Стая (СИ)

Глава 17

Остановить бы время и застрять в вечности...Господи, никогда не думала, что будет так высокопарно и пафосно мыслить, но рядом с Денисом ее мечты "розовели" до такой степени, что самой становилось дурно. С детства не была мечтательницей, отличаясь этим ото всех остальных девчонок, не хотела погрязнуть в "розовых соплях", как назвал бы это Шаурин, но что с собой поделать, если его жесткие объятия, мягкие прикосновения к волосам вызывали бешеный душевный восторг. Да, он умел обнимать. А делал он это так, что себя переставала чувствовать и растворялась в его руках.Несколько минут терпкого счастья... Так от него пахло. Этот резкий терпкий запах впитался в кожаную куртку, что была на Денисе, и Юлька утыкалась в нее носом, чтобы забыться как в дурмане. Оно и, правда, действовало, еще несколько минут и у нее начнутся "любовные" галлюцинации. И без того казалось, что этот день - самый солнечный и радостный в жизни; а Денис обнимал ее не просто, чтобы утешить...- Ну что, Красота, успокоилась? - спросил он, не размыкая рук.Очень нравилось, когда Денис называл ее так, что-то было в этом для нее личное и интимное. И, конечно, Юля расценивала это как комплимент. Правда, говорил он ей это не часто. Пару раз только и сказал за все время их близкого знакомства.- Немного, - нехотя сказала она, мечтая оттянуть время, продлить его в таких теплых мужских руках, крепких, но нежных одновременно. И успокоения она, как такового, не приобрела. Волнение другого рода уже давно завладело не только сердцем, но даже телом. Периодически пробирала дрожь, а язык присыхал к небу. И очень хотелось пить. Впрочем, возможно, именно жажда с душевными переживаниями никак связана не была.- Тогда собирайся потихоньку. А то меня подадут в розыск и обвинят в похищении.- Что-то мне дурно, голова кружится. Не по себе как-то.- Это понятно. Сейчас отойдешь от шока и можешь в обморок грохнуться, так что осторожно.- В обморок-то, наверное, нет, не настолько я слабовата нервами. - Юля со вздохом оттолкнулась от мужского тела и медленно начала натягивать на плечи куртку, стараясь проглотить тошнотворный комок, давно стоявший в горле. Опека и забота, так вовремя проявленные Денисом, были чрезвычайно приятны, но не хотелось предстать перед ним в образе безвольной куклы, которая при первом малейшем потрясении готова разойтись по швам и развалиться на части.- А дело не в нервах. Это защитная реакция. Силой воли и разумом ты с собой справилась, но организму нужна передышка, потому мозг твой может отключиться на несколько секунд.- Перезагрузка?- Что-то типа этого.- Что же мне теперь нашатырь с собой носить?- Духи носи. Эффект тот же, резкий запах активизирует мозг.- Возьму на заметку, - пообещала Юля и улыбнулась.А улыбнулась она, потому что решила: рядом с Шауриным обморок ей точно не грозил. Такой любитель насыщенных стойких ароматов кого угодно в чувства приведет, стоит только прильнуть к нему поближе. Она бы с удовольствием сделала это еще раз, но момент близости прошел. А так хотелось снова запустить руки под куртку и почувствовать его сильное тело под тонким свитером. Таким тонким, что каждая напряженная мышца отчетливо ощущалась под ладонями.Сейчас, когда растерянность оставила, а глаза стали выхватывать окружающую обстановку, Юля утвердилась в мысли, что нужно побыстрее слинять отсюда. Стены, местами с облупившейся краской, затертый пол и специфический запах больницы не очень вдохновляли на оптимистическое настроение. Поправив на себе одежду, девушка взяла сумку в руки и Денис понес Юлю к машине, но только уже не так торопливо, а спокойно, размеренно переступая с ноги на ногу.