Исповедь Самбервилля

Глава 1.

Свинцовое небо сгущалось над городом прижимая его к земле, а в воздухе царило напряженное молчание. Безлюдные улицы прочесывал ветер, стуча вывесками крепко-накрепко привязанными к столбам.
Идеально.
Даже погода соответствовала пожеланиям своего хозяина. Он толкнул дверь в бар, проникая внутрь.
Несколько столов были заняты развеселыми завсегдатаями. Он не слышал что они говорили, только видел, как широко открывались их рты, как раскатывался смех, каркающий и хрипловатый. Они стучали деревянными кружками, а темный эль выливался через их края, растекаясь липкой лужей по глянцевой столешнице.
Мерзкое, отвратительное зрелище. Просто кучка насекомых, которым позволено почувствовать радость в собственном террариуме.
- Мистер Самбер, рады вас приветствовать, - донеслось до него, и возвращая в спокойное положение сжатые пальцы, он натянул улыбку, снимая пальто.
- Как идут дела, Джес? - присаживаясь за барную стойку, задал вопрос он.
Униформа, которая состояла из клетчатой рубашки в виде топа и короткой плиссированной юбки, гармонировала со смуглым, поджарым телом. Вьющиеся волосы угольного цвета, были собраны в высокий хвост. А длинные ноги, украшали сапожки со шпорами. Высокие скулы, были обильно присыпаны румянами, а толстая черная подводка подчеркивала азиатские корни, которые обычно тяжело скрыть.
- Все хорошо, мистер Самбер, посетителей становиться все больше.
Можно подумать он не знал.
Не догадывался, откуда берутся все эти люди, населяющие то, что принадлежит ему.
- Я не об этом, Джес, - он прищурился, вглядываясь в её бегающий взгляд.
- Что вы будете пить? - спросила Джес, пытаясь унять дрожь в руках.
- Я выпью рюмку абсента, после того как ты ответишь на мой вопрос.
Мужчина не прекращал буравить взглядом свою собеседницу. Ему нравилось ковыряться внутри таких душ, нравилось извлекать наружу то, о чем они предпочитали забыть. Ты жив, пока испытываешь боль. После того как все становится безопасным - ты мёртв. Мёртв и неуязвим.
Джес была одной из первых переселенцев в город существующий только на бумагах. На пустынном холме возвышалось только острие церкви, и множественные леса, на которых не покладая рук трудились строители. Муж Джес был одним из них. Она выполняла какую-то не сложную работу, когда услышала знакомый крик, оборванный грохотом строительного шума. Джес замерла, словно её парализовало. Она поняла, что произошло. Ей не нужно было смотреть, чтобы знать в чем дело.
Шумиха была поднята жуткая, но длилась она недолго. Подъехавший шериф задокументировал несчастный случай, и увез бедолагу в морг, соседнего города. Работа закипела вновь, рабочие перебирались по балкам как муравьи, и каждый из них не был застрахован от того, что его не собьют пальцем оттуда ради забавы.
Но дело было не в этом. За эти несколько лет, Джес не завязала новых отношений. Прогуливаясь вечером в парке, он не встречал её в мужской компании. Пару раз не совладав с любопытством, он плелся за ней до самого её дома в нескольких метрах, но и тогда не увидел ничего интересного для себя.
- У меня все по-старому, мистер Самбер, - смущенно ответила она, выставляя между ними стопку.
- Я смотрю на молодую и красивую женщину, а вижу перед собой труп. Джес, ты не должна приносить себя в жертву отношениям, которые унес с собой в могилу твой муж. Его крест принадлежит только ему, отрекись от траура, который, я уверяю, не нужен тебе.
Рукой в черной кожаной перчатке, он накрыл ее пальцы и Джес вздрогнула.
Все боялись господина мера. Такой себе чокнутый, решивший поиграть во власть и закон, собравший вокруг себя кучку изгоев и одиночек. Это было сродни той библейской истории о падшем ангеле, о котором по воскресеньям в церкви рассказывал святой отец.
Ангел пал и собрал вокруг себя себе подобных. Отвергнутых и нищих. Слабых духом, предателей и изменников.
К какой из этих веселых групп себя отнести Джес не знала, и замерла, не в силах убрать свою руку, которую практически жгла черная перчатка.
- Это не больно? - почему-то спросила она, рассматривая слегка виднеющийся из-за рукава рубашки, узор.
Черные линии переплетались то ли в рисунки, то ли в слова, не давая в полной мере оценить вечную печать на теле.
Мистер Самбер ухмыльнулся, обнажая свои белые зубы, и наклонился ближе к девушке, чтобы его слова как можно сильнее отпечатались в ее памяти.
- Найти хорошего мастера, это почти то же самое, что и найти хорошего любовника, - он пристально смотрел в глаза Джес, нарочно выбирая столь пошлое и грязное сравнение, - когда игла касается кожи, ты получаешь моральный оргазм от каждого прикосновения. Легкая примесь боли еще никогда не портила хороший секс.
Джес сама того не заметила, как перестала дышать: вокруг все замерло, будто господину мэру была дана не только власть в этом паршивом городе, но и власть над временем.
Она слушала его низкий голос, и он с каждым словом выбивал из нее дух.
- Я ещё не готова, - почти шепотом ответила Джес, находя в себе силы избавить дрожащие пальцы из плена.
Он скользнул по ней взглядом, и одним глотком опорожнил стопку с ядовито-зеленой жидкостью.
Было в его движениях что-то такое, что неподвластно каждому, отрывистое и резкое, подтверждающее, что вся жизнь состоит из вспышек.
Первая сигарета, первая неудачная компания, первый разрыв, первый обжигающий глотку глоток в полном одиночестве. Вспышка за вспышкой, шаг за шагом. Жизнь состоит из событий, а события в жизни Джес закончились с последней горстью земли упавшей на крышку гроба. Она добровольно легла рядом с ним, не противясь даже тогда, когда в крышку забивали гвозди...
- Джес... - протянул мэр, заставляя вынырнуть из омута воспоминаний в реальность. - На выходных в городе пройдет фестиваль "Сбежавших невест", ты же придёшь? Организаторы обещают веселье...
- Я работаю в выходные...
- Тебя подменят, - нетерпеливо вставил Самбер.
Джес нервно выдохнула. Она уже заранее знала, что отказать просто не в силах. Никто в этом городе не смел противоречить мэру. Это был негласный закон. Немое правило, гарантирующее безоблачное будущее.
Она помнила прошлогодний фестиваль. Изначально, идея показалась ей довольно интересной. Девушки города, наряжались в винтажные свадебные наряды, нарочно их модернизируя. Кто-то нещадно разрывал подол, кто то разливал на кружевную ткань яркие алые краски имитируя кровь. Все желания "невест" были обязательны к исполнению. Участницы фестиваля собирались у импровизированных алтарей, которые были украшены всякой немыслимой атрибутикой, и давали задания потенциальным женихам, которые тоже принимали участие в фестивале. К концу вечера, зрители выбирали самую удачно сложившуюся пару. Считалось, что победившая девушка в течении года выйдет замуж. Старинное поверье, ещё ни разу не давало сбой.
Джес посмотрела на мистера Самбера из под пушистых ресниц, принимая свою участь.
- Я приду.
- Славно, - хмыкнул он, подхватывая свое пальто, и снова покосился на засидевшихся шумных посетителей. - Не избегай тревожной кнопки, если что-то пойдёт не так. Ты здесь слишком выделяешься.
- Да, мистер Самбер, - Джес схватила в руки пустую стопку, стараясь как-то занять свои пальцы.
Он никогда не обращал на нее внимания. Да она и не хотела этого. Если на одну чашу весов закинуть все чувства которые можно было испытывать к мэру, а на другую бросить весь тот страх что он вселял, то вторая чаша нещадно перевешивала.
Мистер Самбер не проявлял жалость. Не знал сострадания. Его никогда не видели играющего с животными или улыбающегося детям. Человек который построил здесь все, являлся самой странной загадкой этого города.

Утро субботнего дня, на удивление выдалось не настолько туманным, как хотелось бы. Джес многое бы отдала за то, чтобы хлынул непроходимый дождь и фестиваль отложили, как минимум на неделю. Но этого не случилось. Асфальт был сухим, а на небе ни намека на грозовую тучу.
Девушка открыла громоздкий старый шкаф. Многие вещи давно просились на помойку за своей ненадобностью, но рука на подобное кощунство не поднималась. Джес хранила в каждом клочке ткани память. В каждом пустом пузырьке воспоминания.
Так она пахла, когда он сделал ей предложение. Стоило только поднести к носу флакон, и она тут же перемещалась в небольшую беседку. Вокруг цвела сирень, и пели птицы...
Девушка тряхнула головой, отгоняя от себя те сладкие воспоминания, которые помимо её воли были пропитаны тонким и обволакивающим сладким запахом смерти. Это было похоже на насмешку, на плевок в душу, чёрный юмор. Они молодые и счастливые, держась за руку приехали в новый город всего несколько лет назад. А теперь её пальцы хватаются за пустоту, а его одинокая могила украшает погост кладбища созданного для него одного.
За окном в предпраздничной суматохе носились жители. Джес всех знала в лицо. В маленьком городе трудно оставаться незамеченным, и трудно не слышать как за твоей спиной шепчутся, особо не скрывая этого.
