Если бы от ярости кровь действительно кипела — ты бы потеряла её всю.
— Ненавижу, — рычишь парню в губы, тут же сминая в поцелуе. Обхватываешь то одну, то вторую, посасываешь и прикусываешь, наслаждаясь его почти змеиным шипением.
— Бесишь, — Чимин не остаётся в долгу, грубо врывается в твой рот языком, исследует каждый миллиметр, проводит по зубам, нёбу. Он руками шарит по твоему телу, толкая назад.
Снова рычишь, потому что наткнулась на тумбочку.
— Урод.
Ведёшь ногтями под его футболкой, отчётливо ощущая, как напрягаются его мышцы. Его кожа горит, пылает, он вздрагивает от прикосновения твоих вечно холодных ладошек.
— Сучка.
Вы боретесь друг с другом, перехватываете руки, сильно сжимая, до красных следов, резко отпускаете и продолжаете свою борьбу. Только уже за главенство.
Кто сверху?
У вас ненормальные отношения, люди предпочитают скрываться с того места, где произошло столкновение двух ненавидящих друг друга до печёнок людей. Потому что тогда происходит взрыв, поражающий всё в пределах пятидесяти метров.
Как кусок натрия, брошенный в университетский унитаз сносит все кабинки, так вы выжигаете всё вокруг.
Чимин приходит под окна твоей квартиры и долго кричит о том, какая ты зараза. Он включает среди ночи музыку, заставляя соседей ненавидеть тебя тоже, собирает свою маленькую армию, с каждым разом уничтожая всё больше нервов.
Ты царапаешь на его новой тачке непристойные слова и оставляешь неприятные сюрпризы, заставляя всех новых подружек парня убегать.
И никто не знает причину.
Ударяешь парня под коленом, заставляя упасть на кровать. Выигрываешь положение, садясь на бёдра, зубами хватая ворот футболки, разрывая.
— Дура, она дизайнерская!
— Хуйзайнерская! — усмехаешься зло, по-дьявольски. Даже сквозь джинсы чувствуешь бешеное возбуждение Чимина, ёрзаешь, заставляя его стонать. У него губы ярко-красные от твоих поцелуев, как спелая клубника. И аппетит внутри просто зверский, поэтому ты снова целуешь его, кусаешь, оставляешь на смуглой коже алые следы, которые вызовут новую волну гнева. Ведь как с засосами искать себе даму на ночь?
Чимин бесится, сжимает твои ягодицы, бёдра. Он шлёпает неожиданно, заставляя подпрыгнуть, а сам об этом жалеет, потому что ты резко опускаешься на его пах. И парень готов кончить только от такого толчка.
Вы шепчете о ненависти, о ярости, срываете остатки одежды, царапаете друг друга, с тайным восхищением разглядывая тела.
Твои засосы великолепны на коже Чимина.
Его руки идеально подходят твоему телу.
— Я..., — насаживаешься на его член, запрокидывая голову. Безумно хорошо от долгожданного чувства заполненности.
—... тебя..., — Пак толкается бёдрами, не собираясь уступать. Сверху ты, но ритм будет задавать он. Смазка хлюпает от каждого движения, комната наполняется шлепками бёдер и стонами. Вас могут даже слышать соседи.
Но на это плевать. Плевать, пока ты упираешься ладонями грудь парня, настроившись на его ритм. Плевать, когда Чимин резко разворачивается, подминая под себя и закидывая твои ноги себе на плечи, входя под новым углом. Он действует на какие-то точки внутри тебя, заставляя вскрикивать от наслаждения, и сам еле сдерживается, чтобы не застонать в голос, не кончить прямо сейчас, позорно, как девственник. В тебе слишком хорошо, ты слишком хороша.
И так его бесишь. До спинного мозга, до дрожи, скрипа зубов. Бесишь, потому что такая, потому что похожа на него. Бесят парни рядом, бесит твоё безразличие.
Ты ненавидишь его из-за этого же.
Изгибаешься в спине, пальцами собирая простыни, сжимаешь член парня в себе, когда наслаждение ударяет волной. И Чимин не выдерживает, успевает только выйти из тебя, кончая куда-то на пол. Падает на постель, сгребая в охапку.
— Это был худший секс в моей жизни, — хрипишь, прижимаясь к тёплому боку Пака.
— Ты такое бревно, — парень губами касается твоих волос.
Но только вот из постели сегодня вы друг друга не выпустите.