- Мой рыцарь на белом коне... - со вздохом мечтательно произнесла Юлька и уставилась на плотно сжатые мужские губы.- Может, принцесса соизволит больше не вляпываться в неприятности?- Волнуешься за меня? - спросила она, скрывая за легкой усмешкой неожиданно появившуюся в голосе дрожь.Его челюсть напряглась, и взгляд потемнел, из него исчезла теплота, которая, как ей показалось, согревала минуту назад.- Ну что, тебе трудно сказать?- Волноваться будут твои родители, если мы через полчаса не будем дома. А уж, если твой папа разволнуется, то, поверь, у меня самого появится серьезный повод беспокоиться за свое здоровье. И быть мне тогда всадником без головы.Юля сдержалась, чтобы разочарованно не фыркнуть. Как будто она спросила его о чем-то из ряда вон выходящем! Он же волновался, так почему бы не признаться. Не верила, что безразлична она ему. Теперь уже не верила. Может, он отлично умел скрывать свои эмоции, но мелькнувшие в его глазах неравнодушие и беспокойство Юля заметить успела. Не ведут себя так - просто из чувства долга, не смотрят тревожно, и, уж тем более, не утешают так нежно. Возможно, весьма самонадеянно с ее стороны думать именно так, но Юля думала. И верила. А иначе можно сойти с ума. Трудно любить безответно, а если отвлекаться на собственную надежду, обращаться к ней временами, то становилось все не так безрадостно. А, кроме того, было у них с Денисом кое-что общее: они оба скрывали ото всех свое знакомство и оба при посторонних принимали отстраненно-равнодушный вид. Если было бы все просто, то не наблюдала бы она в Денисе этих неуловимых изменений. Про себя и говорить нечего.Нога совсем распухла, и любое на нее давление приносило боль. Юля забралась в машину на переднее сиденье, еще раз порадовавшись, что "заработала" всего лишь растяжение связок, а не перелом. Только, как выдержать такую скованность в движениях, не представляла.Чем ближе черный "БМВ" подъезжал к дому, тем дальше становился от нее Денис. По его лицу расползалось равнодушное отчужденное выражение, а между ними словно возникла стеклянная стена. Даже если удастся ее пробить, сама уцелеешь вряд ли...- И, кстати, про танцы мне можно забыть теперь.- Почему? Продолжишь, как только нога заживет.- Нет, вот посмотришь, - тоскливо отозвалась и покачала головой. - Ты останешься на ужин?- Не знаю. Все от твоего отца будет зависеть.Больше Юля не задавала вопросов, молча уставилась в окно, стараясь на Дениса не смотреть. Зато его взгляд чувствовала. И полжизни бы отдала, чтобы знать, о чем он в этот момент думал.Невдомек девочке, что мысли его все о ней, о том взгляде, что поймал - доверчиво-восторженном. Открытом. С каких пор Юля стала так смотреть на него, возводить на какой-то пьедестал? Сердце странно дрогнуло, когда застал он это выражение в серо-зеленых глазах. Неприятно. Не был он героем, не чувствовал себя таковым и это возвышение в ее глазах ему не нужно. Он по-другому привык. Жил по-другому и дальше собирался, ничего менять не планировал, потому что все его устраивало. А тут этот взгляд...Никто на него так не смотрел. Никогда. Руки чесались встряхнуть девчонку, да так, чтобы и думать забыла про это; чтобы выкинула подобные мысли из головы и прекратила идеализировать его. Не герой он. Никогда им не был. Он из тех, что придерживался правила "Лес рубят - щепки летят". Для него все остальное, - кроме его собственных целей, - щепки, мусор.С Верочкой в этом отношении очень удобно. Она глотала его махровый цинизм и не пыталась что-то изменить, принимала таким, какой он есть, не переделывала, не видела в нем больше и не ждала большего, чем он способен дать.