Джес выдохнула, скручивая длинные угольно-черные волосы в жгут. Должно было получиться что-то вроде свадебной причёски, так обещало просмотренное накануне видео. Тратиться на специальную атрибутику, которой были захламлены все магазинчики Самбервилля, Джес не видела смысла. Она не претендовала на победу, она вообще ни на что не претендовала. Ей просто хотелось на несколько часов создать иллюзию радости от праздника, а после незаметно исчезнуть, и продолжить жить так, как она может.
Мимо окна, громко сигналя проехала белая машина, безвкусно украшенная шарами и яркими флажками. Из люка высунул голову парень, расплескивая на сухой асфальт шампанское.
Джес отбросила занавеску, возвращаясь глазами к зеркалу. На кого его заменить? На этих до ужаса весёлых и пустых, да и она кому была нужна сломанная и потухшая?
Джес тяжело вздохнула, продолжая с усилием вставлять в густые волосы невидимки. Иногда ты умираешь раньше своего тела, такое случается. И совсем не важно, сколько твой скелет будет выполнять ежедневные запрограммированные функции. Ходить на работу, принимать пищу, использовать душ, - это не значит жить. Джес знала это не понаслышке.

Тяжелые черные ботинки грубо ступали по яркому конфетти и лепесткам роз, впечатывая их в пожелтевшую траву. Обычно, он никогда не приходил на начало фестиваля. Люди были трезвыми и приятно встревоженными. А это было скучно и не интересно. Но сегодня особый случай. Сегодня, ему самому захотелось принять во всем этом участие.
Ощутить что-то новое, стало большим, чем просто потребностью. Только что принесет то самое удовольствие? Самбер знал, что содействие в этом глупом конкурсе вряд ли даст эмоциональную разрядку. Ту, в которой он нуждался.
Закоренелого наркомана трудно удивить сухой ромашкой, опытного любовника не заденешь невинным прикосновением, а его не тронуло бы ничего из того, что было в рамках приличия и закона.
Затащить в постель любую из девиц города? Пресно.
Заказать у аптекаря запрещенные препараты и употребить? Вряд ли у него потребуют рецепт.
Но это все было не то.
Хотелось не просто грешить, а нарушать заповеди. Одну за одной. Ставя напротив каждой жирную галочку.
Самбер знал, их слишком мало, и понимал что и это однажды наскучит. Что тогда станет следующей ступенью, позволяющей выбросить из его головы скуку?
Загадывать будущее тоже утомительно, пусть это будет сюрпризом, после которого он удивится, или, что более вероятно, это удивление изобразит.
Множество украшенных алтарей установленных вдоль дороги, куча молодых девушек во всем белом. Здесь практически не было стариков и больных. Мэр не хотел чтобы здесь умирали, но чертов строитель испортил его статистику.
Он шел вдоль шоссе, щурясь от яркого солнца за непроницаемыми очками. Светлые волосы, были аккуратно уложены, словно над ним работал стилист. Белоснежный воротник-стойку, тугой петлей окручивал алый, кровавый галстук. Если бы он снял свое пальто, мощные руки, обтянутые белоснежной тканью, как и широкая грудь, проступили бы разнообразными узорами не его коже. Именно из-за этого Самбер ненавидел белое, но спорить с обычаями не стал.
Праздничная суматоха охватила каждого, въелась в подкорку, абстрагировала от реальности. Особенно падки на торжество оказались девушки. Их пышные юбки хрустели от каждого неосторожного движения. Поблескивающие на солнце украшения, раздражали сетчатку. Если мужская половина видела в развернувшемся действе ничто иное как развлечение умноженное на возможность выиграть приз в виде ночного увлечения, то женская часть...
Мужчина не смог сдержать ухмылку. Женщины... Сколько примитивности таилось в этих особях. Наверное поэтому они живут дольше мужчин, склонных к авантюрам и испробовавшим вкус жизни. Какого мужика осчастливишь белоснежной тканью и кольцеванием, которое подразумевает под собой пожизненную верность? Если такие и существовали на планете, то исключительно для того, чтобы подтвердить своим исключением правило. Женщины в брюках, которым по ошибке приделали член, и не научили как с ним обращаться.
Самбер вертел в кармане зажигалку, гладкие бока которой, остужали кожу. Веселая музыка отдавалась эхом на городской площади, рекой лились бесплатные напитки. Время от времени то и дело взрывались огромные хлопушки с разноцветным конфетти.
Самые смелые "женихи", уже подходили к алтарям истомившихся "невест", которые с капризным видом, выпячивая губки, излагали свои задания.
Самбер, было, затаил надежду увидеть что-то новенькое, но вовремя себя одернул сразу после того как увидел спины отжимающихся парней, под бодрый свист публики. После до его слуха донеслись унизительные попытки цитирования Шекспира, ещё несколько человек устроили спарринг, видимо не в силах поделить приглянувшуюся "невесту".
Нелепый фарс.
Улыбка мэра стала ещё шире.
К его сожалению, из года в год, женщины не эволюционировали. До их крохотного мозга, никак не доходило, что созданный в их воспаленном разуме образ идеального самца, никогда не будет соответствовать действительности.
Если смешать дерьмо и золото воедино, не получится золотого дерьма. Дерьмовое золото - это максимум, который может из этого выйти. Сильный добытчик, с тяжелым взглядом, который струится сексом и опасностью, чьё тело идеально сложено, ступает по шлейфу падших к его ногам женщин, склоняет колено перед одной единственной, и принимается в захлеб читать Шекспира? Серьезно?
Самбер покачал головой, оценивая происходящее вокруг. Неужели кто-то действительно верит в то, что это возможно?
Между чёрным и белым есть только один полутон - серый. Маленький отрезок, когда мужчина может поиграть в ожидаемый образ. Все остальные оттенки, ничто иное как очередные женские выдумки, которые отчаявшись найти в природе то, чего банально не существует, решили воплотить это в книгах, всеми силами укрепляя миф, давно трещащий по швам.
Как-то резко стало скучно и немного неприятно.
Так себя чувствует владелец театра, во время премьеры с отвратительными актёрами на сцене. Вроде и сюжет хорош, и освещение то что надо, и каждый персонаж из кожи вон лезет, а все равно хочется выйти из пустого зала и громко хлопнуть дверью. Но где-то глубоко внутри тлеет надежда, что вот сейчас, выйдет главная героиня, которую ты оставил на сладенькое и все спасёт.
Мэр ещё раз рассмотрел стоящих невест, в поиске того самого десерта.
Внезапно закралась шальная мысль: выйти к ней, и оказаться в эпицентре событий. Возможно, внутри все выглядит не так безвкусно. А возможно, именно он сможет поднять планку и показать всем им, как здесь нужно развлекаться. Как правильно декламировать чертовы стихи, как играть роль влюбленного, как хватать женщину в объятия, чтобы дух выбивало даже у присутствующих.
Наверное, он в первый раз задумался о том, что ни одна из барышень этого города до сих пор не просочилась в его дом, абсолютно нагой, и не предложила ему себя. Почему?
Мистер Самбер озадаченно нахмурился. Разве он плохой приз?
Он покрепче сжал в ладони стальную зажигалку, решая все-таки дать волю своему запертому зверю. Сегодня, зверь был голоден и зверь хотел на охоту.
Самбер тут же протиснулся сквозь толпу, когда в его поле зрения попала Джес.
Пришла все-таки. На самом деле, маниакальное желание наказать ее в случае ослушания, было не слабым.
Но покорность его тоже вполне устроила. Если хочется наказать, то причину всегда можно найти, ведь так?
- Здесь Смерть себе воздвигла трон, здесь город, призрачный, как сон, - совсем шепотом, нараспев произнес мэр слова, из своего любимого стихотворения.
Черные туфли мягко ступали по красной дорожке, а зрачки расширились, наблюдая только за желаемым объектом.
За тем самым сладким десертом, которым сегодня он вдоволь налакомится.
О чем она думает, когда тупит взор, перебирая скудные рюши на своём подоле? Хотелось влезть в голову, намотать на палец липкие, как мед мысли. В двадцать первом веке, видеть женщин в средневековых нарядах, как не крути, завораживающее зрелище.
Канувшая в небыль эпоха, оставила только невзрачный отголосок. Истязания, пытки, конный галоп, крепкая сбруя, преобразовалась в хлипкие хлысты, и невыносливые портупеи. А эти чокеры, на тонких женских шеях... Все таки в изменчивой натуре, с допотопных времен осталось желание кому-то принадлежать.
Так устроен мир - кто-то правит, а кто-то почитает и приклоняется.
Милая, сладкая, Джес...
В глазах растерянность, полная отрешенность и ощущение непричастности к празднику... Сколько она ещё продержится? Все-таки влезать в некоторые головы не настолько и трудно.
Самбер уверенно продолжил надвигаться, в сторону скромно стоящей девушки. Прикидывая, какой вариант событий его сегодня больше устроит. Люди превратились в шумную декорацию, и потеряли резкость.
Около десятка последних шагов разделяло его до объекта чаяний, когда лакированный ботинок замер над упавшей к его ногам алой розе.
- Цветок прекрасный подари,
Женись на мне, или умри...
Нога тяжело опустилась на упругий свежий бутон, оставляя под подошвой нежные лепестки. Рука мэра потянулась к очкам, снимая их, и желая без всяких преград встретиться с той, кому принадлежал голос, с той, кто ему помешал.
Серые, почти стальные глаза выиграли короткую схватку, и небесные, почти прозрачные, разумно опустили взгляд к полу, вместе с девушкой, делающей реверанс.
