Загадка моего университета

46. Суп из индюка

  Многим из нас тяжело откровенно говорить о своих чувствах, особенно, если нам причиняют боль. Мы боимся выглядеть глупыми, смешными, слабыми. Именно поэтому Дима не говорил со мной, когда привел домой после моего свидания с Ондреем. Уже потом, когда он убедился в моих чувствах, когда мы, наконец преодолели все заблуждения, домыслы и собственную гордость, когда поняли, что не можем существовать друг без друга, возлюбленный признался, что безумно ревновал.

Когда он вернулся от Зденика с переведенным манифестом Браге и не нашел меня в квартире, испугался, что меня похитили. Записка, которую я оставила Смирнову, немного его успокоила, но он все равно бросился на мои поиски. Как полоумный, Дима бегал по городу с моей фотографией, пока не получил сигнал от маячка, который в тайне мне подсунул. Так ему удалось разыскать ресторан, где мы ужинали с Ондреем.

Смирнов долго стоял на улице, глядя в окно, за которым сидела я с новым знакомым. У Димы чесались руки съездить пару раз по физиономии «моего хахаля». Остановило лишь то, что скандал навредил бы нашему расследованию. Собрав волю в кулак, он отправил мне сообщение, в котором давал десять минут, чтобы я попрощалась с Ондреем и вышла к нему.

Дима вел меня домой, боясь даже взглянуть в мою сторону. Его переполняли самые разные чувства, но сильнее прочих преобладало желание меня прибить. Зайдя в квартиру, он наконец отцепил наручник, которым пристегнул меня к себе, и, громко хлопнув дверью, ушел в душ. Ему требовалось охладить пыл, чтобы не натворить глупостей. Он специально долго не выходил из ванной, чтобы этим вечером ненароком не встретить меня, потому что не мог быть уверен, что сдержится, если попадусь ему на глаза. Он боялся наговорить грубостей, сорваться и жестко взять меня... либо броситься к моим ногам, чтобы просить не уходить к другому. Но той ночью я не могла и предположить, что чертова Индюка так сильно мучает ревность, я расценила его сдержанность как обычное равнодушие.

Всю ночь меня подмывало любопытство высунуть нос из спальни и выяснить, что же Индюк узнал из манифеста Браге, но в то же время, я обижалась на него за испорченное свидание. Взвесив все «за» и «против», я решила подождать возвращения в Россию, где бы спокойно узнала о содержании манифеста. В конце концов, через пару-тройку часов Смирнов должен был уехать в аэропорт, а меня еще ждали несколько прекрасных дней в Чехии, и я решила не омрачать их очередным скандалом.

Я уснула только под утро, но проспала допоздна. На часах был полдень, а значит, Индюк должен был мчаться на всех парах в аэропорт. Потянувшись в кровати, я не спеша направилась в душ, прямо так, в чем спала — короткой майке и мизерных, ничего не прикрывающих трусиках. Но стоило мне прошагать к ванной, как за спиной раздался ехидный голос:

— Доброе утро, Ланская! А попка ничего...
— Какого?..

Я бросилась к креслу, на котором валялся вязаный плед, и обернула его как юбку вокруг талии. Но Смирнов только усмехнулся, делая большой глоток кофе.

— На рейс опоздаешь, — недовольно пробурчала я.
— Я сдал билет, — спокойно ответил чертов ФСБшник.
— То есть как?
— На сегодняшний рейс больше не было билетов, так что я сдал свой и купил нам два на завтра.
— Два?.. — я все еще не верила в происходящее, но Смирнов явно не шутил.
— Твои каникулы в Чехии окончены. Завтра домой. Если хочешь что-нибудь посмотреть в городе, планируй на сегодня.
— О, да ты сама щедрость! — с издевкой протянула я.
— Если не хочешь, никуда не пойдем. Мне и дома неплохо, — Смирнов отставил кружку и потянулся.
— Пойдем? С тобой я уж точно никуда не пойду! — гордо заявила я.
— А без меня и подавно, — усмехнулся Индюк.
— Не тебе решать, я человек свободный. Может быть, у меня свидание.
— С тем пижоном? Забудь! Если куда-то и пойдешь, то только со мной.
— Придурок! — кинула я, развернулась и зашла в ванную, громко хлопнув дверью.

Меня просто разрывало от злости! Кроме того, что Смирнов просто так взял и лишил меня последних дней в Праге, он смел что-то требовать. Теперь мне еще больше хотелось пойти на свидание с Ондреем, и я решила любой ценой ускользнуть из дома.