Почти весь путь длился в молчании. Юля отвела волосы от бледного лица и обессилено прикрыла глаза.Когда у дома Денис предложил ей руку, чтобы помочь выбраться из машины, она не отказалась, но едва он попытался подхватить ее, отскочила от него как ошпаренная.- Не надо я сама.- Не дури. Сейчас тебе нельзя ногу напрягать. Потом будешь сама скакать.- Не надо, тебе говорю, - снова отмахнулась она и попыталась его обойти.Не обращая внимания на Юлькино упрямство, Денис снова оторвал ее от земли.Раздраженно Юля стукнула его по плечу.- Отпусти меня.- Угомонись.Девушка смиренно прекратила свои попытки сопротивления, но внутри у нее царил целый бунт. Как объяснить, что именно сейчас Денису не стоило к ней приближаться? Про себя Юлька молила бога, чтобы никто из родителей не увидел, как он нес ее на руках. Переживание естественным образом расписало лицо лихорадочным болезненным румянцем, стерев с него выражение радости и умиротворения, что неизменно возникало от близости с Денисом. Снова возникла та же растерянность и слегка подавленное состояние, в котором Шаурин застал ее в раздевалке. Так что Наталья, встретившая их у порога, приняла в свои объятья расстроенную и готовую вот - вот расплакаться дочь.- Что случилось? - тут же встревожено спросила мать. Удивление ее росло с каждой минутой. Мало того, что Юлю привез не Самарин, а Шаурин, да не только привез, а еще и принес на руках до самой входной двери.От дрожащей дочери, которая вцепилась в мать как клещ, ждать ответа было бесполезно, потому Наталья обратила свой взгляд на мужчину.- У Самарина что-то с машиной, - начал Денис, предугадывая вопросы. - Потому за Юлей поехал я.- Я растянула связки и теперь не могу на ногу наступать, - вставила свое слово дочь.- Господи, Юля... А вдруг...- Нет, - опередил Денис беспокойство матери, - мы уже были в больнице. И рентген сделали. Перелома нет, так что не нужно беспокоиться. Теперь главное - соблюдать рекомендации врача. На несколько дней про школу Юле нужно точно забыть.- И речи быть не может про школу! Ну что же мы стоим! - Наташа направила дочь в открытую дверь и та, оперевшись на руку матери, запрыгала, едва припадая на больную ногу.- Скажи мне, как?.. - восклицала Наталья.- Я упала. Подскользнулась на лестнице, - скривилась Юлька.В ответ Наталья только горестно вздохнула.В просторной передней Юля отцепилась от матери.- Мама, я к себе. А ты что-нибудь поесть разогрей. Я только себя в порядок приведу и спущусь. И не надо лезть ко мне с помощью! Я не маленькая! - оттолкнула протянутую руку Натальи. Та покачала головой.- Подождем отца и сядем ужинать. Не торопись. И смотри аккуратно! - проследила взглядом, как Юля поднималась по лестнице.- Справлюсь, - уверила дочь. Желание попасть в душ утроило силы. Да и боль вполне терпимая. Пара таблеток и можно ненадолго забыть о таком неудобстве, как травма связок.- Денис, ты, наверное, тоже голоден?- Я с работы, - коротко ответил гость, проходя вслед за хозяйкой на кухню.Впрочем, он так часто бывал в этом доме, что в особом приглашении не нуждался. По пути стянул куртку, бросил ее на спинку стула, привычно встал у окна. Несколько раз хлопнула дверца шкафа для посуды, Наталья загремела чашками. Сначала некоторое время Денис смотрел на улицу, потом повернулся к женщине.- Сергей Владимирович когда будет?- Сказал "скоро".- Ясно."Скоро" звучало весьма расплывчато, но сути дела не меняло. Денис сел за стол, потому что Наталья разлила по чашкам чай. Само собой, одна из них предназначалась ему.- Спасибо, что о Юле позаботился.- Не благодари. Мне не в тягость, на моем месте это сделал бы каждый.