Ее белоснежные волосы (не блондинистые, не грязно-желтоватые, измученные дешёвой краской, а именно белоснежные), невероятной длины струились волнистыми змеями по обнаженным плечам, скрывались за спиной, касаясь высокой груди, приподнятой тугим корсетом до невозможности.
Практически без макияжа, она не выглядела блеклой, учитывая все свои данные.
"Интересно, как она выглядит в реальном мире?" - промелькнуло в голове, но тут же затерялось где-то, сменяясь раздражением, от вновь прозвучавшего, больше похожего на детский голоса:
- Вы испортили мой цветок, мистер...
Ну конечно, она не знала кто перед ней стоит, иначе вряд ли осмелилась так нагло переходить дорогу.
- Во время торжества, жених выбирает невесту, не наоборот, - проговорил Самбер, не считая нужным представиться.
Его холодный взгляд, ровно как и тон, выражал неприкрытое призрение.
Не то, чтобы он был против... Сам же недавно рассуждал о безынициативности здесь живущих, но ложка дорога к обеду. А сейчас, ему мешали. Стояли на пути. Да и раздражение от того, что привыкший держать здесь все под своим контролем Самбер, не ожидал гостей.
- Вы не производите впечатление человека, следующего правилам.
Любопытный голубой взгляд, с дымчатой радужкой рассматривал его. Наивно и пытливо, но он шкурой чувствовал, что в этом ангельском образе не все так гладко и ладно. А ещё эта родинка над верхней губой. Настоящая или нарисованная? Слишком идеальное место, а природа любит несовершенства. Да и вообще, если верить той нежности которую она излучала, её давно уже должна была отпугнуть его жесткость, которую она выносила достаточно сносно.
- Меня зовут Амели, вы уничтожили мою розу, и теперь обязаны составить мне пару, - не дожидаясь ответа, закончила она.
Мэр достаточно зло усмехнулся.
Идея сделать город закрытого типа, уже совсем не казалась такой бредовой.
Виновница злости Самбера, все так же с вызовом смотрела в его лицо. Не отводила взгляд. Не боялась?
Всеми известный факт: опустить глаза, значит признать преклонение перед противником. Отвести взгляд - значило проиграть. А здесь явно проигрывать никто не хотел.
- Я уже занят, - моргнув, мистер Самбер все-таки грубо оттолкнул от себя девушку.
Она выиграла зрительную атаку. Но он и не хотел с ней играть. Слишком скучная девица.
Он искоренял из своего города подобных индивидуумов. Они возвращали его куда-то далеко в прошлое. Но в данном случае, разве не это было его целью? Милой Амели, ещё рано было знать все вытекающие из этого факты.
В суматоху из людей и машин, из шикарных женщин, которые не могли сложить себе цену, из крепких напитков и легких наркотиков. Все это было своего рода тетрисом на маленьком экране, кубики которого, Самбер не мог сложить ровно, то и дело начиная головоломку заново. Пока окончательно не наскучило. Он не стал начинать новый уровень, бросая это глупое дело.
Другое дело здесь.
Самбервилль был совершенным. Он сотворил его больше, чем за семь дней, но город получился идеальным. Богу стоит поучиться у таких умелых скульпторов, как мистер Самбер.
Пусть и привлекательная, но совершенно ненужная блондинка осталась в прошлом, когда взгляд, знающего чего хочет мужчины, снова сфокусировался на интересующем его объекте.
Металлический отблеск глазных яблок, под определённым освещением, ставил под сомнение его человечность.
Да и что включает в себя это понятие? Свод жалких правил, с перечнем как нужно вести себя в обществе? Кто его составил? Где говорится о том, что его должны соблюдать?
- Я выбираю тебя.
Джес невольно вздрогнула, когда услышала глубокий, но спокойный голос. Ее пальцы ещё сильнее вцепились в тяжёлое платье.
- Какое задание ты придумаешь для меня?
В ответ девушка лишь растерянно забегала глазами, глядя на пусть и красивое, но пугающее лицо.
На губы, в едва заметной усмешке, на выточенные, словно из камня скулы, мужественный подбородок, слегка нахмуренные брови.
Хотелось провалиться сквозь землю, черт возьми. Хотя, по всей видимости, черт и собирался этим заняться, выжидая её ответа.
- Мистер Самбер, я не...
- Кайл.
От бархата в голосе говорившего, в горле запершило. С такой интонацией ласкают шею ножом, убаюкивая напоследок.
- Ты можешь звать меня Кайл, - мужчина протянул руку отрывая онемевшие пальцы, от не самой приятной на ощупь ткани платья, - так что насчёт задания?
- Я не думала, что вы подойдёте ко мне, не думала что вообще кто-то, я не готовилась...
Джес стало неуютно. От этого изучающего взгляда, от горячих пальцев, касающихся её костяшек, от старого платья, которое ей совсем не нравилось.
Она все никак не могла понять, почему именно она? Неужели вид её настолько жалок, что даже сам господин мэр сжалился, жертвуя своим временем, для того чтобы она не провела сегодняшний вечер одна?
Её, если честно, уже давно перестало это напрягать. Она свыклась, приняла это как должное. Ломать прочный панцирь и пробовать что-то новое совсем не хотелось. Все люди смертны, и нет никаких гарантий, что тот, к кому она снова проникнется, не умрёт.
- Я же не зря пригласил тебя сюда, я думал, ты догадаешься...
- Мистер Самбер...
- Кайл.
На повторное исправление Джес лишь мотнула головой, пытаясь вырвать свою руку.
- Простите, это была глупая идея, меня действительно здесь не должно быть.
Джес засуетилась, но крепкие пальцы не выпускали её руки.
- Моим заданием будет возможность заставить тебя думать, что твое место именно здесь, - твердо произнес он.
Джес боялась словить на себе взгляды горожан, ведь господин мэр мало на кого обращал внимание, мало с кем общался. Этот случай вне сомнений вызовет кучу сплетен и станет поводом обсуждений на сегодняшний вечер.
- Тебе должно быть наплевать на то, что думают они, - Самбер кивнул головой, в сторону толпы.
Но как он...? Как он узнал, о чем она помышляет? Неужели она настолько читаема? Неужели настолько растеряла женственность, лишилась ее, похоронила в могиле мужа, что даже мысли не были секретом? Или же, мистер Самбер, само исчадия ада?
- Я вижу, как ты смотришь на них. С опаской, - пояснил свои слова мэр, - боишься лишнего взгляда, сплетен. Джес, мы с тобой давно не дети, и имеем право делать то, чего нам на самом деле хочется. Ты пришла сюда не потому что хотела этого, а потому что так сказал тебе я.
- Я не могла отказать вам, - пробормотала Джес, чувствуя, как холод пробивает ее изнутри.
- Я ценю твою покорность. Но, мне бы было приятней, если бы ты исполняла свои желания, а не мои. Чего тебе хочется сейчас, Джес? - Холодный стальной взгляд неотрывно следил за ней, и она не могла понять его посыл.
Это не было похоже на жалость, не было похоже на мужскую заинтересованность.
О боже.
Джес одернула себя, безумно краснея при этом. Какая заинтересованность? Разве может он, иметь влечение к такой, как она? Разве вообще кто-нибудь может увлечься серой тенью, бестелесным созданием без всякого намека на жизнь? Джес чувствовала себя приведением, а мистера Самбера мощным медиумом, некромантом, который заметил ее оболочку и призвал.
- Чего тебе хочется? - эхом снова отозвалось в ушах.
- Уйти. Я хочу отсюда уйти, - моргнув, произнесла она, словно выходя из оцепенения.
Если Самбер призвал ее душу, то пора сматывать удочки.
- Пойдем.
Мэр сильнее сжал руку Джес, настойчиво протискиваясь сквозь толпу.
- Зачем? - первый вопрос который она себе позволила, после того как они вышли на пустынную улицу.
Нет, она и правда не понимала зачем он это делает. Господин мэр не был падок на поблажки. Не был падок и на женщин.
- Ты особенная. Я люблю особенных, - улыбнувшись, ответил он, - я хочу, чтобы ты научилась хоть немного получать от жизни кайф.
- Я хотела уехать из города, - почему-то решила признаться Джес, в своем мимолетном желании.
Часто ей казалось, что если она уедет отсюда, то ее отпустит. Отпустит боль и отчаяние.
- И, почему же не уехала? - нахмурившись поинтересовался он.
- Я..., - она поежилась, потому что его холодная рука, действительно приносила дискомфорт.
Они так долго держались за руку, но он до сих пор не заразился ее теплом.
- Я не хочу оставлять его здесь. Одного. Его могила порастет травой и затеряется. Я не могу себе этого позволить.
- Джес, - Самбер резко остановился, - трупы не умеют любить. Не умеют жалеть. Все, что у тебя осталось от него, оно здесь, - он коснулся пальцем ее виска, - и ты можешь увезти эти воспоминания с собой куда угодно. Но это пустой разговор, потому что я тебя никуда не отпущу. Ты нужна нашему городу.
- Вместо меня наливать пиво может кто угодно, - улыбнулась она, - я люблю Самбервилль, и ненавижу одновременно.
- Я бы пошутил в ответ, но боюсь, что мой юмор покажется тебе немного висельным.
