ЧЕТВЕРТЫЕ

4.

Серый рассвет. Промозгло, накрапывает дождь. Погода словно олицетворяет наше настроение. Это не то расставание, которое в радость. Завтрак прошел в молчании, даже всегда радостный макро-пиг улегся у печи и ни у кого не просил еды.

Я прогрел машину, все проверил и подготовил. Мы можем ехать.

Валя обнимает Ученого и выходит на улицу, тот хлопает по плечу Ваню. Слова у всех застревают в горле. Не по годам взрослый Сережа встает рядом с Лесей и Марфой Ивановной.

— Я позабочусь о женщинах, вы можете ехать.

Я улыбаюсь, Ванек присаживается рядом с ним.

— Ну, смотри, пацан, я потом с тебя спрошу.

Сережа нисколько не смущается:

— Я привык отвечать за свои слова.

Ваня, кивнув, уходит.

Я обнимаю Ученого.

— Мне так жаль, так жаль, — говорит он.

— Все нормально. Позаботьтесь о них.

— Все, что смогу.

Я собираюсь уходить.

— Саша, как мы узнаем?

— Если через три дня мы не вернемся, не ждите.

Ученый кивает.

— Оставайтесь здесь, активность отца и его кампании через год утихнет, вы будете в безопасности.

— Но вы вернетесь, — упрямо глядя на меня, говорит Ученый, — я уверен.

— Посмотрим.

— Берегите себя, — обняв меня, произносит Наталья.

А Марфа Ивановна, перекрестив вдруг, целует мне руку.

— Мы их сбережем, — она указывает на остающихся, — а своих только ты уберечь сможешь. Себе верь, что сердце говорит, слушай.

В растерянности я смотрю ей вслед и... вижу Еву. Она стоит на коленках перед Лесей, в руках которой Дуська. Сердце щемит, глядя на них. Молчаливые слезы катятся по щекам Евы, а Леся по-взрослому мудро смотрит на нее.

— Евачка, ты не волнуйся, я за Дусенькой пригляжу. С ней ничего не случится, мы будем тебя ждать.

Слезы потоком хлынули из глаз Евы, она обнимает сестренку. «Господи, только бы вернуться к ним», — слышу я то ли шепот, то ли ее мысли, выходя из дома. Ваня с Валей стоят у машины, уткнувшись друг другу лоб в лоб, заметив меня, оба вытягиваются.