Эффект кобры

глава 20

Марла и Феликс расположились во дворе на своих излюбленных местах. Они часто проводили время вдвоем на потрепанных деревянных шезлонгах. После смерти мужа именно его брат стал для нее настоящей опорой, хотя она в жизни в этом бы не призналась, прячась за бравадой. Марла – сильная женщина, но помощь в содержании «белых кобр», оставленных под ее ответственность после ухода мужа, была ей необходима. Каждый член «Белой кобры» самостоятельный, но в любой момент мог возникнуть вопрос, который решить иначе как деньгами посчиталось бы невозможным. Защита территории, налоги, лишние глаза правоохранительных органов – все это решалось шуршащими банкнотами, номиналом в тысячном эквиваленте. Благодаря мудрости Феликса все оставалось стабильным до недавних пор. Женщина пыталась об этом не думать, куда больше ее интересовал старший сын, который прямо сейчас спал в машине на водительском кресле. Марла прекрасно видела через лобовое стекло его лицо, поэтому с прищуром детально разглядывала.

Кожа сочилась от переизбытка черного пигмента красок. Никогда не бывая противницей тату, она вдруг начала раздражаться и осуждать. Не хотела принимать его таким, уж слишком «Никки» изменился, возмужал и обзавелся противным для слуха гонором. Была б ее воля, то сыночек и на метр не уехал бы от поселения.

– Он сказал, кто она? – Феликс натянул на голову черную шапку, поежившись от прохлады осеннего утра.

– Сказал «друзья», но что-то слабо верится. Ты хоть раз видел, чтобы Кэмпбелл дружил с девушкой? Это же бред! – усмехнулась она, вытягиваясь на шезлонге вперед.

– Мы с тобой друзья, – Феликс почесал свою щетину. Марла многозначительно посмотрела на него, вспомнив об одной ночи, что они провели когда-то вместе. Мужчина тут же понял, к чему это, и одобрительно посмеялся. – Да, ты права, дружба по нашей линии весьма интересная вещь, – он особенно подчеркнул принадлежность к чистокровности. – Где Маэль? Он разве не хочет повидаться с братом?

– Я не знаю, где он. Кажется, собирался с друзьями на какую-то вечеринку.

– Кажется? – неодобрительно фыркнул мужчина. – Твой ребенок ползает непонятно где, а ты вместо этого трясешься над здоровым лосем? – он мотнул головой в сторону спящего в «террариуме» Кая.

– Маэль взрослый, – она вытянула из кармана затасканного серого, некогда белого халата зажигалку с погнутой сигаретой. – Имеет право делать все, что заблагорассудится. А над Каем я не трясусь, – искра кремня подожгла табак.