Джес поджала губы, уже в который раз, не зная как реагировать. Она шла за руку с мужчиной по пустому городу отдаляясь от заполненной людьми площади, и говорила о своем бывшем, если ему вообще подходило это слово. Джес не принимала решения расстаться с ним, не делал такого выбора и он. Но какое другое слово можно подобрать к человеку, с которым просто оборвалось будущее? Невысказанность рождающихся в голове монологов тяготила её как никогда, особенно сейчас, когда держащий её за руку мужчина, проявлял участие. Его серые глаза, как дотлевающие угли в камине, пробирались очень глубоко, вытягивая наружу то, что было надёжно скрыто.
- Иногда, мне кажется, что я вижу его, - неизвестно откуда взявшаяся волна, заставила Джес произнести это. Она не понимала зачем признается, а в особенности этому человеку. Но высказаться хотелось, пусть даже после этого её примут за сумасшедшую, отвернутся и снова надолго лишат соблазна болтать лишнее.
- Я вижу его сидящего в нашем баре, вижу на автобусной остановке, когда возвращаюсь домой, вижу в очереди магазина, на обратной стороне улицы...
Джес замолчала, оценивая ситуацию. Ее спутник молчал, и внимательно слушал. Никакой насмешки не отобразилось на безупречном сосредоточенном лице.
- Мне кажется, что он вернулся, - продолжила она, - что все, что произошло просто ошибка, и теперь он здесь и ждет меня...
- А дальше? - голос мэра звучал мягко.
- Я подхожу к нему и он исчезает, - договорила Джес, чувствуя, как глаза щиплет от наворачивающихся слез, провоцируемых отчаянием, которое она повторно пропустила через себя.
- Я понимаю о чем ты говоришь, Джес, - словно раздумывая над чем-то произнес Самбер.
Она лишь растерянно посмотрела на него, когда, остановившись, Кайл встал напротив нее.
- Гештальты нужно своевременно закрывать, только это может дать гарантию психическому здоровью.
Джес растерянно посмотрела на своего спутника, который стоял так близко, что она отчетливо слышала запах его парфюма, но не нашла в себе силы сделать шаг назад. Потрескивающие огоньки в его глазах, словно гипнотизировали, не позволяли отвлекаться на что-то другое. Брали под контроль тело, задавая только им известное направление. Джес чувствовала себя куклой с часовым механизмом, и ей очень хотелось чтобы эти пальцы, поглаживающие её костяшки, завели ключ торчащий из разбитого сердца.
- Я попробую объяснить проще, - проговорил он, и Джес отчаянно попыталась ухватиться за ускользающую нить разговора.
- Возьмём твою работу, ты когда-нибудь обращала внимание на то, как ты прекрасно помнишь открытые заказы, и в один миг забываешь о них, когда закрываешь?
Джес неуверенно кивнула, не понимая, к чему он клонит.
- По этому же принципу работают наши потребности или инстинкты. Ощущая жажду, мы ищем воду, после выпиваем её и забываем, завершаем процесс. А так, как незавершенные процессы, мы помним лучше, необходимо все своевременно доводить до логического конца. Открытые гештальты, помимо твоей воли, будут возвращать тебя в ситуацию, заставляя "переиграть" её. Сознание будет играть с тобой в игры, рисуя образы которых не существует, по одной простой причине - ты не отпустила. Не закрыла дверь туда, куда должна была. Запретила мозгу пропустить через себя все, смириться с неизбежным, осознать, завершить процесс. Поверь, я знаю о чем говорю, это легко и сложно одновременно.
- Но я осознала, - совсем тихо произнесла девушка, уже по-настоящему мучаясь от напряжения, возникшего при таком близком расстоянии. Ей хотелось чтобы он либо прижал её к себе, либо оттолкнул, оканчивая тяжелую неизвестность.
Его глаза ещё раз внимательно просканировали эмоции, и Джес едва слышно выдохнула, когда он опустил их руки, продолжая путь.
- Невозможно осознанно ждать встречи с человеком, который мертв, - сухо проговорил Кайл, всматриваясь в оранжевый шар, клонившийся к горизонту.
На его глаза были возвращены очки, и те едва уловимые эмоции, которые и без этого постоянно ускользали, теперь были окончательно спрятаны.
- Мы давали Богу клятву всегда быть вместе, может причина в этом, - проговорила Джес, наблюдая за носками своих туфель.
- Читала заранее заготовленную клятву, клала руку на библию? - Самбер не сдержал распирающий его легкие смех.
- Я не вижу в этом ничего смешного, - оскорбилась Джес, - вы не верите в Бога ?
- Я признаю только тихуанскую библию, Джес, в ней хотя-бы есть смысл.
- Но вы ведь тоже венчались! - Джес не смогла сдержать язык за зубами, и внутренне сжалась, когда поняла, что сейчас произнесла вслух.
К лицу мэра, словно приросла непроницаемая маска, а губы сжались в тонкую линию.
Какой черт вообще дернул её за язык? Джес уже тысячный раз отругала себя за те секунды молчания, которое повисло в воздухе дымовой завесой.
Она не знала о достоверности этой истории наверняка, не факт, что это вообще происходило, но города имеют тенденцию выстраивая свою собственную историю, обзаводиться мифами, красивыми легендами, или пугающими мистическими историями. Это придает городу жизнь, обволакивает его необходимым шармом. Но не даёт никакого права спрашивать об этом в лоб, у одного из персонажей той самой истории, тем более такой запутанной и непонятной.
Те, кто строили Самбервилль, а в последствии и непосредственные жители, любили пошептаться о том, что когда на прежнем процветающем месте, были равнины и горы строительного материала, вечером, когда все уже собирались спать, приехал черный джип. Машина остановилась у единственного существующего, но требующего срочной реставрации на тот момент, здания городской церкви.
И вышел из машины, никто иной, как мистер Самбер, и не один! Вторая дверь распахнулась, и на захламленную землю, ступила нога девушки, в подвенечном платье.
« - Да у нас даже электричества еще не было,» - бормотал подвыпивший завсегдатай бара, подперев рукой голову, и вещая собравшейся вокруг него любопытной компании. «- Только генераторы переносные в нашем вагончике, а в церкви столько свечей зажгли, что мы первым делом подумали пожар там занялся что-ли» ...
Джес тоже не смогла сдержать любопытства. Оставила натертый до блеска стакан, и придвинулась ближе.
«- Я говорю тебе, Самбер это был,» - грубо пресёк возникший скептицизм мужчина. « - И баба его, красивая, платье белоснежное, длиннющее. И священник наш их и встретил. Обвенчал, и уехали они ».
Рассказчик бросил мутный взгляд в пустую кружку, и разочарованно вздохнул.
«- Ну а дальше что было?» - не выдержала молоденькая девушка, случайно примкнувшая к беседе.
«- А что дальше? Город достроили и въехал наш мэр и без жены и без кольца. Куда подевал её непонятно».
«- Тьфу ты,» - выругался другой мужчина, ожидающий более интересной развязки. «- Да разбежались и нечего тут выдумывать».
«- Может и так,» - не стал спорить он, «- только бабы болтают, не убил ли невесту свою. И что это за необходимость венчаться у черта на куличках? »...
Разочарованная толпа, поспешила снова рассредоточится обратно по своим столикам, обращаясь к Джес с новыми заказами, только она не могла полностью сосредоточиться на своей работе, размышляя над услышанным. Вся история казалась ей до ужаса странной.
Почему он действительно не воспользовался другой церковью, человек с такими возможностями... Да и спрашивать об этом священника, наверное не имело смысла.
И вот сейчас, насмехаясь над священным писанием, Самбер сам выволок этот вопрос наружу.
Теперь будь что будет, произнесенного назад не вернуть.
Воспоминания уже успели притупиться, а тишина не кончалась.
Джес уже открыла рот, чтобы извиниться за бестактность, но Кайл заговорил первым:
- Никакие клятвы не помогут задержать здесь человека, если он должен умереть, - проговорил он.
- Примите мои... - Джес словно обдало ледяной водой, когда смысл сказанного проник в её сознание.
- Не принимаю, потому что не верю в сочувствие, - слабо улыбнулся Кайл. - Не верю в библию, священников и Бога. В нательные кресты, идолов и молитвы. Я надеюсь, ты согласишься с тем, что на это имеет право Демиург.
Джес растерянно посмотрела на мужчину, лишившись всех слов.
- Видишь это кольцо?
Взгляд Джес скользнул на их переплетенные руки, которые Самбер приподнял выше.
Его средний палец украшал массивный серебристый перстень. Его толстые линии переплетались между собой создавая подобие узлов, замыкаясь в центре вокруг большого чёрного камня, идеально гладкого и ровного.
- Это подарок, - продолжил Кайл. – Тот кто мне его подарил, считал что обсидиан, олицетворяет опаленные до черноты крылья ангела спасающего людей, падающих в Преисподнюю. В его мире было место для подобных историй, в моем же мире, такого места нет, но это не мешает мне носить его, понимаешь?
Угольные глаза мужчины снова оказались без очков, и внимательный взгляд нежно, почти лаская, прошелся по лицу девушки.
- Именно поэтому, я могу входить в любую церковь, говорить там любые вещи, и чувствовать себя прекрасно. Это - всего лишь камень, а это - Кайл указал рукой в сторону протыкающего небо шпиля, - всего лишь здание, в котором неприятно пахнет воском.
- Вы не верите в Бога, в силу святой воды, но охотно и с воодушевлением рассказываете о нечисти . В нее вы верите?
