Игрушечная жизнь | 18+

Глава 2.

«Нилла у причала».

Вывеска кирпичного ресторанчика была оформлена в темно-красных оттенках и висела над закрытой стеклянной дверью. Сквозь большие окна можно было с лёгкостью увидеть восхитительный интерьер помещения, который отражал уютную атмосферу, выставляя напоказ деревянные столики и стулья, бар, картины моря. Простор, и минимализм — слова, которыми можно описать интерьер.

Казалось, всё было сделано для того, чтобы завлечь прохожих зайти на чашечку чая или кофе именно сюда.

— Кто такая эта Нилла?

— Не знаю.

— У какого, черт возьми, причала?

— Без понятия.

— Они здесь, мать твою, совсем больны? — задавал бесконечные вопросы Картон, закуривая очередную сигарету. — Они что, не знают, как встречать гостей? Хоть описание бы повесили: «владелец полный кретин».

— Почему кретин? — спросил Данкан, осматриваясь по сторонам. — Может, рыбак. Или моряк. Или тупой. Кретин как-то грубо.

— Да мне похрен.

Картон сделал новую затяжку, более сильную, и, нервно постукивая пяткой по асфальту, осмотрелся. Утро какое-то пустое сегодня. Людей практически нет. Сколько они уже здесь стоят и смотрят по сторонам, ожидая хозяев? Около тридцати раздражительных минут, кажется.

— Я уже реально и кофе, и чай, всё захотел. Когда хоть кто-нибудь придёт-то?

Данкан посмотрел на наручные часы, пожал плечами и снова сложил руки на уровне груди.

— Открытие через час, — сказал он. — Должны подойти.

— Черепахи гребенные. Ладно. Расскажи пока: каков план?

— А ты как думаешь?

— Могу только догадываться.

— Вот и догадывайся. План не совсем доработан. Она, знаешь ли, изменилась.

И откуда в нем взялась чёртова осторожность?

Картон явно задался данным вопросом — это выдало его странное выражение лица, да и вообще, всё происходящее было тяжело осознавать даже самому Данкану. Полагая, что он обязан всё делать пунктуально, он отлично принимал факт, что в конечном итоге не сможет контролировать дикое желание мести рядом с ней. То самое ублюдское желание, которое закрадывалось медленно вовнутрь всех органов при взгляде на фотографии, отправленные ему от следившего за ней человека. Именно поэтому он так медлил с днём их встречи. Медлил, кажется, столетия. Хотя для кого-то и два года — целая жизнь.