Был мертв

Опиум

— За что? — эти слова были настолько переполнены болью и обидой, что на долю секунды Юнги стало жалко парня. Но лишь на долю секунды.

— За что? — повторил уже более уверенно омега.

— Что именно? — спросил не колеблясь Юнги, продолжая нагло смотреть в уже потерянные глаза Чимина.
Тот долго и очень тщательно подбирал слова, дабы не разозлить альфу. Продолжая набирать набор слов под внимательным взором кошачьих глаз, смотрящих с некой усмешкой, парень наконец еле выдавил:

— З-за что ты так со мной? За какие грехи?

— Грехи? — Юнги усмехнулся. — Тебе ли говорить о грехах? Ты же у нас сущий ангел. Всё прощаешь, терпишь... Не-ет, малыш, самый грешный здесь — я, — всё с той же ухмылкой, только с более звериным оскалом, медленно произнёс Юнги. А потом так же медля, словно смакуя каждый момент, ловя каждый усиливающийся стук сердца омеги, приблизился к чужому уху, и томно шепча, произнес:

— Не так ли?

За эти несколько минут у Чимина случилось внутреннее кровоизлияние, остановка сердца и смерть. И еще раз пятнадцать в таком же порядке. Он прекрасно знает этот взгляд — звериный — готовый разорвать на мелкие кусочки. Это означало лишь одно — Юнги пьян. И, однозначно, это не предвещало ничего хорошего.
Чимин вначале этого не заметил, всё это время наивно полагая, что альфа сейчас трезв, и этот скандал закончится лишь на словах. Но после того, как альфа, наклонившись, произнес своё убийственное : "Не так ли?", в нос ударил сильный запах спиртного. 
Повторюсь, это не предвещало ничего хорошего. Но бежать уже слишком поздно, хотя, возможно, уходя, тот незнакомый Чимину омега, не закрыл дверь. У него ведь нет ключей. 
И, вполне возможно, что будет хоть какой-нибудь шансик провести следующие одну-две недели без ужасных гематом, страшных засосов и многочисленных, тёмно-фиолетовых синяков по всему бледному телу.

Юнги, наблюдая за тем, как тот начал поглядывать в сторону двери, явно понимая по какой причине, сразу же предупредил:

— Не вздумай.

Чимин вздрогнул от этих слов. Они вытащили его из раздумий подобно холодной воде в лицо. Парень вмиг поник, теряя последнюю ниточку спасения.
Но решив, что нужно поменять тему, начал:

— Ю-юнги...

— Что? — холодно, будто что-то обрубая, ответил Мин.

— Ты пьян?

Неизвестно почему, но у альфы этот вопрос, в перемешку с явно не самым лучшим видом Чимина, вызвал, откровенно говоря, смех. Он смеялся подобно Сатане, но даже такой смех для Чимина был самым лучшим и самым любимым. Омега смотрел на смеющегося альфу со всей любовью. И настроение даже немного поднялось. На пухлых губах парня тоже появилась еле заметная улыбка лишь потому, что самый любимый человек сейчас так, с душой, смеётся.
Но это быстро закончилось. 
Лицо Юнги невозмутимо приняло первоначальный облик. 
Тоже самое произошло и с омегой. Полуулыбка с измученного лица мигом улетела.

— А что ты хочешь услышать? — уже с явной издевкой в голосе, спросил альфа.

— Хочу услышать "нет", — еле слышно ответил омега.

— Ну уж прости, не смог оправдать твоих надежд, — снова ухмыльнулся Юнги.

И он ведь действительно не оправдал ни одной надежды Чимина. Речь шла не только о том, что сейчас он ответил не так, как хотелось бы, а в том, что за все эти три года Юнги заметно подпортил жизнь 21-летнему парню, которому, казалось, жить и жить; который должен ещё не раз влюбиться; должен всё свое время веселиться с друзьями; который должен проводить свою молодость как лучшие годы своей жизни.

К огромному сожалению, Чимин не видел такой жизни.

На первый взгляд парень, который упорно учится и работает, вызывает неподдельное восхищение, но ведь есть и другая сторона медали.
Из-за этого всего ему катострафически нехватало времени на всё остальное , которое имеет право быть в жизни парня.
Омега часто винит себя во всём, что происходит в последнее время в их с Юнги отношениях. Ведь если бы он больше уделял времени, любви и внимания своему альфе, то, возможно, этого ничего и не было.
Ведь любовь и забота может растопить даже самое холодное сердце.

Но ведь винят и мучают себя совестью только хорошие люди.
Верно...?