- Джес, Бог если и есть, то он нерадивая мать, которая отказалась от своих детей как от чего- то постыдного, скинув их в мусорный бак. В этой помойке и живет человечество. А Бог? Возможно, он творит где-то что-то более возвышенное и идеальное. Возможно, мы - это его ошибка. Блин, который комом. Он открестился от нас, и ему нет никакого дела к каждому. А демоны, если ты об этом, - Самбер вскользь улыбнулся, - они внутри нас. Черти и бесы наполняют нас. Это наша начинка. В них я верю, потому что я их чувствую.
- Монсеньор говорит, что наша душа...
- Поменьше ходи и слушай сказки этого шута, - Кайл громко с раздражением рассмеялся и девушка поежилась, - хотя нет. Я не хочу, что бы ты теряла веру и все такое. Не для этого я кормлю его. Просто не принимай все так близко к сердцу. Душа - этот тот самый демон, который диктует тебе, что делать. И ты знаешь...
Он остановился и Джес оглянувшись поняла, что они пришли. Мистер мэр говорил, и его было интересно слушать. Как что-то страшно запредельное, неизведанное, но ужасно интересное.
- Мой демон магнитом тянет меня к тебе.
Он коснулся рукой ее щеки, и она почувствовала вселенский холод. Разве так должно быть? Где нежность, ласка и прочий бред, который должен преследовать подобные поступки?
- Мне пора, - Джес растерянно посмотрела на свою дверь, за которой ей поскорее хотелось спрятаться от пытливого взгляда, который прижал ее в угол.
Сперва умело и ловко загнал, а после, смертельно прижал. При чем, она не понимала, какой он несет посыл. Это была самая большая загадка, но разгадывать ее, желания не было.
- Я хочу, чтобы ты проснулась, Джес. Очнулась от долгого сна, в который собственноручно себя загнала.
- Если бы все было так просто, - она устало улыбнулась, все так же не поднимая взгляд на своего спутника.
- Хватит придумывать себе несуществующие болезни и притворяться мечтой психиатра. Спящая красавица внутри тебя может никогда не дождаться принца в обтягивающих лосинах. А если он и появится, то не станет целовать твои румяные щеки, дабы добиться пробуждения. Джес, он возьмет тебя, пока ты находишься в этом состоянии, и сделает это самыми изощренными способами. Проснись сейчас, и этого не случится, я обещаю.
- И у моей сказки будет хороший конец? - она нервно дернулась, когда голова Самбера наклонилась в ее сторону.
Очень близко и очень опасно.
- Однозначно, - Кайл выпрямился, и снова стал выше на целую голову.
Джес перестала чувствовать его дыхание и это словно вывело ее из магнетического гипноза.
- Было приятно пообщаться с вами, Кайл. До свидания.
Джес аккуратно освободила свою руку из его ладоней.
Дверь была в нескольких шагах, но ноги не слушались. И Джес знала почему.
Она ждала. Ждала позволения. Он должен позволить ей уйти.
- Спокойной ночи, Спящая Красавица.
Мэр снисходительно кивнул и ноги Джес наконец-то смогли отнести ее в укрытие. Хотя, разве можно было где-то от него спрятаться? Джес была уверена, что Самбер имел ключи от всех дверей в этом городе.
Это тоже одна городская байка, которая ходила среди любителей выпить лишнего. Как раз, когда кондиция была успешно достигнута, эта тема всегда набирала обороты и новые подробности.
И доверчивая Джес, охотно в них верила.
Так или иначе, мистер Самбер занял ее мысли на оставшийся вечер, и как она не одергивала себя, выгнать его оттуда не получалось. Внимание всегда приятно, а внимание такого человека как мэр, приятно втройне.
Между походом в душ и глажкой белья, девушка пару раз задумывалась о том, нравится ли он ей как мужчина. И ответ, скорее всего, был положительным. Один раз, мельком даже проскользнула досада о том, что она так и не позволила ему поцеловать себя. Хотя, может он и не хотел этого. Но попробовать, как целуется этот мужчина, хотелось безумно.
Едва слышный стук в дверь неосознанно вызвал настоящий озноб.
Время почти полночь, не самое удачное для визитов. Да и кто мог к ней прийти? Тот самый случай, когда от стука в дверь, кровь стынет в венах. Потому что ты никого не ждешь... У нее не было ни друзей, ни подруг, ни...
«Мистер Самбер» - тут же отозвался внутренний голос и ей стало еще больше не по себе.
Не испытывая свою глупую интуицию, которая всегда с треском проваливала все задания, Джес все- таки пошла к двери.
- Привет, - молодой парень, которого она часто видела у себя в баре, стоял на ее пороге.
Она всегда удивлялась, зачем их городу нужен доставщик цветов. У этого парня никогда не было работы и он просиживал рабочие штаны, поглядывая одним глазом футбол в баре, и поедая горячие бургеры.
За что мэр платил ему, было не понятно никому. Доставка в Самбервилле была бесполезным и не востребованным делом.
- Это тебе, - он протянул ей огромный букет цветов и это заставило удивиться еще больше. Они были очень странными. Джес смотрела на них, пытаясь разгадать что это. Не похожие ни на один знакомый ей цветок, бледно фиолетовые, мелкие соцветия, хаотично рассыпались по стеблю.
- Что это? – с полным недоумением спросила она.
Зачем он их принес? Они никогда толком не общались, да она даже не знала, как его зовут.
- Нет, это не от меня, - поспешил успокоить ее доставщик, - это от мэра. Только я тебе ничего не говорил, а то мало ли.
Он вручил обескураженной Джес цветы и еще постояв секунду, добавил:
- Я бы на твоем месте, их выкинул. Они воняют.
Он поплелся прочь, от ее дома, вставляя в уши наушники. А она так и осталась стоять, держа колючий букет.
Это что, насмешка какая-то? Чем больше она рассматривала цветы, тем меньше они ей нравились.
Захлопнув дверь, Джес бросила букет на столик и тот час же, из него вылетел миниатюрный белый конвертик.
Джес наклонилась, поднимая шершавую бумагу. Что ж, возможно внутри она найдет все ответы, которые разом атаковали на ночь ее голову.
" Милая Джес, я уверен, что ты и не ждала розы. Розы любят дамы с дурным вкусом. Я предлагаю тебе что-то более дикое и необычное. Тебе понравится их запах, стоит только привыкнуть. Я сорвал их в своем саду и надеюсь, что не зря. Поставь их у себя в спальне, и я уверен, твои сны будут сладкими. Кайл".
Голос мэра, низкий и хрипловатый стоял у нее в голове, и Джес казалось, что он склонился рядом, нашептывая свое послание ей на ухо.
Довольно. Это начинало пугать. Что - то маниакальное появилось в ее желаниях, когда она вспоминала Самбера.
Кайл... Кто в городе звал его по имени? Джес общалась со многими людьми, но иначе как "мэр" и "Самбер", его никто не величал. А ей он позволил. Приблизился на один шаг.
Оставляя цветы без внимания, словно шла на противность, Джес, вернулась в спальню. Не обязательно выполнять приказ тогда, когда никто не узнает выполнен ли он.
Она легла под толстое одеяло, чувствуя приятное расслабление. Сумасшедший день подошел к концу и грех было не выспаться хорошенько.
Но сон почему-то не шел. Пару раз перевернувшись с одного бока на другой, девушка не выдержав, поднялась с кровати.
Цветы все так же одиноко лежали на столе, и набрав в небольшую вазу воды, она схватила букет выполняя просьбу мэра.
Идиотская теория о том, что Самбер действительно может прийти и проверить, исполнила ли она написанные им слова, прочно засела в голове.
Исполнила. Что он там обещал? Сладкие сны?
Джес зевнула, чувствуя, как сон медленно подступает. Вот уж действительно, сумасшедший день и мэр...
Джес погрузилась в сон, даже не успевая подумать о нем. В сотый раз.
Что-то холодное настойчиво касалось ее тела, пока Джес пыталась разлепить свинцовые веки. По ощущением, с тех пор как она уснула, прошло не больше часа.
- Тихо, спящая красавица, - шепотом произнес знакомый голос, и Джес с ужасом поняла, кому он принадлежит.
Кайл, мистер Самбер, господин мэр, - все-таки имел ключ от ее дома. Эта мысль пронзила ее мозг, как и та, что нечто холодное - это его пальцы. Запредельно настойчиво, он изучал ее тело, не обращая внимания, на слабые протесты.
- Любишь спать без нижнего белья? - он усмехнулся, проводя пальцами по обнаженному бедру.
Джес хотела прекратить все это, хотела даже закричать, но она не могла. Сладкий плен повязал ей руки, закрыл глаза, зашил рот, позволяя, только стонам срываться с губ. Сколько лет ее не касался мужчина? Сколько лет она отрицала всякую потребность в сексе? И что теперь?
- Ты хочешь меня, Джес? – его пальцы опустились ниже, заставляя выгнуться дугой и эта похоть пугала.
Она еще не оправилась ото сна полностью, не могла прийти в себя, не могла оттолкнуть его, прогнать. Не могла или не хотела? Это разные вещи. Совершенно разные.
- Я же намекал, что так и будет, - холодные пальцы блуждали по разгоряченному телу и Джес была уверена, что они были довольны наносимым эффектом.
Они нащупали нежный бугорок, не сильно сжимая его, но этого было достаточно. Достаточно для того, что бы девушка громко вскрикнула, и интуитивно попыталась сжать свои ноги.