- Денис, у тебя девушка есть? - в лоб спросила Наталья, что самого Дениса слегка выбило из колеи. Давно уже никто так нагло не лез к нему с расспросами.- А с какой целью интересуетесь? - с ухмылкой спросил он, подвигая к себе чашку. Сладкого не хотелось. Хотелось просто пить, потому Денис, не добавляя сахара, несколько секунд погонял ложку по чашке.- Я же должна знать хоть что-то о человеке, который крутится около моей дочери.- А я кручусь около вашей дочери? - незаметно для себя он продолжил взятый ироничный тон, обращаясь при этом на "вы". Ложечка бесшумно опустилась на блюдце.- Я неправильно выразилась, но все же?.. - поправилась Наталья, но оставила вопрос Дениса в воздухе, как и не прокомментировала свой.- Ну, если исходя из этих соображений, то, как говорится, - не был, не ездил, не привлекался. Девушка?.. Хм... - и сам усмехнулся, попытавшись ответить честно.- Трудный вопрос, да? - поддержала его иронию Наталья.Что ему, бесспорно, нравилось в этой женщине, так это умение поддержать тон разговора. Неизбежно возникало ощущение понимания и легкости, какую бы тему при этом не обсуждали. Далеко не все люди способны уловить волну собеседника, но Наталье это всегда удавалось. И сейчас, несмотря на явное вмешательство в личную жизнь, Денис не ощущал напряжения. Не такое, чтобы насторожиться.- Как оказалось, да.Жена Монахова понимающе усмехнулась:- Тогда и не отвечай.- Негодяй я, что скрывать. Но ваша дочь в безопасности.Наталья рассмеялась:- Спасибо, успокоил.На самом деле, успокоения от его слов Наталья не ощущала. Денис опустил взгляд, что позволило вглядеться в его лицо. Смотреть ему в глаза открыто было тяжело. Понятно, почему дочь увлеклась им. Шаурина трудно не заметить. Высокий, с отличным спортивным телосложением и глубоким умным взглядом. Его непоколебимая уверенность в себе поражала, а невозмутимость, которую он так часто демонстрировал, совсем не означала внутреннее спокойствие, хотя он всегда тщательно контролировал свои реакции. Если прибавить ко всему независимость мышления и поступков, можно смело назвать его жестким и целеустремленным. Только все эти положительные качества в том кругу, где он вращался, приобретали другой оттенок, и просто из свободного сильного духом он превращался в жестокого и даже опасного человека.А в том, что Юлька увлеклась всерьез, сомнений не было. С каждым днем девчонка увязала в нем, не хотелось говорить "как в болоте", но очень похоже на то. Сначала Наталья отстраненно наблюдала за интересом дочери. Влюбленность в ее годы вполне нормальное явление, главное, чтобы она не превратилась в одержимость. Но после сегодняшней ситуации решено было глубже вникнуть в отношения Юли и Дениса. Не хотелось, чтобы в один прекрасный момент Денис использовал слабость дочери в своих интересах. Даже думать в таком ключе не хотелось, но как тут не думать......Позже, за ужином, Денис понял, почему Юля так смело утверждала, что с танцами покончено. Семья, включая Дениса, уселась за стол. Монахов мрачно поглядывал на дочь, а она не испытывая желания есть, водила ложкой по тарелке, изредка поднося ее ко рту. Перед ужином Юля попила чай со сладким пирогом и перебила аппетит, к тому же натиск Сергея Владимировича, выпытавшего у нее все подробности происшествия, немного вывел ее из себя. Удрученно она поглядывала то на мать, то отца и еще реже - на Дениса.- Юленька, перестань хмуриться. Через несколько дней нога заживет, и ты про все забудешь, - попыталась Наталья приободрить дочь.- Я не могу чувствовать себя так скованно и ограниченно. Мне мешает не боль, мне мешает то, что я не могу свободно двигаться.- Придется потерпеть. Когда опухоль спадет, все встанет на свои места. Снова будешь бегать, прыгать и танцевать.