Я приняла душ, привела себя в порядок и приготовила завтрак. Довольный собой Индюк наблюдал за мной, комментируя каждое мое действие. А еще он ехидно заявил, что перевод манифеста Браге даст мне прочитать только в Москве. Самоуверенный идиот даже не представлял, как сильно мне осточертели его издевки!

Мы с Ондреем договорились встретиться в половине третьего у входа на Карлов мост. Мой новый друг обещал показать мне Пражский град и те места, куда обычно не заходят туристы. Чем сильнее я злилась на Индюка, тем отчаянее хотела встретиться с Ондреем.

— Как ты узнал, где я вчера была? — вдруг поинтересовалась я.
— У меня свои методы, Ланская, от меня не сбежишь, — довольно хмыкнул Индюк.

Я промолчала. Мне не нужны были лишние доказательства того, что Индюк спрятал маячок в мой телефон. Как иначе объяснить, что он разыскал меня только тогда, когда я включила мобильный? Значит, это устройство работало только при включенном телефоне, видимо, ему нужен был сигнал сотовой связи.

— Я собираюсь в Национальный музей, — равнодушным тоном сообщала я.
— Это тот дворец, что на нашей улице? Ты собираешься обойти его весь? — поморщился Дима.
— Именно так. Ты можешь остаться дома.
— Ну уж нет, Ланская, я с тобой.

Индюк встал со стула и пошел в комнату за вещами, а я в этот момент подбежала к двери и закрыла ее, просунув в ручку швабру.

— Ланская! Немедленно открой, иначе снесу дверь на хрен! — прокричал Индюк, отчаянно дергая за ручку.
— Да и пожалуйста! Когда ее снесешь, меня здесь уже не будет!
— Не смей уходить!
— Ты мне не указ! Говори так со своей Ларисой, а у меня свидание.
— Со вчерашним уродом? Откуда ты вообще его взяла? А если он один из этих иезуитов или других местных сектантов? Не дури, Лера! Лера!..

Дверь уже была готова слететь с петель, и я не могла терять ни минуты. Отключив мобильник, я кинула его в сумку, схватила пальто и, на ходу обуваясь, выбежала из квартиры. На первом этаже я услышала, как наверху хлопнула дверь, Индюк несся за мной, но у меня была фора. Выскочив на улицу, я поймала такси, и попросила провести меня пару улиц. В заднее стекло я увидела, как Смирнов выбежал из подъезда, но он так и не заметил, что я уехала, и побежал совсем в другую сторону.

Расплатившись с водителем, я вышла задолго до Карлова моста. Мне требовалось успокоиться и остудить голову. Внутри все кипело. Как Индюк смел мне приказывать, когда сам развлекается с Ларисой?! Как смел запрещать встречаться с Ондреем, когда сам спешил к своей любовнице?! Он заслужил, чтобы я встретилась с Ондреем, заслужил наше свидание! Пусть знает, что я могу заинтересовать настоящего мужчину! Вот только чем ближе я подходила к месту встречи со своим скрипачом, тем отчетливее понимала, какую ошибку совершаю. Ведь я шла к Ондрею не потому, что он мне нравится, а из-за Димы. Да, собственно, с самого начала меня привлекло в новом знакомом то, как он не похож на моего Индюка. Если бы не эта Лариса, если бы не злость на Смирнова...

Я остановилась в конце Староместской площади. Ноги словно приросли к земле, не давая ступить ни шагу. Время приближалось к половине третьего. Ондрей, скорее всего, уже меня ждет, а я вместо того, чтобы поторопиться, села на каменный бордюр, сняла с руки часы и стала наблюдать, как минутная стрелка медленно приближалась к цифре шесть. Как только на часах было два тридцать, я вынула из сумки мобильный и включила его. Индюк победил. Моя гордость потерпела поражение, больше не было сил отрицать, что, не смотря ни на что, я люблю этого грубияна. Люблю всем сердцем. Люблю именно его, и никто не сможет его заменить.

Смирнов примчался через двадцать минут. По его запыхавшемуся виду я поняла, что он бежал сразу, как только получил сигнал маячка.

— Сказал, что не убежишь от меня! — довольно заявил он, пытаясь отдышаться, а я расплылась в улыбке, глядя на него: прилипшие ко лбу мокрые волосы, свекольно-румяные щеки и азартный блеск в глазах. — Чего ты ухмыляешься? Свидание окончено.

Дима сурово посмотрел по сторонам, вглядываясь в каждого проходящего мимо парня, в поисках моего кавалера, но вдруг понял, что я одна. Он заметно расслабился, почти улыбнулся, но тут же снова посерьезнел.