- Нет, - отрезал его голос и громкий болезненный хлопок ладони о нежную плоть, последовал будто в наказание за неповиновение.
Джес не видела его лица, но была уверена почему-то, что он разгневан этим проступком. Будто в подтверждение догадкам, он развел ее колени еще шире, открывая себе полный доступ к сокровенному.
Ночной гость, продолжил начатое, совершенно не слушая протесты, которые выдвигало ее тело.
- Я касаюсь тебя, но твое тело не отвечает мне. В чем дело?
Джес слышала в голосе некую растерянность или злость. Осуждение или отвращение. Ей и самой стало не по себе от того, насколько она очерствела и снаружи, и внутри. Будто камень, который даже вода не в силах сточить. Стало страшно, что он уйдет и не сделает дело до конца. Не хотелось этого допускать.
Джес обмякла под его непрекращающимися ласками, откидывая голову назад. Это же так приятно. Старые ощущения стали потихоньку прокрадываться в нее, а Самбер неплохо справлялся с ролью грязного искусителя.
- Я обещаю тебе, ты вспомнишь как это, - тихий голос уверенно произнес клятву.
Сразу несколько пальцев вошли в нее, заставляя задрожать. Обвинения мэра в отсутствии возбуждения, стали недействительными. Джес хотела его. Безумно хотела его.
Свет пробивающейся в окно луны, осыпал тело серебристыми бликами, плавя его, заставляя неметь от неги, тонуть в прерывистых вдохах, отрывая от земли и унося за пределы Вселенной, где слова не имели значения, гиперболизируя прикосновения настойчивых пальцев, уверенных, знающих в ласке толк.
Такие способности не приобретаются, этому учатся, оттачивают навык, вырисовывая на теле схемы чувствительных зон, коротких дорожек к оргазму.
Мощному, до потери сознания, до истощающего обморока, когда разрушается прежний шаткий контроль, и выключает разум, когда становится слишком.
Слишком грубо.
Слишком точно.
Слишком так как надо, безошибочно и верно.
- Я же обещал, что ты вспомнишь...

Джес резко открыла глаза, сердце в её груди билось с такой силой, что разгоняемая кровь шумела в ушах и отбивалась тошнотворным пульсом в горле. Инстинктивно поджала ноги, осмотрелась по сторонам. Тело неприятно обволокло липким страхом.
Вчерашнее платье валялось на полу, сбившаяся у ног простынь зияла прорехами.
Стало жутко. По-настоящему. Память казалась шершавой, изъеденной кратерами и провалами.
Может он ещё здесь? Где-то в доме, который перестал быть безопасным? Что проделывал с её телом, когда мозг отключился? Как вообще можно было позволить, да и спрашивал ли её кто-то?
Джес осторожно встала с кровати, хватая с низкого пуфа свой халатик. Стараясь не шуметь, она осторожно открыла дверь крохотной спальни и прислушалась к дыханию дома.
На кухне мерно капал кран, жужжал старенький холодильник, тикали часы в темной прихожей.
"Давно пора было заменить там лампочку" - отругала себя Джес.
Из приоткрытого окна доносились детские голоса, звенел велосипедный звонок.
Больше ничего лишнего. Никаких звуков. Тяжёлая тишина, подразумевающая то, что сейчас кто-то выскочит из-за угла и вцепится в горло терзая плоть.
Джес сделала очередной шаг, и просто побежала к входной двери, проверяя замок.
Заперто.
Но какое это теперь имеет значение, если для того, кто уже побывал у неё этой ночью, это не станет преградой?
Собрать все вещи и уехать? Собранных денег должно хватить, для того чтобы устроится на первое время. Ощущение того, что скрыться здесь больше не удастся, мерзко щекотало нервы.
Она предала мужа, предала их любовь, опорочила все слова, которые посвящала ему, когда он ещё мог слышать. Джес чувствовала себя дешёвкой, второсортным сырьем, двуличной тварью, падкой на соблазн.
Хотелось отмыться изнутри, прополоскать пришедшую в негодность душу.
Злость расцветающая внутри перетянула ситуацию на себя. Спутала мысли и заставила посмотреть на ситуацию под другим углом.
Было ли бегство выходом? Оставлять здесь своего мужа одного, уже было непосильной ношей для Джес, а теперь, после того, что она наделала...
Воздух шумно вышел из легких, когда Джес опустилась на пол, обхватив колени. Ярость клокотала, выливаясь в проклятия. Впервые за долгое время, она позволила себе чувствовать.
Стальная клеть не выдержала шквала эмоций и с лязгающим звуком, рухнула вниз, выпуская сквозь искривленные прутья, чувства охваченные агонией.
Здесь было все: боль утраты, разрушенная любовь, не разделённые чувства, отвращение к самой себе, сковывающее уныние, похоть, страсть, разочарование, боль и ненависть.
Джес закричала, помогая вылиться наружу тому, что так долго сидело внутри. Стало легче. Почти просто.
Вернулась давно утраченная решимость, которая придавала сил.
Джес зашла в спальню, и открыла ящик комода, хватая первые попавшиеся под руку чистые вещи.
Она уже знала куда направится прямиком, не оставляя себе права колебаться.

Особняк мистера Самбера находился в самом конце города, но виден была абсолютно с любой точки, благодаря местному ландшафту, который возвышался, в сторону гор.
Утренние туманы, скрывали его от посторонних глаз, и только в ясную погоду, сквозь густую растительность, можно было рассмотреть очертания дома, в котором жил мэр.
Джес ещё никогда не была так близко, она вообще не помнила, когда последний раз видела что-то кроме запрограммированного маршрута: бар-супермаркет-дом, а сейчас, величественное здание, возвышалось над ней.
Масштабы поражали, захватывая дух. Абсолютная симметричность, превращала особняк во что-то нереальное. Хотелось искать изъяны, не состыковки, взгляд сам блуждал выискивая любую неточность в постройке, по шероховатым стенам цвета мокрого асфальта, по арочным окнам, напоминающим раскрытые львиные пасти, по выставленным колонам с точностью до миллиметра, кованному забору, состоящему из тонких острых прутьев, стремящихся к небу.
Ворота находились в центре, сквозь них просматривался и главный вход. Стык в стык. Идеальная среда для обитания перфекциониста.
На изящных литых воротах располагался вполне себе современный звонок, куда сразу же и потянулся палец Джес.
Раздался приглушенный треск из динамика, мигнула красной лампой небольшая камера, заставляя Джес ощутить напряжение.
Она чувствовала, что на нее смотрят, решают, оценивают стоит ли впускать.
Время тянулось, заставляя нервничать. Джес потерла вспотевшие ладони о светлые джинсы, и напряженно принялась кусать губу, когда дверь почти беззвучно отворилась, распахивая свой зев.
Джес нерешительно ступила на чужую территорию. Страх, который присутствовал и до этого, многократно усилился.
Она ступала по черной тротуарной плитке, мысленно считая квадратики, тем самым пытаясь успокоится. Окинула взглядом огромный фонтан, с высокой чашей, вытянутые овальные лавочки с утонченными спинками, оценила роскошный сад, идеально выстриженные топиарии, которые имели полное право претендовать на звание предмета искусства. В отдалении, заметила живописный пруд, пару беседок, таких же утонченных и вытянутых. Прошла вдоль фасада здания, но ничего не увидела за непроницаемыми окнами.
Этот особняк можно было бы назвать замком, а возможно он им и был, Джес никогда особо не разбиралась в архитектуре, да и явилась она сюда не для этого.
Щелчок замка, заставил ее вздрогнуть и обернуться на звук. Почему-то сразу появилось ощущение, что она проникла сюда незаконно, и её совсем скоро будет ждать расплата.
Из дома вышел мэр. Не спеша он приближался к девушке. По его сосредоточенному лицу было сложно определить эмоции.
Что-то выбивалось, выскакивало из привычного ряда, он выглядел... иначе.
На мистере Самбере не было привычного чёрного костюма, его светлые волосы, не были идеально уложены. Попытавшийся моментально спрятаться взгляд Джес, не столкнулся с привычными носками до зеркального блеска налакированных туфель.
Влажная, голубая майка липла к высеченному, словно из мрамора торсу. Повторяла рельеф каждого мускула, подчеркивая фактуру. Черные спортивные штаны прятали мощные ноги, и кое что еще, о чем Джес не хотела думать, но не могла ничего с собой поделать.
Осознав всю абсурдность ситуации, Джес, поспешила поднять взгляд, который тут же пробежался по красивым, увенчанным чёрными узорами рукам, которые переплетались в непонятные линии, расползаясь по крепкому телу. До этого момента, ей удавалось ухватить лишь маленькие части, открывающиеся взгляду при неловком движении.
- Я занимался в зале и не ждал гостей, - мужчина заговорил первым, заметив как Джес откровенно его разглядывает.
Она встретилась с ним взглядом, и лучше бы этого не делала.
Вся ее решимость предательски поджала хвост, забиваясь в темный угол, а на ее место неожиданно пришла беззащитность.
Джес чувствовала опасность, и окончательно убедилась в том, что прийти сюда было ошибкой.
Кайл продолжал рассматривать её, тёмные глаза блуждали по лицу, пару раз скользнули по телу, во взгляде появилось нетерпение.
И тут Джес взорвалась. Возмущение от того, что он ведет себя так надменно наполнило ее силой.
- Не нужно так на меня смотреть! - выкрикнула она, достойно выдерживая на себе его взгляд.
