Мистер Роббинсон мягко плюхнулся на блестящий и пахнущий мыльным раствором паркет.
- Ну вот, Томас, мы на месте!- весело прощебетал Найджел, протягивая руку с именем любимой девушки старику.
- С-спасибо, - пролепетал тот, медленно вставая и оглядываясь по сторонам. - Так это и есть... та самая Академия?
- Не совсем, - протянул парень. - Мы находимся в Научном крыле. Немного сбились с курса, извините...
- В Научном крыле, говорите? - переспросил мистер Роббинсон, даже не думая сердится.
- Да. Пойдемте, я вас проведу в Главный Вестибюль.
Мистер Роббинсон кивнул, не задумываясь над сказанным. Его взгляд останавливался буквально на каждой мелочи, что немного раздражало местных обитателей.
Найджел вел себя непринужденно. Он приветствовал каждого человека словами, редко кому пожимал руку. На столь юном лице светилась вежливая улыбка, которая, если посмотреть внимательно, сразу же выдавала его нервозность и некую скованность. Найджелу было некомфортно среди научных деятелей. Эти стены, сплошь усеянные законами, формулами, утверждениями, словно давили на него, неразумного. И все остальные придерживались того же принципа: Гуманитарию нечего делать в Научном Крыле. Ловя строгие взгляды и чувствуя затылком скопившееся в таком душном коридоре напряжение, Найджел желал лишь одного: поскорее покинуть это неприятное место.
А вот мистеру Роббинсону с каждым шагом становилось только интереснее. Он с удовольствием рассматривал всякие научные приспособления, следил за ходом исследований, которые разворачивались прямо на глазах, слушал мини-лекции о вреде и пользе пищевых красителей, изучал капсулу из стекла, где жила и размножалась хламидомонада...
Люди в лабораторных халатах, стерильных перчатках, резиновых сапогах, с внимательным выражением лица и бегающими глазами, тихими голосами и неспешными, безэмоциональными речами, всегда аккуратные, собранные, сдержанные, являлись Учеными - типичными представителями Научного крыла Академии. Они с чисто научным интересом следили за странной парой. Особенно за Найджелом, ведь то, что Гуманитарии умели рушить такие дорогие их сердцам порядок и покой, было неоспоримым фактом. Когда предмет наблюдения скрылся за дверью, все присутствующие дополнили тишину коридора протяжным вздохом.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Искусство, рожденное на войне
General Fiction"Эта история повествует о человеке, который решил отойти от своего размеренного и спокойного, но невероятно скучного образа жизни и заняться поиском собственного призвания в этом непостоянном мире. Во время просмотра телерепортажа, он подмечает, что...
