Каждый Новый день

День 6001

На следующее утро я просыпаюсь еще дальше от Рианнон, в семи часах езды.
И нахожусь я в теле Маргарет Вейс. К счастью, у нее есть ноутбук, который я успею
проверить до того, как мы отправимся в школу. Нахожу там письмо от Рианнон.
Натан!
Я рада, что ты мне написал, потому что потеряла бумажку с твоим адресом. Мне тоже было
очень приятно с тобой пообщаться и потанцевать. Как эти полицейские посмели нас
разогнать! Я тоже думаю, что ты в моем вкусе, в человеческом плане. Даже если ты и не
веришь в отношения, которые длятся больше года. (Кстати, я не утверждаю, что ты неправ.
Вердикт еще не вынесен.)
Не думала, что буду тебе об этом сообщать, но я жду, что Стив скоро организует еще одну
вечеринку. В таком случае у тебя есть возможность еще раз понаблюдать, чем она
закончится.
С любовью, Рианнон
Я представляю, как она веселилась, когда писала это, и тоже улыбаюсь. Потом открываю
другой свой почтовый ящик и вижу там еще одно письмо от Натана.
Я дал полиции этот электронный адрес. Не думай, что тебе все сойдет с рук.
Полиция? Я быстро запускаю поиск на слово «Долдри». Открываются утренние новости.
Им руководил Дьявол
Местный житель, которого остановила полиция, заявляет, что был одержим демоном.
Когда полисмены ночью в субботу обнаружили Натана Долдри (16 лет, адрес: Арден-лейн,
22) спящим в своей машине на обочине шоссе № 23, они еще не знали, какие он даст
объяснения. Большинство подростков сослались бы на плохое самочувствие или на
алкогольное опьянение, но Долдри повел себя иначе: он заявил, что не имеет понятия, как он
там оказался. Он высказал предположение, что им, должно быть, овладел демон.
– Это было похоже на хождение во сне, – объяснил он репортеру «Скандалиста». – Эта
сущность управляла моим телом весь день. Она заставила меня солгать родителям и
отправиться на вечеринку в город, в котором я до этого никогда не бывал. Не помню
подробностей. Я только знаю, что это был не я.
И еще одна таинственная деталь: Долдри говорит, что когда он вернулся домой, то
обнаружил в своем компьютере неизвестный ему адрес почтового ящика.
– Я не был самим собой, – постоянно повторяет он.
Офицер Ланс Хьюстон из полиции штата говорит, что у Долдри не было признаков
алкогольного опьянения, а машина не числилась в угоне; поэтому ему не было предъявлено
никакого обвинения.
– Знаете, я уверен: у него были основания сказать то, что он сказал. Я могу вас заверить, что
он не делал ничего противозаконного.
Но Долдри идет дальше. – Если с кем-то еще случалось подобное тому, что произошло со
мной, я прошу их откликнуться, – говорит он. – Наверняка я не единственный.
Это веб-сайт местной газеты; то есть беспокоиться особенно не о чем. И полиция,
по-видимому, не считает, что это происшествие требует экстренного расследования. Но тем
не менее меня это обеспокоило. За все годы еще никто так со мной не поступал.
Не то чтобы я не мог себе представить, как было дело: Натан спит в своей машине на
обочине дороги. Полисмен стучит в окно и будит его. Может быть, окружающую тьму еще
расцвечивают синие и красные вспышки полицейской мигалки. Натан быстро понимает, что
он влип в неприятную историю: время – далеко за полночь и родители его теперь просто
убьют. От его одежды несет табаком и алкоголем, а он никак не может вспомнить, чтобы
выпивал или курил. Только… у него осталось ощущение моего присутствия. Некое смутное
воспоминание о том, что он не был самим собой. Когда полисмен спрашивает его, в чем
дело, он говорит, что сам не понимает. Когда тот спрашивает, откуда он приехал, отвечает то
же самое. Полисмен выводит его из машины и заставляет пройти тест на алкоголь. Тест
показывает, что Натан трезв как стеклышко. Полисмен продолжает требовать объяснений, и
Натану приходится честно ответить, что его телом кто-то завладел. Однако он не
представляет, кто, кроме дьявола, может заниматься такими вещами: вселяться в тела
людей. Вот что он будет говорить. Он хороший парень: он знает, что все знакомые встанут за
него горой. Ему поверят.
