Вальс на льду

Танец третий.Решительный лед

  Кацуки стоял посреди петербургского аэропорта и удивлённо глядел на карту в телефоне.

— Что я вообще тут забыл? — прошептал он чувствуя, как внутри зарождается паника. — Я на английском не очень... А в России никогда и не бывал... Я даже не знаю, где живёт Виктор Никифоров...

Его неожиданно толкнули, отчего японский фигурист упал, потеряв очки. Реальность стала расплывчатой. Если они улетели, будучи задеты ещё кем-то, то ситуация осложнится. Все попытки найти их были тщетны. Всё-таки, опасения Юри оказались не напрасны.

— Эй! Как там тебя?! Не это ли ищешь?

Дерзкий и молодой голос вернул японского фигуриста в реальность. Он повернулся на звук и увидел расплывающуюся светлую макушку. Блондин протягивал очки. Аккуратно взяв их, Кацуки наконец-то увидел своего спасителя и обомлел: перед ним стоял Юрий Плисецкий, подающий надежды пятнадцатилетний русский фигурист. Поговаривали, что он нацелился на взрослую лигу, что было очень самоотверженно, ведь не каждый подросток мог решится на такое, но в этом бушевала такая отвага и упёртость, какой Юри мог только позавидовать.

- Э?! Ты же тот японский фигурист, да? — фыркал парень, разглядывая его.

Юри растерялся: он не понимал ни слова из того, что говорил Плисецкий.

— Я... Я... — он подбирал слова понимая, что даже если он сейчас скажет на японском, тот всё равно не поймёт.

— Ах да... Ты ж русский не понимаешь... — почесал голову Юрий и исправился: — Ты чего сюда припёрся?!

Кацуки был сбит с ног тем, что Юрио знает японский, да ещё и хорошо на нём говорит, но об этом нужно было заботиться потом. Он не ради этого пролетел полмира.

— Где живёт Виктор? — кратко, взяв себя в руки, спросил фигурист.

— Где он живёт? А тебе зачем знать?!

— Я должен его увидеть, должен кое-что ему сказать, — стоял на своём Юри.

Юрий задумался, разглядывая японца, а потом буркнул:

— Ладно, вы всё-таки соперники. Давай сюда телефон — проведу маршрут. У меня мало времени — сестра прилетает сегодня.

— Спасибо, Юрио-кун, — улыбнувшись, произнёс Кацуки.

— Я Юрий! Понял?! Научись правильно проговаривать имя!

— Прости...

Он ушёл, оставив японца изучать нарисованный маршрут. Только когда он вышел, Юри понял, что ему придётся сесть в метро. Он не очень любил такие места: такая куча народу, что не протолкнуться; но деваться было некуда. Поэтому, спустившись в метрополитен, он начал выяснять, на какой станции ему выйти. Всё-таки поезда в Японии значительно отличались от метро в России. Тут было как-то грязно, странно пахло, было много высоких людей с которыми Кацуки постоянно сталкивался. Ему было это всё непривычно. Но вот, выйдя на нужной станции и оказавшись на свободе, он словно сделал глоток свежего воздуха, скинув оковы душного неопрятного метро. Он впервые увидел, как снег огромными хлопьями падает с небес. В Японии он падал нечасто, а если и случалось такое чудо, то очень редко, тут же было всё наоборот. Юри впервые видел такое количество снега и это завораживало.

— И куда же дальше? — подумал он и, сжав чемодан, посмотрел на карту.

До дома русского фигуриста оставалось два квартала. От такой простой истины сердце у Кацуки замерло, и он неожиданно осознал, что нужно было вначале заселиться в отель, а потом идти к его кумиру. Но делать что-то уже было поздно.

— Всё будет хорошо. Я просто спрошу его в чём дело и уйду... Вот и всё... да? Я даже вещей много не взял, надеясь, что сегодня же смогу покинуть Виктора, ведь так?

Нет, всё было на самом деле не так. Почему он не спросил у тренера Виктора его номер? Почему просто не позвонил? Так зачем он тут? Чтобы поднять Виктора на ноги, зачем же ещё? Но было что-то ещё, что-то незаметное, чего было очень сложно понять. Но сейчас Юри и не хотел понимать. Сейчас он просто шёл через улицы, любуясь снегом и всё ближе подходил к дому своего кумира.

Отыскав дом и встав напротив двери, он замер. Вот он, момент, которого ждал Кацуки. Он аккуратно коснулся пальцем звонка, заставляя внутри дома появиться звук, который был сигналом, оповещающим о том, что около двери стоит японец. Но ответом для Юри была лишь тишина. Он повторил свою попытку, но так никто и не открыл. Либо Виктор не хотел открывать, либо его нет дома. И что теперь? Юри положил боком чемодан около двери и сел на него.

— Значит, буду ждать.

Кацуки не знал, сколько времени он прождал на морозе. Он помнил, что в какой-то момент его захватил сон. А потом стали слышны, какие-то отголоски в сознании, которые с каждым новым словом становились всё чётче и громче. Пока реальность не ворвалась в него, пробуждая. Его сильно трясли и кричали:
— Эй! Ты чего разлёгся у меня на пороге?! Спать больше негде, как...

Сонные глаза Юри, столкнулись с возмущённым взглядом Виктора и он замолчал, узнав в незнакомце, ночующего под дверью, японского фигуриста.

— Ты... — перешёл он на японский.

Кажется, в России все знали японский.

— Я... Я не хотел причинять Вам неудобств! — рассыпался в извинениях фигурист, начав по привычке постоянно кланяться.

— Успокойся ты, — засмеялся Виктор. — Позволь узнать сначала, что ты забыл на пороге моего дома?

Только сейчас Кацуки заметил инвалидное кресло. Заметив взгляд Юри, Никифоров произнёс:

— Не беспокойся. Врачи говорят, что я скоро смогу ходить, поэтому всё хорошо; так в чём же причина?

— Я... Я... — японец занервничал и неожиданно для самого себя выдал: — Я приехал, чтобы помочь Вам, Виктор! Порошу! Если вы на лёд больше не встанете, то хотя бы можно позаботиться о Вас и найти другой вариант?!

Русский смотрел на него во все глаза, а потом с печалью усмехнулся:

— Да чем мне уже можно помочь?..

— Много чем! Я попытаюсь сделать так, чтобы Вы были счастливы!

Повисла тишина, через которую до Кацуки дошло, что он только что сказал.

— То есть... Я... — он заметно покраснел.

— Ладно, — улыбнулся бывший фигурист. — Ты, наверное, замёрз. Заходи в дом — согреешься.

— Но Вы...

— А за чаем обсудим, что ты хотел сказать, ладно?

Юри выдохнул и, взяв чемодан и скрылся за дверью. Он впервые зашёл так далеко, что теперь уже поздно отступать.