Ужастики на ночь.

Под небом гроб ледяной.

В мрачной холодной пустоте космоса висят мертвые, остановившиеся планеты, угрюмо освещаемые светом звезд - единственны, что осталось от Млечного Пути. Не видно во тьме ни единого искусственного огонька, который бы намекал на наличие жизни. Со временем, благодаря тому, что импульс Марии, снабженный целебной смесью, сорвал с поверхностей Массу и растворил ее, планеты возобновят свой ход, и, возможно, на них зародится новая жизнь. Но до тех пор заселять миры некому.
И лишь одна планета, единственная в своей системе, покрытая снегом и льдом, продолжает жить. Ее немногочисленное население и не подозревает о случившемся апокалипсисе, и просто пытается выжить в суровых условиях холода, голода и метелей.

*****

Эта зима выдалась особенно лютой - почти каждый день жуткие невиданные метели, сменяющиеся сильнейшими морозами. Вчера замерзла еще одна семья - отец, мать и два их грудных ребенка. Нашли их лежавшими в кровати - очаг потух, хвороста не было, и родители в отчаянии пытались согреть собой детей, но ничего у них, к сожалению, не получилось - хоть оба ребенка и выглядели не настолько синими, как их отец с матерью, протянули они вряд ли дольше пары часов.

Наше поселение расположилось на опушке огромной тайги. Каковы были настоящие размеры этого фантастического леса, не знал никто, как и границ его даже в редкие ясные дни не было видно - лишь терялись гигантские деревья вдали в белесой мгле. По ночам же, столь темным и мрачным, что никакие факелы не могли разогнать тьму дальше, чем на полметра, из чащи, вперемешку с воем ветра, отчетливо слышался ни на что не похожий, леденящий душу рев. Но ни разу охотникам и следопытам не попадался обладатель этого рева. Но разговоры о вырванных с корнем и разодранных в щепки деревьях, а также о невероятных размерах трехпалых следах, в которых спокойно помещался среднего роста человека, не прекращались и ветром тревоги разносились по деревне. Днем мы собирали хворост и охотились на редких животных, стараясь не углубляться в чащу, а как только солнце начинало приближаться к горизонту, возвращались по домам и долго сидели у очагов, готовя мясо, согреваясь и гадая, кто следующий не доживет до утра. Еды отчаянно не хватало, метели сильно затрудняли сбор хвороста. Нас всех ждала мучительная холодная и голодная смерть.

