— Как можно было в танце оторвать почти все пуговицы на моей рубашке? — негодовал Чимин, твой партнёр по бальным танцам, а ты внутри ликовала от победы, ведь смогла полюбоваться стройным телом этого парня, которое уже давно сводило тебя с ума своими мускулами. — И чего ты пялишься? Как будто ничего там не видела, — Пак смущался, прикрывая оголённые участки груди.
— Прости, пожалуйста, — ты не чувствовала вины, ты хотела потрогать его, провести языком по каждому миллиметру кожи и попробовать пухлые губы на вкус. — Я могу потрогать? — твоя протянутая к его груди рука немного дрогнула, когда ты спросила разрешения, и, не получив ответа, кончиком пальца холодной руки дотронулась до разгоряченной от танцев кожи.
Медленно провела вниз, огибая контур солнечного сплетения и рёбер, и следила за своими манипуляциями, пока Пак, схватив тебя за запястье, не останавливал и смотрел на твою реакцию. Он томно втянул воздух сквозь зубы, когда ты задела пальцем сосок, и облизал губы, поддавшись немного вперёд.
— Что ты делаешь, знаешь ведь, что у меня есть девушка? — голос хриплый, будто тот кричал во весь голос несколько часов, а руки плавно остановились на твоих оголенных плечах.
— То, что давно хотела сделать, — ты решилась поднять глаза на Чимина и увидела, как в его взгляде давно танцуют черти, еле сдерживаясь выпрыгнуть наружу.
И словно в замедленной съемке ты приближалась к губам шатена, отчего сердце на мгновение замерло, и втянула парня в нежный, но довольно страстный поцелуй, сплетаясь с его языком в такой же танец, который вы несколько минут назад прогоняли в студии.
Он постанывал тебе в рот, руками гуляя по твоему телу, которое слишком остро реагировало на каждое прикосновение парня, а ты тем временем поглаживала сквозь ткань танцевальных брюк его возбужденную плоть, оттягивая подтяжки с крепких плеч Чимина.
Вы были одни в этой чёртовой студии с приглушённый светом, ласкали друг друга и сходили с ума, потому что оба знали, как вас тянуло, как теплилась эта ниточка вожделения межу вами и как крепче она становилась с каждым касанием.
Ты плавно потянула собачку молнии своего платья вниз, стянув предмет одежды еде больше с плеч, и смотрела на восхищенный взгляд Чимина, который, казалось, в тот момент не дышал. Но, опустив голову вниз, он сказал.
— Я не могу, Т/И. Это испортит наши отношения, — Пак натянул обратно подтяжки, подошёл к столу, где лежали его вещи, и, даже не обернувшись, вышел из танцевального зала, оставив тебя вот так и стоять посреди студии с опущенным платьем и чертовски печальным настроением.
Хотелось плакать и разбить все зеркала этой студии, кричать и ругать Чимина за свой поступок, а после поцеловать и сказать, что давно чувствуешь к нему что-то особенное и прекрасное. Но тот не позволил.
И не сделает этого никогда.