- Как так, Джес? - Кайла только позабавил подобный выпад.
Это было непредсказуемо, ещё один плюсик в копилку тихони.
- Так, как будто то, что произошло вчера дает тебе право так не меня смотреть!
- Тебе? - губы Самбера дёрнулись в слабой улыбке. Ему нравилось, в какое русло повернулся разговор. Что-то разозлило малышку, а в этом образе она нравилась ему ещё больше.
- Что произошло вчера? - он намеренно задал этот вопрос, понимая, что он разозлит её ещё больше.
Интересно, какова её точка кипения? Как далеко она может зайти, ведомая яростью?
- Это противоречит закону! Нельзя среди ночи пробираться в чужие дома!
Джес понимала, что несет откровенную чушь, но произнести вслух то, что именно возмущало её больше всего, она просто не могла, потому что только сейчас поняла всю нелепость своих обвинений.
"Мистер Самбер, не врывайтесь больше ночью в мой дом, потому что всякий раз, когда вы окажетесь в моей постели, я не смогу вам отказать? "
- Ты обвиняешь меня в том, чего я не делал, - он нахмурился, пытаясь делать вид, что ничего не понимает.
«Прекрасная актерская игра» - подумала про себя Джес и это распалило ее еще больше. То, что произошло между ними, имело для нее огромное значение. А для него, видимо, нет. Это еще больше задевало. Гораздо больше, чем его выходка. Джес прикрыла глаза, от подступившей обиды. Может быть, она не первая и далеко не последняя, к кому он вот так врывается без приглашения. Маньяк. Чертов извращенец. Она всегда находила мэра странным, нутро шептало держаться подальше и вот во что это вылилось.
- Я прислал тебе вчера цветы. Это является поводом для столь раннего и не особо приятного визита?
- При чем здесь цветы, - вскрикнула девушка, все так же не в силах произнести ту самую причину.
Да и зачем это говорить вслух? Он и сам прекрасно знает, зачем она здесь. Или станет отнекиваться? Приплетет лунатизм? Что он придумает в свое оправдание, если его вообще можно было придумать?
- Послушай, Джес. У меня нет привычки посещать горожан после захода солнца. У меня нет ключей от ваших домов, хватит слушать ересь, которую несут в баре, и тем более, хватит в нее верить, - он подошел запредельно близко, и вся ее решительность окончательно испарилась.
- Вы знаете про ключи?
- Я знаю все, что обо мне болтают.
- Но... Почему вы не опровергните эти слухи и грязные сплетни? - спросила Джес, ненадолго забывая, зачем она здесь.
- Зачем? Уважение и страх, довольно неплохой тандем, - пожал плечами Самбер, - я люблю интересные истории. И когда вокруг моей персоны создаются весьма недурные рассказы, то мне это даже нравится. Я словно книжный герой хоррора неизвестного писателя с фантазией. Проникаю в чужие дома, страдаю бессонницей и раздвоением личности. Список очень длинный, но я уверен, ты знаешь его не хуже меня. Но ты ведь пришла не за этим.
Кайл развернулся в сторону дома, и Джес остолбенела, от такого поворота событий.
- Я не хочу, чтобы это еще раз повторилось. Это было ошибкой, - крикнула она ему в спину, - я против, когда кто-то пользуется мной. Даже если это ты.
Самбер на секунду остановился, а после, развернулся снова в ее сторону. Встретился с ней глазами. На сей раз, малышка была очень отважной, и даже не опустила вниз свое длинные ресницы.
- То есть, я не только пришел к тебе ночью, открыв входную дверь своим ключом, но и переспал с тобой?
Лицо Самбера было очень серьезным. Вся прежняя лень и безмятежность исчезли, и черты заострились. Он был похож на хищника перед решающим прыжком. Сейчас он либо сожрет свою жертву, либо промахнется, не рассчитав силу.
- Не совсем, - промямлила Джес, наконец таки потупив взор.
Расстояние, которое было между ними, стало стремительно сокращаться. Несколько шагов и мистер Самбер снова близко. Да так, что она чувствовала его горячее дыхание.
- Не совсем? Джес, расскажи подробности, мне не терпится, - он прикоснулся руками к ее плечам, все такими же ледяными и цепкими.
Точно такими, какие вчера неприлично ласкали ее.
- Какие подробности, ты издеваешься? - она снова сорвалась, нарушая дистанцию и субординацию.
Попыталась избавиться от его рук, но он крепко держал ее, впечатывая свои худые пальцы в ее нежную кожу.
Больное удовольствие пронеслось по его телу, когда он почувствовал, что ей больно.
То, чего так давно хотелось. То, что он видел, когда фантазировал в душе, то, что не отпускало.
- Мы - это наши желания. Они владеют нами и руководят. Ты видела меня ночью, и возможно даже чувствовала, но я не приходил к тебе, Джес. Не все истории, которые ты слышала обо мне- сказки. Посмотри.
Он отцепил свои пальцы от ее плеч, перемещая их на запястья. Хватая их сильнее, чем сталь. Грубые наручники из ледяной кожи.
- У тебя нет следов на теле. А я привык помечать своих женщин. Осознанно это или нет - не спрашивай. Я не отвечу, потому что сам не знаю, почему это происходит.
Его голос отдавался эхом и Джес, скорее всего, не слышала слов. От того, что произошедшее, было сном, кидало то в жар, то в холод, то в полный шок, то в безумный стыд. Хотелось провалиться сквозь землю, бежать без оглядки, уехать из города, потому что она больше не сможет жить с этим позором. Пришла и объявила мэру, что он ее изнасиловал. Вывалила ему свою женскую неудовлетворенность, обозвала, пусть и мысленно извращенцем. Ну и кто здесь из них двоих, теперь извращенец?
Вспоминая произошедшее, не оставалось никаких сомнений в том, что это действительно был яркий, красочный сон. Патологически нездоровый пугающий, на грани реальности. О боже...
- Я не приходил вчера, потому что никогда не совершаю опрометчивых поступков, - Самбер разжал руки, освобождая девушку, - а теперь иди. Скоро служба. Тебе лучше не пропускать ее. Монсеньор очень ладно рассказывает о грехах. Когда сознание все более и более наполняется картинами сладострастия, грязными, жгучими и соблазнительными - это греховное пристрастие, Джес.
Неожиданно полученная информация, пробудила в голове единственное желание - провалиться сквозь землю. Сможет ли она хоть ещё раз попасться на глаза мэру?
Исключено.
Стыд сковал каждую клеточку тела, испытывающий взгляд все сильнее подогревал котёл, в который она сама же себя и засунула.
Мистер Самбер что-то говорил об исповеди?
Не отыскав в себе силы, чтобы попрощаться, Джес развернулась к выходу, молясь о том, чтобы не оступиться и окончательно не погрязнуть в позоре. Она уже видела перед собой ворота в обрамлении тонких прутьев, рука вцепилась в ручку, дергая дверь.
Джес чувствовала мужчину своей спиной, было интересно и одновременно не хотелось знать, что он о ней думает.
Пара шагов к свободе.
Джес даже удалось вдохнуть полной грудью воздух, когда на ее пути снова возникло препятствие.
Ну конечно.
Джес не удержалась, от того чтобы затравленно не обернуться, на хозяина дома.
На его пороге стояла шикарная девушка, которой Джес, со своим измученным видом, не годилась и в пометки. Как она вообще могла представить, что он соизволил наведаться к ней?
Да ещё и мало того, что представить, а предъявлять претензии в такой жёсткой форме?
Джес опустила глаза, и протиснулась между девушкой и входом, чувствуя, что сегодня был самый худший день её жизни.

Через некоторое время, Джес медленно и неуверенно ступала по пустынной улице, в сторону храма. Опавшие листья давно засохли и хрустели под ее подошвой. Справиться с собой и своим страхом, ей так и не удалось. Она не смогла прийти на исповедь тогда, когда была вероятность встретиться с кем-то взглядом.
Ей так и казалось, что все начнут тыкать в нее пальцем и перешептываться, а вслед будут доноситься слова, типа: "изменщица" и "предательница".
Чаще всего, людям в этом городе было скучно, и обсудить кого- то, было весьма милым делом. Джес знала это не понаслышке. Не только женщины, но и мужчины, распускали слухи, охотно сплетничали и промывали кости соседям или коллегам, за очередной кружкой пенного. Джес ненавидела в этом участвовать, но и не винила людей, оправдывая тем, что это все от небольшого ума и отсутствия интересов.
Но исповедаться нужно было. Этот грех висел камнем, и тащил ее ко дну, не давая спокойно вдохнуть свежего воздуха. Ей казалось, еще немного и она захлебнется. Захлебнется своими чувствами, которые прорвали прочную платину, снося на своём пути все рамки приличия.
Кованная, высокая изгородь с острыми пиками, протяжно заскрипела, приглашая девушку во двор церкви. Пустота и тишина успокаивали Джес. Значит, все разошлись. Еще одно интересное дельце. После того, как служба заканчивалась, и каждый, искренне раскаявшись в грехах, покидал порог святого здания, неведомая сила подмывала вновь нагрешить, нагоняя обороты. Очищение длилось несколько минут, до стойки бара, в котором работала Джес, а после, наступила стадия запустения. Грубые словечки, алкоголь, непристойные предложения и злость лились из ртов рекой, наполняя чернотой душу. Той чернотой, о которой рассказывал монсеньор.
