Reactions BTS / Porno BTS

#99

«Непринуждённость»

Юнги был не из тех, кто питал к тебе любовь, как это обычно случалось. Он не из тех мальчиков на побегушках, он не следует советам родителей — быть со своей невестой в хороших отношениях. Кому это нахуй надо, когда они принуждённые? Однако было в вас двоих что-то такое, что заставляло каждую ночь проводить вместе. Банальный недотрах или чувства всё же были? Это до сих пор остаётся огромной загадкой, которую не в силах разгадать никто.

Ваша первая совместная ночь была в клубе, под действием алкоголя вы, две абсолютные противоположности, притянулись друг к другу и слились в единое целое. В небольшой коморке было тесно, неудобно, но после, в огромной просторной квартирке Мина вы развлекались как могли: перепихон в прихожей, на кухонном столе, в спальне, а после ленивые поцелуи и завершающий заход в душе под прохладной водой, дабы тела остыли после столь жаркого секса.

Ты думала, что вы больше никогда не встретитесь, никогда ты больше не почувствуешь этот сладкий аромат его парфюма, не прикоснёшься к мягким губам и больше не оставишь засос на белоснежной его шее, помечая свою территорию. И всё же, судьба свела вас в столь неловком случае, когда вас силком заставляют жениться, иначе обеим компаниям крах, а ведь погулять ещё хочется — вы просто живёте обычной жизнью, встречаетесь только в районе папарацци, а так спите лишь вместе, пробуя что-то новое, но довольно редко.

— Сегодня у меня много работы, ничего не получится, — цедишь ты, сидя на диване и перелистывая каналы, потому что ничего интересного нет, а заниматься сексом с Юнги не особо хочется, сильно устала, а в процессе нужно быть активной, чтобы суметь удовлетворить Мина.

— Я вижу, какая у тебя работа, — злостно произносит Юн, вынимая из рук твоих пульт и отбрасывая куда-то на пол, что даже крышка выпадает и батареи разлетаются по скользкому паркету.

— На что ты намекаешь? — сглатываешь, когда его лицо оказывается слишком быстро, руки как-то сами непроизвольно обхватывают твою талию и переворачивают на живот. — Эй, Мин Юнги, я серьёзно!

— Меня не волнует, ты обязана удовлетворять меня тогда, когда я этого захочу. Т\И, детка, ты сама подписала себе приговор, когда мы впервые трахнулись у меня на квартире, а как ты сладко стонала, просила о большем, согласись, тебе очень понравилась та ночь, разве нет? — его сладкий шепот заводит, хочется поддаваться, даже просить быть грубым, но смелости нет, лишь киваешь аккуратно.

— Я очень устала… — сглатываешь, боясь неправильной реакции Юнги, но тот лишь усмехается и целует в затылок, обещая быть нежным и самому обо всём позаботиться.

Его холодные руки медленно задирают домашний халатик, открывая себе вид на прекрасное чёрное кружевное бельё, что обтягивает упругие ягодицы. Ладони ложатся осторожно и сжимают нежную кожу, отчего приятно так становится, извиваешься под ним, чувствуя себя на пути к эйфории. Руки юноши делают что-то невообразимое с твоим телом, от чего так стонать охотно, просить о большем.

— Малышка, потерпи, я даже ещё не начал, — говорит Юнги своим хрипловатым голосом над ушком, мурашки по телу пробегаются, заставляя задрожать. — Знаешь, что будет потом? Потом я трахну тебя так, что ты будешь помнить об этом всю свою жизнь и даже пискнуть что-то про усталость не посмеешь, поняла?

— Д-Да, — голос дрожит, приятно немного от этого повелительного тона, хотя ты давно привыкла к тому, что сверху ты, ты правишь мужчиной, а не он тобой, но тут-то всё наоборот. Юнги хочет показать твоё «законное место снизу».

Через пару минут остаёшься абсолютно голой на диване, на фоне какие-то не особо важные новости, но сейчас тебя это не волнует. Отвлекаешься постоянно на Юнги, который пальцами до экстаза доводит, млеешь от касаний, стонешь в голос и сжимаешь в руке подушку.

Его пальцы легко проникают в уже порядком намокшее лоно, раздвигаясь внутри на манер ножниц и задевая самые чувствительные точки, заставляя вздрагивать и иногда выдавливать стон, смешанный с писком. Этот сахарный деспот волен творить всё, что захочет с твоим телом, потому что позволяешь это делать ему, сама на встречу уже попой виляешь, насаживаешь, пока вторая рука Юнги прижимает тебя поясницей к мягкому дивану, заставляя оттопырить ягодицы.

