Считаю до трёх

Часть 19

  У дивана высокая спинка, массивные подлокотники и бежевая обивка с темным рисунком. Он очень похож на тот, который шесть лет назад стоял на этом самом месте в гостиной дома Хейлов.

Дерек подходит ближе, присматривается и понимает: диван не просто очень похож. Он точно такой же.

Точно так же, как шесть лет назад, Питер сидит в костюме, закинув ногу на ногу, и листает книгу. Видимо, все же нашлось что-то, чего пока нет в Интернете, или же он просто увлекся реконструкцией прошлого. Дерек не может не признать: получилось у него неплохо.

- Где ты его взял?

- На иБэй, - откликается Питер, переворачивая страницу. - Там, по-моему, есть все что угодно. У тебя что-то пульс зачастил. Все в порядке?

Он смотрит с участливой улыбкой, и Дерек не может решить, есть ли за ней что-нибудь кроме издевки.

Правда в том, что иллюзия леденит кровь. Как будто в обгорелый, израненный дом встроили кусок картинки из глянцевого журнала. Копировать – вставить.

- Что дальше? Журнальный столик?

Дерек не станет отвечать на его вопросы, особенно на риторические.

- Я слышу твои мысли. – Питер кладет книгу на колени, заложив указательным пальцем нужную страницу. – Так что сразу поясню: нет, я не собираюсь детально восстанавливать облик дома. Но позволь напомнить, последние шесть лет я провел в больничной палате, где вы меня любезно забыли, так что сейчас мне хочется чего-то более знакомого и уютного в обстановке.

- Можешь хоть такие же обои наклеить и паркет так же выложить, машины времени все равно не получится.

- Ты совершенно прав. Я могу. – Глаза у Питера обычные, темные, никакой иллюминации, а волк Дерека все равно ощетинивается под его холодным взглядом. – Все-таки у нас одинаковые права на этот дом. Ну а раз ты им, кажется, вообще не собираешься заниматься, то это буду делать я. Кто-то же из нас двоих должен вести себя как взрослый.

- Взрослый, значит, - Дерек опирается бедром о перила лестницы, ведущей на второй этаж, скрещивает руки. – С кучей трупов на руках и полувыжженными мозгами. Спасибо, нет.

- Мне гораздо лучше, не стоит беспокойства, - снова миролюбиво улыбается Питер и возвращается к книге. Когда Дерек уже собирается уйти, он рассеянно добавляет: - И если ты волнуешься за Стайлза, сходи и навести его, а на мне срываться нечего.

Уходить Дерек резко раздумывает. Впрочем, и огрызаться, наученный опытом, он не сбирается: у Питера язык без костей, ему только в радость выдать еще десяток ехидных двусмысленных комментариев, а заканчивать каждый разговор потасовкой довольно утомительно и малоэффективно. Кажется, это похоже на семью. Со всеми необходимыми поправками.

Дерек усаживается на диван с противоположного края, поймав недовольный взгляд искоса. Да, джинсы у него пыльные, как почти все в этом доме.

Мысли и эмоции привычно сворачиваются в тугую спираль, отшвыривая как лишнее раздражение и злость на языкастого дядюшку. Чтобы переждать это, нужно тринадцать секунд, два глубоких вдоха, один выдох и руки, стиснутые в кулаки.

После той ночи Стайлз сваливается с температурой. Дерек не трогает его третий день – и третий день мечется, как зверь в запертой и подожженной клетке.

- Ты куда-то собрался?

Присутствие Питера странно и не сказать чтобы тлетворно на него влияет: Дерек стал вспоминать, что такое светские беседы и зачем они нужны.

- Возможно, у меня предчувствие, что я могу совершенно случайно столкнуться с Мелиссой МакКолл неподалеку от больницы, - чинно отвечает Питер и поддергивает манжет щегольской рубашки. Из-под рукава выглядывает неброская, но явно не самая дешевая запонка.

- МакКолл, - кивает Дерек и не может удержаться от выражения «Нет, серьезно?»

- Я же говорил, она роскошная женщина, - Питер снова отрывается от чтения, чтобы мечтательно возвести глаза к потолку. Поднятые брови Дерека он мастерски игнорирует.

Дерек бросает взгляд на обложку его книги. «Божественная комедия», в оригинале. Пижон.

- И я тебя прошу, не надо заводить песню про Скотта, - добавляет Питер, спустившись с небес на землю.

- А стоило бы. Это же ты укусил ее сына.

- Вот видишь, мы уже почти семья. Как знать, вдруг Мелисса станет моей Беатриче.

- Думаю, до того, как она поведет тебя в райские кущи, Скотт вырежет тебе сердце и поджарит его, - прикинув шансы, говорит Дерек. Для себя он делает пометку в случае чего не мешать МакКоллу.

- Да в тебе хоть капля романтики есть? – возмущается Питер.

- А в тебе хоть капля реализма? – возражает Дерек.

- А в тебе?- хитро щурится Питер. – Ты же хочешь меня спросить вовсе не о планах на вечер.