Опустив руку в чашу с агиасмой, девушка ощутила приятную прохладу. Вот уж действительно не зря говорят, что вода, которая прошла освящение, имеет особую силу.
Страх и волнение отступили, и на смену им, пришла легкость.
Джес вошла в храм, полная решимости. И если раньше слова для исповеди не складывались в предложения, то сейчас все было по- другому.
Но, одинокая фигура, которая сидела на одной из дальних скамеек, заставила Джес замедлить шаг.
Черные волосы были заплетены в аккуратные толстые косы, хрупкая фигура, немного сутулилась, не касаясь спинки скамьи. Было не понятно, молится ли незнакомка? Джес, скорее из любопытства, заглянула в ее бледное лицо, хотя прекрасно знала что в храме неприлично разглядывать. Но, она видела эту девушку впервые. И это заставило поддаться очередному соблазну.
Глаза незнакомки были то ли закрыты, то ли опущены вниз. Круглый вырез на черном платье, больше похожим на траурное, открывал вид на ключицы, которые сильно выделялись на мертвенно- бледной коже.
- Джес, - голос монсеньора заставил ее прекратить подсматривание.
Одновременно встрепенулась и неизвестная гостья. Ее поистине черные глаза, будто две огромные черные дыры, с каким-то испугом, уставились на Джес. А потом на священника. На нем она слегка задержала взор, а после, снова опустила угольные ресницы.
- Я пришла исповедаться, - неохотно произнесла Джес, нарушая неловкую паузу, - идите первая, я подожду, - обратилась она к хрупкой незнакомке.
Не хотелось это делать при свидетелях. Лишние уши ни к чему.
- Что? Нет, - девушка отчаянно замотала головой, и ее косички пришли в ход,- извините, я просто задумалась, я...
Она поднялась со скамьи, и Джес теперь смогла полностью оценить ее.
Нет, это платье не было траурным, и скорее всего, оно даже не видело ни одних похорон. Свободный крой слегка прикрывал коленки, и Джес показалось, что это наверное единственное ее приличное платье, в котором можно было прийти в храм. Такие не продавали в этом городе. Такие, в Самбервилле, не носили.
Длинные, идеально ровные ноги, словно по поудиму, зашагали к выходу, а тонкие лаковые шпильки, выстукивали громкий ритм.
«Идеальная кандидатура в жены мистера Самбера» - почему-то пришла в голову мысль, сменившись уколом ревности.
- Тебя не было на службе, что-то случилось? - поинтересовался монсеньор, обращаясь к Джес.
- Кто это? - кивнула в сторону выхода Джес, не удержавшись.
- Я не знаю, - пожал плечами святой отец, - она пришла сюда, когда все уже разошлись, и сидела вот так. Я не решился к ней подойти, - почему-то смутился он, - мне кажется, у нее что- то произошло, и она хотела побыть наедине с Богом. Без посредников.
- Очень странно, что есть такие люди, которые приезжают сюда по своей воле, - ухмыльнулась Джес, но тут же словила на себе осуждающий взгляд, - извините.
- Не место делает нас, а мы вселяем в него душу, - он нежно взял руку девушки в свою ладонь, - это могло случиться где угодно. Это не город отнял у тебя его. Так было угодно Богу.
- Богу угодно наблюдать за моими мучениями, - злобно прошипела Джес, - чтобы я проклинала все, что меня окружает. Каждый камень под ногами.
- Ты должна отпустить его. Я уверен, что он хочет, чтобы ты была счастлива здесь. Он ждет, пока ты проживешь долгую, счастливую жизнь, и в глубокой старости, покинешь свое тело. А там, вы будете вместе.
- Так может не стоит ждать? Может все ускорить?
- Что ты такое говоришь, - взгляд молодого монсеньора стал серьезным, - ты сама знаешь, что самоубийство - страшный грех,  которому нет прощения. Бог вдохнул в тебя жизнь, это самое дорогое, что у тебя есть. Ты обязана переступать через все испытания, преодолевать их и идти дальше. До победного конца. Пока Господь сам не позовет тебя к себе.
- Я согрешила, - выдохнула Джес, - вы знаете, что я носила по нему траур, не только внешне, но и сердцем. Оно затянулось в черные шелка, обливаясь слезами. Я молилась о том, чтобы ему хотя бы там было хорошо. Ставила свечи каждую неделю и заказывала мессу.
- Джес, мне не в чем тебя упрекнуть, кроме того, что твой траур затянулся. Ты должна жить дальше. Заполни свое сердце иными чувствами.
- Об этом я и хотела поговорить. Мне нужно покаяться. Мой грех ужасен, святой отец.
Джес опустила вниз глаза, рассматривая свою руку в руках монсеньора.
Стыд подступил комком к горлу и не давал высказаться.
- Я изменила ему, - шепотом произнесла она, и слезы потоком хлынули из глаз,- я предатель. Мне нет прощения. Наложите на меня епитимий, прошу вас.
- Джес, послушай меня, - монсеньор приобнял рыдающую девушку, жалея о том, что они начали исповедь, не дойдя до конфессионала.
Там все немного по-другому. Там, он мог себя чувствовать только лишь отцом церкви и слугой Господа.
А здесь, он себя ощущал простым смертным, которому не чужды ни чужая скорбь, ни раскаянье.
- Ты не изменила ему, что ты такое говоришь? Твоя жизнь продолжается, ты молодая девушка, которая испытывает желания. Как и все люди на земле. Скажи мне, ты встретила того, с кем готова быть до конца своих дней?
- Я не смогла справиться со своей похотью, - Джес спрятала свое лицо в ладони, - она завладела мною, а я не смогла воспротивиться. Мне так стыдно, - она громко всхлипнула и ее возглас раздался эхом по храму.
- Мы с тобой беседовали неделю назад. Все было иначе, - мужчина воспроизвел в памяти их прошлый разговор.
Тогда он говорил с Джес, с той самой, которая наложила на себя пожизненную печать вдовы, которая думала только о работе и об усопшем муже. Ему было жаль девушку, и каждый раз, он пытался вселить в нее веру в будущее. В светлое, счастливое будущее.
- Он вдохнул в меня что- то неизвестное. Я не знаю этих чувств. Они мне не знакомы. Но я понимаю, что это не правильно. Так нельзя. Я боюсь его, с такой невероятной силой. Но и хочу его не меньше. Он заполнил все свободное пространство вокруг меня, вселился в мысли, и кажется, я влюбилась.
- Любовь - прекрасное чувство. И отнюдь не является грехом, Джес, - улыбнулся монсеньор, - я рад, что скорбь отступила. Этот мужчина, он знает о твоих чувствах?
- Нет, - она отрицательно замахала руками, даже боясь представить, каково это, сказать об этом Самберу,- я никогда не смогу произнести это вслух. Он... Он...
- Откройся ему. Если ты выговоришься, тебе станет легче. Сколько ты будешь давить в себе то, чем должен быть наполнен человек до остатка? Твое признание не грех, и не нужно говорить об этом, как о чем-то постыдном.
- Наверное, вы правы, - Джес вытерла слезы, еще до конца не веря в то, что вот так просто, может заявится в дом Кайла снова, и говорить ему о том, о чем даже думать было не по себе, - я расскажу мистеру Самберу о своих чувствах, потому что не смогу иначе.
- Что? - лицо монсеньора побелело, будто он увидел перед собою настоящего призрака, - при чем здесь господин мэр?
- Вчера он имел неосторожность проявить ко мне жалость, или бог знает, что еще. И я поняла, как давно он мне нравится. Я всегда открещивалась от этого, считала полным абсурдом, выталкивая подобные мысли из своей головы. Но вчера произошло непоправимое. Старые часы долго стояли, показывая одно и то же время. Время смерти моего мужа. А вчера, они пошли. Мистер Самбер, опытный часовщик, настоящий мастер, снова привел их в ход. Я чувствую себя живой, мои часы показывают день и ночь.
- Джес, подожди, ты..., - монсеньор потер пальцами переносицу, пытаясь угомонить свое повышенное сердцебиение, - ты же знаешь мэра. Знаешь, что его душа далека от бога. И что...
- Он построил этот город, собирая здесь самых несчастных и никому не нужных. Никому не было до нас дела. Кроме него. Он воздвиг этот храм, пусть и не веря в бога. Он дал всем работу. Так можно ли говорить, правильно ли говорить о том, что его душа хуже моей или чьей-либо еще?
Он единственный, кто обратил на меня внимание. Хотел помочь. Это было искренне, это было так, как он умеет.
- Послушай, - святой отец, чуть ли не вцепился в ее плечи, пытаясь отрезвить , вывести из гипноза, в который Самбер ввел ее, - ты ничего не знаешь о нем. Мы, ничего не знаем о нем. И никогда не узнаем его истинных помыслов.
- Он ходит к вам. Посещает исповеди. Вы что- то знаете?
- Знаю, Джес. Поэтому умоляю тебя, держись от него подальше.
Монсеньор отпустил девушку, приводя свое дыхание в норму. Он и так сказал много лишнего. Он и так не должен был. Но сейчас, таинство отошло на второй план, потому что страх за Джес был сильнее этого.
- Я не понимаю вас,- произнесла она, но святой отец, кажется, уже закончил требу, оставляя много недосказанного.
- Иди с Богом, Джес.
Исповедь Самбера давила на его плечи, душила горло, выкалывала глаза и вырывала язык по самое окончание.