— А где твой пижон? — с напускной строгостью вопросил он, а я только пожала плечами в ответ. Дима закусил губу и отвел взгляд в сторону. — Он полный кретин, раз тебя кинул, — пробормотал он и подал мне руку. — Не сиди на камне, причиндалы свои отморозишь.

Я с удовольствием вложила свою ладонь в его руку и поднялась с бордюра. Мой глупый Индюк так ничего и не понял. Он подумал, что это Ондрей бросил меня, а не я предпочла ему Диму. Я решила не разубеждать Смирнова и молча поплелась рядом. Что поделать? Видимо, моя судьба любить придурка, не знающего, что такое моногамия. Но пусть лучше я буду честно любить его, чем врать себе, убеждая сердце в симпатии к другому.

— Ланская, ты в музей хотела? — осторожно поинтересовался Смирнов, и по его виду я догадалась, как сильно он боится, что я потащу его туда.
— Не особо, но домой совсем не хочется...
— Тогда, может просто побродим по улицам, а потом завалимся в какую-нибудь пивницу? Мы должны как следует завершить нашу поездку!
— Хорошо!

Мы бродили по городу всю ночь, периодически захаживая в разные кафе, согреваясь горячим, крепким грогом или пряным глинтвейном. Мне было на удивление легко, и даже чувство вины за то, как нехорошо поступила с Ондреем, не портило настроения. Домой мы вернулись утром, а уже через час нужно было ехать в аэропорт. Пришлось наспех принимать душ и впопыхах собирать вещи. Индюк оставил на кухонном столе записку хозяйке квартиры с извинениями за выломанную дверь и небольшую денежную компенсацию, а ключи опустил в почтовый ящик.

— Вот ее ждет сюрприз, — вздохнула я.
— Из-за тебя, Ланская. Не рвалась бы к этому уродцу, не пришлось бы дверь ломать, — недовольно пробормотал Индюк и взялся за наши чемоданы. — Идем. Такси ждет.

После бессонной ночи и выпитого алкоголя мы с Димой с трудом дожили до посадки и, как только заняли свои места в самолете, уснули сном младенца, а когда проснулись, в иллюминаторе красовался терминал Домодедово.

— Сейчас приедем и выпьем крепкого кофе, — деловито заявил Смирнов, высматривая наш багаж на ленте.
— Куда приедем? Ты же остаешься в Москве, — нахмурилась я.
— Ты тоже, — пожал плечами Индюк и ухватил свой чемодан.
— Нет, пожалуй, я сразу в Оболенку.
— Лера, я же уже объяснил, что у меня в Москве дела, а одну тебя в Университет не пущу.
— И что ты предлагаешь? Отсиживаться здесь, пока ты решаешь свои дела? — недовольно вопросила я, скрещивая на груди руки.
— Вообще, планировал подержать тебя в Чехии, но ты пошла по мужикам.
— Нахал! — я замахнулась, желая ответить Индюку звонкую пощечину, но он перехватил мою руку.
— Угомонись, женщина! Все равно сделаешь, как я скажу. Мы остаемся в Москве, потом я возвращаюсь в Оболенку один, а ты через пару дней. Лариска за тобой присмотрит.
— Этого еще не хватает! Чтобы твоя Лариска за мной присматривала! Да и потом я не брала ключи от маминой квартиры, где мне жить?
— Там бы ты все равно не осталась. Тебе нельзя быть одной. Сама прекрасно знаешь, на что способны эти люди. Будешь жить у меня.
— Чего?!
— Ланская, не изображай глухую, — Индюк снял с ленты мой запоздалый чемодан, вдохнул и посмотрел на меня. — Лера, у меня, конечно, не хоромы. Придется ютиться втроем в однушке, но так я буду уверен, что ты в безопасности.
— Втроем? — нахмурилась я.
— Пойдем, такси ждет!

Дима взял оба наших чемодана и пошел к выходу из терминала. Я обреченно поплелась за ним, проклиная его дурацкое беспокойство. Хорошо же он устроился, если удумал поселить к себе и меня, и Ларису.

На удивление быстро и без пробок наше такси добралось до центра Москвы. Но вопреки моим ожиданиям, что мы едем домой, где я смогу упасть лицом в подушку, машина затормозила у небольшого бара. Индюк расплатился с водителем и вытащил наши чемоданы.

— Лер, я тут работаю, в соседнем здании, — Смирнов указал на стеклянную высотку. — Ты подожди меня здесь в баре. Это неплохое место, мы сюда часто захаживаем на обед или пропустить стаканчик после работы. Закажи кофе и перекусить, мы же с самой Праги ничего не ели.
— А ты надолго?
— Нет, нужно кое-что взять из кабинета. Заодно Лариску приведу.
— Ах, Лариску...
— Да, она на машине, так что повезет нас домой, — Индюк подхватил чемоданы и направился к бару. — Идем?