По звону бляшки ремня понимаешь, что сейчас он будет внутри, что сейчас Юнги сделает это — осчастливит свою девочку своим членом, порядком возбуждённым и горячим от безумного желания проникнуть внутрь. Головка скользит по складочкам, но не проникает внутрь, специально дразнит, заставляя просить, умолять о скорейшем начале акта, которого ты изначально не особо хотела, но теперь как настоящая сука желаешь члена Мина.

Закусываешь нижнюю губу, когда его пальцы вновь проникают внутрь, дразня и заставляя извиваться вновь. Вскрикиваешь, когда орган резко входит в тугое кольцо мышц, раздражая стенки и заставляя их сжиматься сильнее от прилива новых ощущений. Дыхание перекрывает сначала, но со временем дышать становится легче, Юнги двигается медленно, ему тяжело проникать внутрь из-за узости, даже при большом наличии смазки.

Толчки увеличиваются ровно также, как твои стоны становятся громче и протяжней, выпадаешь из реальности, сжимая в руках всё, что попадётся, стискиваешь зубы, тяжело дыша от удовольствия. Эйфория накрывает полностью, особенно когда начинаются хаотичные шлепки по ягодицам, где остаются красные пятна. Боль приятная, которую хочется испытывать с каждым разом всё больше. Мазохизм? Возможно, всё может быть.

— Давай, кончи ради меня, покажи то, насколько тебе приятно ощущать мой член в себе, — цедит тихо Юнги, отчего мурашки по телу пробегаются, вздрагиваешь непроизвольно, его голос такой дурманящий разум.

— Я уже на пределе, — тяжело дышишь, глотая воздух ртом, как рыба на суши.

— Давай, малышка, ты можешь.

И ты кончаешь, ради Юнги кончаешь обильно, содрогаясь с небольшими промежутками, стараешься восстановить дыхание и привестись в чувство, но ничего не получается. Член парня до сих пор двигается внутри, а после что-то очень тёплое изливается внутри. Небольшие белые капли вытекают, а Мин пальцем заталкивает сперму обратно, после чего заставляет облизать его, что делаешь сразу, ему не нужно повторяться, он этого не любит.

— Ты такая умница, люблю тебя за это, Т\И, — ухмыляется юноша, сопровождая всё смачным шлепком по ягодице, — а теперь, пожалуй, ты расскажешь мне то, куда дела почти 10 тысяч долларов с моей карточки, м?

— Магазины так соблазняют… — виновато мямлишь в подушку.

— Раз так, то завтра я выебу тебя прямо в примерочной, тебя же соблазняет это место, верно?

— Это не слишком опасно?

— Нет, детка, опасно было тратить мои деньги на бесполезные тряпки, теперь будешь отрабатывать своим телом ту потерянную десятку, которая, в самом деле, мне нихуя не сдалась, но провести воспитательную работу надо.

— Юн, может, не надо? — переворачиваешься на спину, заглядывая в глаза парня, словно надежду на помилование ищешь, но всё бесследно.

— Ну уж нет, — притягивает тебя за бёдра к себе, резким движением проникая в лоно, отчего выдавливаешь громкий стон и вновь ртом воздух глотаешь, хватаясь за безумно красивые руки Мина. — Заслужила.

Юнги двигается резко, быстро, попутно с этим заталкивая свои пальцы тебе в рот, заставляя облизывать их. Толчки хаотичные, глубокие, это вновь тот самый пик, когда одновременно больно и приятно, что чувствуешь себя ненормальной, потому что нравится, нравится чувствовать его в себе, просить ускориться и кончить внутрь, хотя понимаешь, что сейчас вы без презерватива, опасно очень, а детей никто из вас двоих не хочет.

— Ты чувствуешь? — цедит томно Юнги, толкаясь ещё грубее и настойчивее, задевая каждую чувствительную точку, наслаждается узостью стенок, кажется, вот-вот кончит.

Буквально спустя пару минут юноша выходит резко и изливается на плоский животик, тяжело дыша. Ему нравится наказывать, нравится чувствовать себя доминантом, потому что он такой и есть и тебе против него уже никогда не пойти. С первой встречи Юнги хочет тебя, хочет владеть твоим телом полноправно и сделает всё что угодно, чтобы ты оставалась его. Ты в его ловушке навсегда.