, но уверенно узнала она. Открыв глаза, Тара взглянула на Мику.
– Мы заехали попрощаться, – объяснила та. По какой-то причине по спине поползли
мурашки.
Тара лишь хмыкнула. Она глядела будто бы сквозь Мику.
– Нам нужно домой, – девушка еще раз попыталась начать разговор.
– Я знаю, – кивнула Тара.
Честно говоря, все эти непонятные Тарины причуды уже порядком действовали Мике на
нервы.
– Я хотела, чтобы Оствинд попрощался с табуном. Их не было у источника, поэтому мы
здесь, – прямо сказала она. – Так они здесь?
Тара кивнула. Похоже Микин тон её не задел.
– Да, они пасутся на поляне, за домом. Калима снова с ними, – добавила она с лёгкой
улыбкой.
– Понятно, – сказала Мика, намереваясь обойти дом.
Но Тара ее окликнула:
– Мика?
– Что?
– Нелегко владеть нашим даром. Не только нам самим, окружающим тоже. Последнему
научила меня ты, – произнесла женщина.
Мика медленно вернулась к дому и уселась рядом. У нее опять появилось странное чувство,
будто она опять смотрится в зеркало.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила она.
– Я хочу сказать, что нам нелегко чувствовать то, чего не могут понять другие. Можно
попытаться объяснить, но это всё равно, что объяснять слепому, как выглядит небо.
Мике вспомнились все те люди, что приезжали в Кальтенбах и явно принадлежали к той
самой слепой категории людей, хотя конечно бы в этом не признались.
– Понимаю, – кивнула девушка.
– Это мучительно трудно, но, в конце концов, всё оправдывается. Ведь мы всего лишь люди.
И мы нуждаемся в других людях. В отличие от тебя, я поняла это слишком поздно.
Мика внезапно ощутила какую-то странную лёгкость в теле, от которой даже немного
закружилась голова. Какое-то время они сидели молча, погрузившись в собственные мысли.
– А знаешь, что тяжелее всего? – внезапно спросила Тара. И Мика поняла, что та скажет
дальше.
– Знать, что так будет правильно, даже если ты с этим не согласен? – тихо спросила Мика,
отрывая крохотный кусочек мха, который выглядывал из щели между ступеньками.
– Да, – спокойно ответила Тара. – Ты ведь поэтому пришла. Не за тем, чтобы попрощаться со
мной и не за тем, чтобы Оствинд попрощался с табуном.
– Нет, – подтвердила Мика, чувствуя, как подступают горючие слёзы. Тара мягко накрыла
своей рукой ладонь Мики.
– Ты здесь, чтобы попрощаться с Оствиндом.
– Да, – подтвердила Мика и уже не смогла сдержать слёз. Она сидела на ступеньках старого
дома и рыдала навзрыд. Она в который раз вспомнила Тридцать Третью, Милана… И
наконец, цель своего путешествия. Она ведь всегда это знала. Ведь она нашла Ору, чтобы
вернуть Оствинда домой.
Мика прислушивалась к своему сердцу, которое отстукивало в такт копытам Оствинда, когда
они спускались по узкой тропинке, петлявшей вокруг дома Тары. Жеребец шел спокойно,
полностью доверившись Мике, которая в этот раз знала верный путь. Табун был на том же
месте, что и в прошлый раз. Лошади мирно паслись, являя собой картину полного
умиротворения. Мика остановилась и подождала, пока подойдет ее вороной друг. Он,
наконец, оказался рядом: напряженно прислушиваясь к окружавшим их звукам, он то и дело
поводил ушами в сторону табуна.
Тихонько фыркнув, Оствинд поднял голову, и Мика, проследив за его взглядом, увидела
серебристо-серую лошадь, которая в тот же миг оторвалась от поедания зелени и теперь
рассматривала их. Левая нога Калимы все еще была забинтована, вдоль бока тянулась
небольшая рана… но Мика, наконец, увидела, какой красавицей она была. Полная сил, и в то
же время такая хрупкая. И глаза – огромные, цвета теплого янтаря в обрамлении густых
длинных ресниц. Того же золотистого оттенка, что так чудесно играл на солнце. Глаза
Оствинда.
Калима подняла голову и, почуяв их, легко и звонко заржала. Оствинд ей ответил. Мика еще
никогда не слышала от него такого тона.
И она улыбнулась: в один миг спало всё напряжение. Глаза еще были мокрыми от слёз, но
грусть от предстоящего расставания постепенно сходила на нет. Девушка посмотрела на
Оствинда, их глаза встретились, и на какое-то мгновение время остановилось. Теперь она
точно знала, что делать. Это было самое тяжелое решение в ее жизни, но в то же время самое
верное.
Мика прижалась лбом к белоснежной «звезде» Оствинда и на секунду закрыла глаза. Она
вдруг снова очутилась в конюшне Кальтенбаха, в тёмном мрачном деннике, в котором она
нашла его два года назад. Запертого, беспомощного, испуганного. А теперь они были здесь,
на его родине. Как и говорила Тара: круг замкнулся.
Мика обняла Оствинда за шею, в последний раз вдохнула такой знакомый запах и
отпустила.
– Порядок? – спросила она. Оствинд совершенно спокойно стоял и ждал. Мика сняла
уздечку, ослабила подпругу, позволяя седлу шмякнуться на землю.
– Оно тебе больше не понадобится, – шепнула она ему, а вороной жеребец, фыркнув, кивнул,
будто соглашаясь. Мика поудобней перехватила седельную сумку и еще немного постояла
возле коня. Высокая рыжеволосая девушка и вороной жеребец. Ветер развевал Микины
волосы, она улыбалась лёгкой, счастливой улыбкой.
– Иди к ним!
Оствинд неуверенно потоптался на месте и вопросительно посмотрел на Мику.
– Да я в порядке, – сказала та истинную правду.
– Ну же! Ты свободен! – повторила она, хлопнув его по крупу. И после этих слов жеребец
сорвался с места и, высоко задрав хвост, с раскатистым ржанием полетел к своей семье,
которая ожидала его на поляне. Дома.
Незадолго до того, как присоединиться к своим сородичам, он остановился. Обернулся,
посмотрел на Мику, которая за ним наблюдала. Громко заржав, Оствинд встал на дыбы, и
девушка снова улыбнулась.
– Позёр! – тихо заметила она, когда копыта жеребца коснулись земли. Девушка глубоко
вздохнула, вскинула на плечо тяжелую сумку и оглянувшись в последний раз, увидела, как
вороной красавец приблизился к своему табуну и растворился в нём.