*****

Наступило очередное безрадостное утро. Я проснулся, дрожа от холода и стуча зубами, аки дятел об кору дерева своим клювом. Из-за этого я не сразу расслышал стук в дверь. Когда же это наконец произошло, я на совершенно негнущихся ногах, машинально отламывая от куртки кусочки льда вместе с клочками меха, подошел к двери и, собравшись с духом, открыл ее, ощутив, как мне в лицо ударил колюче-холодный порыв ветра. 
На пороге, сияя совершенно неожиданной улыбкой, стоял, закинув за спину начищенное до блеска короткое копье, Маттей - мой сосед. Ясное дело - на охоту собрался, а она всегда вызывала в нем приступы маломотивированного энтузиазма - охотник из него весьма и весьма неважный. 
- Эй, Ульрих, чего хмурый такой? - весело крикнул он, помахивая копьем в воздухе. - Давай со мной, поохотимся. А то ты так себе все кости отлежишь. 
Вот ведь наглая морда! Ни привета тебе, ни хотя бы легкого взмаха рукой. И почему я до сих пор терплю его? 
- Кто на этот раз? - хмуро спросил я. 
- Никто, представляешь? - Маттей чуть ли не подпрыгивал от восторга. - Все этим утром живыми из домов повылезали. Даже метель вон утихла. Ахрон все утро размахивает своими палочками, говорит, это мол хороший знак, - природа наконец благоволит нам. Вот я и решил поохотиться, заодно тебя с собой прихватить. 
Ахрон был нашим шаманом, уже много лет пытавшимся утихомирить все более лютующие бесконечные зимы. Не очень у него это пока что получалось. Я, да и не только я, недоумевали, почему Старейшина его до сих пор не выгнал. Неужели его колдовство начало таки давать плоды? У меня даже настроение начало улучшаться. 
- А чего ж не поохотиться? - улыбнулся я и снял со стены арбалет. - Пошли. 
- Ульрих, дружище, я знал, что ты не подведешь! - Маттей взвыл от радости и вприпрыжку направился к окраине деревни. Я со вздохом пошел за ним, отметив, что мороз действительно послабее стал.
Мы прошли к хижине деревенского продавца Янека. Тот как раз успел развести огонь и подвесить над ним котелок с водой, и теперь подкидывал туда мерзлую картошку и куски оленьего мяса. На прилавке позади него расположились бутылки с различными алкогольными напитками и заранее приготовленные суповые тарелки.
Мы с Маттеем направились к дальнему углу помещения и уселись на расстеленные на полу шкуры, несколько слоев которых позволили довольно сносно сохранять тепло. 
- Охотиться всегда лучше на полный желудок, - усмехнулся Маттей и положил копье рядом с собой. Я повесил арбалет на спину, и мы начали ждать.
Через полчаса суп был готов, и Янек приступил к разливу. Когда он закончил, в помещение вошла его дочь Маура. Маттей тут же прикипел к ней взглядом, и в его глазах вспыхнул знакомый уже мне огонь. Полгода как наш охотничек добивается внимания этой девушки, но гордая красавица отвергает все его ухаживания. Но парнишка и не думает сдаваться. И кажется мне, что сегодняшнюю охоту он затеял, дабы Мауру впечатлить. Интересно, что на этот раз пришло ему в голову?
Девушка взяла с прилавка две миски и направилась к нам, сияя приветливой улыбкой. 
- Здравствуй, красавица, - заговорил, улыбаясь в ответ, Маттей, я же просто кивнул. - Как ночка прошла? 
Маура положила перед нами еду, а сама, не говоря ни слова, вернулась к прилавку, взявшись помогать отцу разливать суп дальше. 
- Как прошла ночка? - ехидно переспросил я, помешивая горячий суп ложкой. - Что же ты такое несешь?
- А что? - Маттей развел руками. - Я же не думал, что столь невинная фраза может обидеть нашу принцессу.
Дальше мы завтракали молча. Смотрел я на Маттея, который нет-нет, да поглядывал в сторону Мауры, и так на душе тепло и одновременно тоскливо становилось. Молодой он, горячий, далеко пойдет. Холода он явно не боится, с завидным упорством работает и пытается охотиться - глядишь, через пару-тройку лет и научится.
Мне в свои пятьдесят кажется, что жизнь уже закончилась. Жена умерла три года назад, замерзла прямо на улице, во время особо жуткой метели. Я ничем тогда помочь не мог- нашел слишком поздно. До сих пор я вижу во снах ее посиневшее лицо и остекленевшие глаза, будто бы ощущаю прикосновение холодных пальцев. Как давно я уже хочу покончить со всем этим, да все решимости не хватает. Да и останавливает то, что я единственный следопыт на всю деревню, и без меня жителям станет уже совсем невмоготу. Хех, все-таки приятно чувстовать себя нужным. Жаль только, что самому себе я уже не нужен от слова совсем. Возможно, именно поэтому я так привязался к Маттею - юноша имеет неплохие шансы стать моей заменой. Ведь, несмотря на скверные охотничьи, дороги и тропинки он чувствует превосходно, а дальше, увы, либо рука дрогнет, либо копье метнет настолько криво, что потенциальная дичь даже с места не движется, с явной насмешкой поглядывая на несостоявшегося обидчика. Когда я ходил вместе с ним, то мне приходилось заканчивать работу за него, но славу добычи благосклонно оставлял ему. Мне это больше не нужно, а его это еще на полшага приближало к цели, которая крутилась сейчас у прилавка. Кто знает, может, как раз сегодня ему повезет, тем более, что день начался довольно-таки неплохо, что, без сомнения, хороший знак.
Мы заплатили за завтрак и, поблагодарив Янека с Маурой, покинули заведение. Пора на охоту.