Help me

5

Ынхёк  прикрыл глаза, начиная панически соображать, что ему делать и как быть в сложившейся ситуации. Разумеется, сбежать из клетки он бы не смог, потому что не был уверен в собственных способностях рыть подкопы руками или грызть железные прутья решетки зубами. Все навалившееся на него ухудшалось тем, что он начал осознавать, постепенно и медленно, избавившись от легкого приступа внутренней истерии, что все, что сейчас происходит – взаправду. До сознания ползла, напоминая улитку, навязчивая мысль о том, что он просто сходит с ума,  сам в это время находясь в своей квартире, сидящий на своем диване и отсутствующим взглядом смотрящий в стену.

Попытавшись стряхнуть наваждение, ЫнХёк присел на жесткую скамью, спрятав лицо в ладонях. Он понятия не имел, что ему нужно делать, чтобы не впасть в отчаяние, но каждая минута, которую он мысленно отсчитывал про себя, подводила его к тому состоянию, в котором он мог бы совершить нечто необдуманное. Ведь кричать хотелось по-настоящему, громко, чтобы выместить все эмоции и дать волю засевшему где-то глубоко страху. 

***

Принц Ким пришел к нему только на следующий день. Именно по этой причине ЫнХёк подскочил, когда услышал тихие шаги, и попытался не думать о чувстве голода, съедающего желудок. Ему казалось, что принц нарочно изводит его, ожидая момента, когда он сдастся и признает себя «отродьем», вот только у ЫнХёка  были другие планы – он не собирался платить за ошибки кого-то, кто испортил принцу жизнь.

Он был слишком юным. Хёкдже  заметил это сразу же, как встретил чужой взгляд. Слишком юным и одновременно взрослым, и подобное сочетание поселило в душе Хёкдже  самый настоящий дисбаланс. Парень также отметил, что принц был красив, и красив не в обычном понимании этого слова, а в самом искреннем, настоящем. У него были пухлые губы, бледная кожа, большие красивые глаза и твердый, решительный взгляд. Несомненно, принц повидал многое, раз смотрел сейчас с такой решимостью и непоколебимостью. ЫнХёк невольно засмотрелся на него, на что принц Ким  лишь хмыкнул и вставил ключ в замок. ЫнХёк  наблюдал за его действиями молча, не желая говорить или прерывать его. Нет, он не боялся, что принц внезапно передумает открывать дверь клетки. Просто у Ли не было сил, чтобы пытаться что-то объяснить. Голод заставлял желудок съеживаться и издавать тихие звуки, а жажда вовсе не позволяла разумно мыслить. Бледные губы ЫнХёка  слегка дрожали, и от промозглого холода подвала его спасала лишь худи, впрочем, уже ничуть не сохраняющая тепло.

Принц оказался напротив него, рассматривая ЫнХёка с изучающим интересом. Разумеется, Хичоль успел заметить странные одежды, в которые был облачен парень, и чудную манеру разговаривать. Этот Ли  не был похож на типичных представителей его семейства, которые слыли по всему королевству как люди высокомерные, жадные, алчные и жестокие. Они давно хотели прибрать к рукам трон, главный замок и самого Хичоля, потому что между Ким и Ли из поколения в поколения велась война. И вот сейчас, заточив в темнице своего замка одного из них, Хичоль метался в сомнениях. Глубокий взгляд, уже не такой бойкий, как вчера, ничуть не давал подсказок.

– Как, говоришь, тебя зовут? – прищурился принц.
– ЫнХёк, – мгновенно ответил он, словно только и ждал этого вопроса.

Хичоль  кивнул, осмотрел парня еще раз и с уставшим вздохом прикрыл глаза.

Было понятно, что этот парень действительно понятия не имел, за что оказался здесь. Хичоль  припомнил, каким взглядом одарил его Ли Суман, когда им довелось встретиться в последний раз, и столько ненависти, жгучей и плотоядной, он не чувствовал своей кожей до этого никогда. Этот же ЫнХёк смотрел на него потеряно, пытаясь за истощенным взглядом спрятать страх, волнение и полнейшее непонимание, и Хичоль  невольно посочувствовал ему, тут же постаравшись эти мысли отогнать. Негоже проявлять сострадание к семейству  Ли, потому что, убивая родителей Хичоля, они не испытывали подобных чувств.

– Я прекрасно владею оружием, – не сводя с ЫнХёка все таких же прищуренных глаз, произнес принц.
– И если ты попытаешься убежать, то мой нож достигнет тебя быстрее, чем ты успеешь об этом подумать, – добавил он мрачным голосом, а после развернулся и вышел из клетки, оставляя дверь открытой. ЫнХёк  непонимающе моргнул, силясь понять затуманенным разумом, что от него требуется, а после сорвался с места и оказался, наконец, в коридоре темницы. Он послушно шел за принцем, привыкая к приглушенному свету, мертвой тишине и напряжению, росшему между ними. Он не понимал мотив поступка принца, но возражать или выяснять это не стал, разумно решив, что не нужно навлекать на себя беду во второй раз.

– Будешь служить мне, – внезапно подал голос Хичоль. Должно быть, он совсем свихнулся, но что-то внутреннее подсказывало ему, что этот парень не представляет собой великой опасности. Принц мог бы просто казнить его, ведь для этого и не нужно было никаких оснований, но что-то сдерживало его отдать приказ.

ЫнХёк  заторможено кивнул, совсем забыв, что принц Ким его кивка увидеть не сможет. Впрочем, это не имело значения, потому что сейчас они приближались к выходу, расстояние сокращалось, а мысли Хёкдже рвались на свободу. Его волновало лишь одно: как он сможет попасть обратно домой и, самое главное, получится ли у него вообще вернуться. В такие моменты лишь самые безрадостные мысли одолевали его и давили на сознание пульсирующей болью.
     
                                       
     

следует...