Индюк поставил багаж в небольшой нише у входа и повел меня к столику. По тому, как он хозяйничал и со всеми здоровался, я поняла, что он завсегдатай этого заведения.

— Дим, может быть, ты дашь мне почитать манифест, пока пойдешь к себе в офис? Ты обещал показать его в Москве, — напомнила я.
— Нет, Лер, все потом. Лариске тоже не терпится, — ответил Дима.
— Твоя Лариска может и подождать! — возмутилась я.
— Наша удача с манифестом и ее заслуга, так что будет справедливо, если вы вместе его прочтете, — безапелляционно заявил Индюк, а я только хмыкнула.

В этот момент в бар вошла компания из нескольких мужчин в костюмах. Своими громкими возгласами они сразу привлекли к себе внимание, и я заметила, каким недовольным стало Димино лицо. Когда мужчины заметили нас, то тоже не остались равнодушными. Самый высокий из них, блондин лет тридцати пяти в серебристом костюме, отделился от остальных и подошел к нашему столику.

— Майор Смирнов, — блондин демонстративно отдал Диме честь, а потом протянул руку, — мы думали, что вы все еще в отъезде.
— Дела, — процедил Дима, нехотя пожимая ему руку. Он чуть шагнул в сторону, загораживая меня, явно не намереваясь представлять нас друг другу. Вот только блондин меня заметил.
— Майор Смирнов, вы не представите меня своей спутнице?
— Валерия Ланская — свидетель по делу, которое веду, — кивнул в мою сторону Индюк, даже не повернувшись. — Майор Никонов — один из лучших людей, специализирующихся на похищениях с целью выкупа.
— Очень приятно, Валерия, — криво улыбнулся блондин, окидывая меня оценивающим взглядом. — Не буду больше вас тревожить. Ребята ждут.
— Дим, это кто? — спросила я, когда блондин пошел обратно к своим приятелям, а Смирнов вернул мне свое внимание.
— Да так... Коллега, — он посмотрел на часы и нахмурился. — Лер, я за Лариской. Скоро вернусь.

Понятие «скоро» для Смирнова оказалось растяжимым. Я заказала кофе и пару сандвичей, с которыми давно покончила, а Димы все еще не было. Вдруг на мой столик опустился бокал шампанского, в котором плавала ягода клубники. Я подняла на официанта удивленный взгляд, и он молча указал на майора Никонова, который не сводил с меня взгляда. Как только блондин увидел, что я его заметила, вышел из-за столика и направился ко мне.

— Наш майор Смирнов — неотесанный болван, — недовольно проговорил он. — Оставил вас одну, в баре...

Мне совершенно не понравился его приторный тон и то, как этот щеголь отзывался о моем Индюке. В конце концов, только я могла звать его болваном.

— Вам не стыдно отзываться подобным образом о коллеге за его спиной? — прямо спросила я, чем явно удивила напыщенного придурка.
— Вы просто плохо знаете Дмитрия, — наигранно вздохнул он и, достав из внутреннего кармана пиджака перьевую «Паркер», написал на салфетке номер телефона и протянул мне. — Позвоните, когда майор Смирнов вам надоест.

Довольный собой блондин, не дожидаясь моего ответа, пошел обратно к приятелям, которые внимательно за нами наблюдали. Как только он сел за свой столик, в бар вошел Смирнов. Чтобы избежать ненужных сцен, я перевернула салфетку номером телефона вниз и поставила на нее бокал. Индюк подошел ко мне и тут же заметил шампанское.

— Лера? — нахмурился он. Но я не успела ответить, потому что Дима метнул в сторону веселой компании яростный взгляд. — Нечего тебе с ними общаться!
— Я и не общалась, — пробормотала я.
— Ага. Вижу.

Индюк сел рядом со мной за столик и демонстративно отодвинул от меня шампанское. Я догадалась, что такое внимание Никонова было просто ходом против Смирнова. Между ними было что-то личное, и я стала орудием блондина, чтобы позлить Диму. От этого стало неприятно, а этот щеголь показался еще более противным.

— Лариска паркуется, — сообщил Смирнов, но тут вдруг просиял, глядя на дверь. — А вот и она.

В бар вошла... хотя вернее сказать, вплыла шикарная брюнетка в деловом костюме и с изящным дипломатиком в руках. Она остановилась на пороге, окинула взглядом зал и, заметив Диму, растянула алые губы в хищнической улыбке.