- Забудь теперь про танцы, - тут же сказал отец. - Никаких больше танцев.- Сергей, ничего страшного не произошло. Такое случается... - начала Наталья.- Я сказал, - отрезал Монахов.Юля и рот не раскрыла, чтобы оспорить решение отца. Делала бесстрастный вид, отрешенно смотрела в окно. Денису, который общался с ней часто и успел узнать некоторые проявления ее характера, показалось такое поведение странным и неестественным. Слишком уж она была спокойна. Упрямство, которое так часто проявлялось, сейчас почему-то спряталось за оболочкой хладнокровия, хотя Юля всегда остро реагировала на любые попытки навязать ей готовое решение проблемы. Она предпочитала иметь некоторую свободу для действий, чтобы самой выкручивать ситуацию под нужным углом. И в такую покорность Денис откровенно не верил. Неужели она отступит от того, чему посвятила столько лет?- Папа, это жестоко по отношению ко мне, - чуть позже сказала Юля. - Ты хочешь лишить меня того, что мне дорого, чем я увлекалась много лет. Я не готова вот так взять все и бросить. Это, конечно, не смыл моей жизни, но каждый нормальный человек должен иметь увлечение для души, - сказала после нескольким минут молчания благоразумно спокойным тоном, посмотрев отцу в глаза.Зря Денис посчитал, что девчонка не будет сопротивляться. Будет, только решила выбрать для этого нужный момент и подходящую интонацию.- Найди себе другое увлечение, - жестко ответил он.- Какое?- Не знаю. Подумай, чем бы ты хотела заниматься.Наталья пока не вмешивалась в разговор, но следила за его течением с явным интересом. То, что Юля неспроста начала беседу в таком тоне, она заподозрила сразу.- Мне нужно активное увлечение, а не просто запереться в четырех стенах. Я же не говорю о чем-то экстремальном. Не прошу тебя позволить мне прыгать с парашютом, - продолжила девочка свое обращение. Она не спешила и слова подбирала очень тщательно. И проговаривала их четко, будто боялась, что отец не поймет их смысл.- Хорошо, твои варианты, - уступил Монахов.На лице Юли ничего не отразилось, но глаза блеснули.- Какие у меня могут быть варианты? - словно отмахнувшись, спросила она. - Для меня занятия танцами - это спорт. Я не могу без этого. Я всю жизнь жила в нагрузку. Не сильную, но все же. В какой спорт мне удариться в пятнадцать лет, скажи на милость? Что бы я ни предложила, ты обязательно скажешь, что это травмоопасно, - добавила чуть-чуть капризности тону. Ровно настолько, чтобы разбудить в отце жалость. И ей это удалось. Отец смягчил взгляд и задумался. Некоторое время оценивающе смотрел на дочь.- Займись плаванием. Плескайся сколько хочешь и когда хочешь. Для тебя хоть отдельный бассейн...- Отец прав, Юля. Плавание очень полезно тут и спорить нечего. И никаких травм, - поддержала мужа Наталья.- Ни за что!Никто не ожидал, что Юлька вскинет глаза и начнет яростно протестовать, но именно это она сделала. Отец даже вилку отложил, а Наталья непонимающе уставилась на дочь.- В отцовский клуб я ходить не буду, - твердо заявила Юля. - Если и займусь плаванием, то буду ходить в другой бассейн. Поговорю с подружками, посоветуюсь. Не нужен мне одной целый бассейн, я хочу общаться с девочками и мальчиками, - резко заявила она.На что получила столь же резкий ответ отца:- В другой клуб ты ходить не будешь. Можешь приводить с собой подружек, но о другом клубе и не мечтай.- Я подумаю, - недовольно поджав губы, сообщила она.В голосе девушки чувствовалась едва заметная напряженность, но лицо ничего не выражало. Денис молча прослушал состоявшийся разговор. Внутри царило стойкое ощущение, что его нагрели, но в чем именно понять никак не мог...