Полисмену теперь нужно только одно: чтобы Натан доехал без приключений. Может быть, он
даже его сопровождал и предупредил родителей. Когда он заявляется домой, родители уже
на ногах, рассерженные и озабоченные. Он повторяет им свой рассказ. Они не знают, чему
верить. Тем временем какой-то репортер подслушивает разговор полисмена по рации. А
может быть, над этим уже все смеются в полицейском участке и он узнает там о подростке,
который сначала улизнул на вечеринку, а потом пытался обвинить во всем дьявола.
Репортер в воскресенье приходит к Натану домой, и тот решается все ему рассказать. Ибо
что может быть реальнее публикации в газете?
Я чувствую себя виноватым и хочу его защитить. Виноватым – оттого что я действительно
вовлек Натана в свои дела, каковы бы ни были при этом мои истинные намерения. А
защитить я его хочу потому, что я, конечно же, не рассчитывал на такую его реакцию. Это
ведь только осложнит ему жизнь, да и меня заденет.
Есть один шанс на миллион, что ему удастся уговорить кого-нибудь проследить мои письма.
А я ведь понимаю, что уже не смогу удалить этот адрес из всех компьютеров. Так вот, если
ему это удастся, он сможет составить список большинства домов, где я побывал на
протяжении последних двух-трех лет… Начнутся бессмысленные разговоры и бестолковые
разбирательства, а кому это надо? Наверно, ему надо написать ответ, попытаться объяснить
все. Но не уверен, что ему будет достаточно объяснений. Особенно потому, что большинства
ответов я и сам не знаю. Я давным-давно бросил попытки разобраться в том, что происходит.
И я почти не сомневаюсь, что Натан так легко не отступится.
Сэм, бойфренд Маргарет Вейс, любит с ней целоваться. Просто обожает. На людях ли,
наедине – ему все равно. Он делает это при первой же возможности.
А у меня нет настроения.
Маргарет быстренько подхватывает простуду. Поцелуи прекращаются, зато Сэм начинает
отчаянно опекать ее. Он окружает Маргарет любовью и заботой, как сахарной ватой. Из ее
недавних воспоминаний я заключаю, что Маргарет обычно и сама ведет себя так же. Она от
него без ума. Все отходит на второй план, когда с ней Сэм. Просто чудо, что от нее еще не
разбежались все подруги.
Идет контрольный опрос по естественным наукам. Судя по тому, что открылось мне в памяти
Маргарет, кажется, я знаю предмет лучше, чем она. Сегодня ей очень повезло.
Я умираю от желания добраться до компьютера, но сначала мне нужно отделаться от Сэма.
Хоть мне и удалось разлучить их губы, с другими частями их тел фокус, кажется, не прошел.
За обедом он, не переставая жевать, украдкой просовывает руку в задний карман ее брюк, а
когда она не делает то же самое с его карманом, обиженно надувает губы. Потом они идут на
самостоятельные занятия, где он беспрестанно гладит ее и разговаривает о фильме, который
они смотрели вчера вечером.
Восьмой урок – единственный, на котором они не вместе, и я решаю с него отпроситься. Как
только Сэм отпускает Маргарет у входа в класс, я подхожу к учительнице, объясняю, что мне
нужно к врачу, и направляюсь прямиком в библиотеку.
Первым делом заканчиваю пересылку почты со своего старого адреса. Оставляю только эти
два письма от Натана: я не могу себя заставить их стереть; то же самое относится и к ящику.
Есть причина, по которой я хочу оставить Натану возможность со мной связаться. Я перед
ним в долгу. Потом загружаю свой новый адрес, собираясь ответить Рианнон. К моему
большому удивлению, там уже лежит ее новое письмо. Открываю его.
Натан,
Как выясняется, у Стива нет никакого кузена Натана, a другие его кузены на вечеринку не
приходили. Не желаешь объясниться? Рианнон
Я не размышляю. Не просчитываю варианты. Я просто печатаю ответ и нажимаю
«отправить».
Рианнон,
Конечно, я могу все объяснить. Может, увидимся? Разговор такого рода требует личной
встречи.
С любовью, Натан
Не то чтобы я собираюсь рассказать ей всю правду. Просто хочу выгадать время, чтобы
придумать наиболее правдоподобное объяснение. Звенит последний звонок, и я знаю, что
скоро Сэм начнет разыскивать свою Маргарет. Когда я встречаю его в раздевалке, он
радуется так, будто мы не виделись с ним по крайней мере несколько недель. Когда я
целуюсь с ним, то обманываю себя, притворяясь, что просто практикуюсь для Рианнон. Когда
я целуюсь с ним, я чувствую себя чуть ли не изменником. Когда я целуюсь с ним, меня здесь
нет – я в семи часах езды отсюда, с Рианнон.