Дерек надеется, что скрипит зубами не слишком громко. Идея обратиться к Питеру до сих пор не кажется ему удачной, но желание узнать, где Кайла, сильнее их семейного раздора. Если сначала ему было плевать, что с ней станет, то после того, как Дерек почувствовал Стайлза наутро после их посиделок в холодильнике, безразличие сменилось желанием перегрызть ей глотку. Если бы он мог покинуть город, он давно нагнал бы ее, но Дерек не может. Оставить сейчас Стайлза – все равно что волку бросить раненую волчицу, и никакие доводы здравого смысла не могут перебить этого глубинного, засевшего в подкорке чувства. Зверь гонит Дерека на охоту и одновременно к тому, кто нуждается в защите, а человек не может поддаться ни первому порыву, ни второму и вынужден терпеть глумливые ухмылочки Питера.

Когда след чужой стаи остыл, найти их можно, только если у тебя есть связи. И самое паршивое, что у едва вышедшего с того света Питера этих связей больше, чем у Дерека.

- Узнал что-нибудь? – спрашивает Дерек и старается не думать, что он будет делать, если его волку дадут точную цель.

Питер несколько раз пробегает глазами одну и ту же строку в последней строфе на странице, то ли смакуя, то ли вникая в смысл, и неохотно отзывается:

- Есть кое-какие слухи. Но я все еще считаю, что нарываться самому, особенно когда у тебя даже нормальной стаи нет, глупо. Мягко говоря.

- Я не спрашивал твоего мнения, - хмурится Дерек.

- Да, всего лишь попросил моей помощи. И кстати, не только я так думаю.

Дерек не успевает уточнить, что он имеет в виду: в кармане дрожит от принятого сообщения телефон, и по коже бегут искры от неуместной щенячьей радости. Волк припадает на передние лапы, виляет хвостом, и Дерек уже даже почти не сердится на него за это. Он лезет в карман, заранее зная, чье имя высветится на экране.

«Мне плевать, но я все равно скажу. Ты феирический долбоеб», - гласит эсэмэс от Стайлза.

Через пять секунд телефон вздрагивает еще раз коротким:

«Феерический*».

«Долбоеб», - прилетает следом.

У него наверняка «отлично» по английскому языку и «неуд» по этикету. Ах да, этикет ведь в школах больше не преподают.

Дерек вздыхает и звонит ему. Трубка ожидаемо щерится частоколом гудков, а потом новое сообщение проходит мягкой дрожью по руке.

«Мне больно разговаривать. И в любом случае нечего добавить».

Дерек терпеть не может эсэмэски, но смиренно набивает ответ:

«За что такая лестная оценка?»

Следует долгое возмущенное молчание длиной в минуту. Потом Стайлз все же снисходит до пояснения.

«Не приводя весь список, буду краток. Если тебе жить надоело, то давай, вперед. Мститель хренов».

Пока Дерек недобро хмурится в сторону напоказ безучастного Питера, Стайлз успевает настрочить еще два сообщения. В чем с современными подростками сложно соперничать, так это в скорости печатания эсэмэсок.

«Еще раз: мне-то плевать, но если тебя грохнут, тут останется твой шизоидный дядя. А вы друг друга хоть как-то компенсируете».

«И да, спасибо ему. Хоть и шизик, а поумнее некоторых будет».

Дерек, не поворачивая головы, говорит Питеру:

- Он назвал тебя шизиком.

- Передавай привет.

- Я убью тебя.

- Повторяться – моветон, Дерек.

Питер с благочестивой, почти кроткой улыбкой переворачивает страницу и рассматривает рисунок, изображающий муки грешников в одном из последних кругов ада. Улыбка становится еще благочестивее.

- Ты был у него?

А вот этот тон Питер проигнорировать не может. Как и сдержать обреченный вздох.

- Всего лишь влез в твой телефон. Ты же его бросаешь где ни попадя.

- Держись. Подальше, - чеканит Дерек и открывает очередное сообщение.

«Эй? Ты там его уже на куски разделываешь? Я же просил сказать спасибо!»

«Еще нет. И нечего мне раздавать распоряжения», - набирает Дерек, пару раз опечатываясь, собираясь забить – и все равно исправляя ошибки.

«Отправлено. Доставлено». Прочтено. И вот теперь Стайлз звонит сам.

Дерек отвечает, все еще буравя взглядом Питера.

- Стайлз...

- Мне реально больно, - хрипит в трубке Дарт Вейдер, - так что заткнись. Я пострадал – мне решать. Я запрещаю. Вопросы?

- С чего ты взял, что можешь?

- А разве нет?

Тугая тишина выразительно сообщает, что засранец бросил трубку. Дерек царапает язык о выступившие клыки и запрещает себе перезванивать. Орать на Стайлза бесполезно, да он и не ответит.

- Давай, скажи что-нибудь, - мягко просит Дерек Питера. – Дай мне повод.

Тот поднимает глаза, затуманенные живописаниями ада в исполнении Данте, и очень убедительно изображает, что ничего не слышал. Его выдает только дрогнувшая нижняя губа.

- Если тебе интересно, - голос Питера настигает Дерека, уже взявшегося за ручку двери, - охотники напали на их след. И я тут, к слову, ни при чем. Но кто бы кого ни прикончил в итоге, лично я расстраиваться не буду. А ты?

Дерек молча шарахает и без того на ладан дышащей дверью.

Он уже не видит, как Питер неспешно достает из кармана пиджака айфон и быстро набирает:

«Зачет по оборотневедению за первое полугодие - автоматом».

А через минуту ему приходит ответ.