В преддверии лета под палящими лучами солнца, проходили похороны Томаса Роббинсона на старом городском кладбище. Собрались друзья, знакомые, родные, боевые товарищи и жители Академии. Стояла ясная погода, на небе не виднелось даже тучки.
Священник читал традиционные молитвы над телом покойного. Гроб оставался закрытым. Причину смерти Томаса не знали только младшие ребята. День, несмотря на хорошую погоду, казался испорченным и печальным для всех присутствующих. Никто не мог поверить в то, что случилось.
Казалось бы, такие люди, как Томас, не уходят так рано и внезапно. Они проживают свою жизнь в веселье и добре, дожидаются правнуков, пересказывают свою историю с улыбкой на губах, празднуют столетие с размахом в кругу самых родных, и просто мирно и счастливо живут каждой секундой, не забывая благодарить кого-то свыше за такую возможность.
Томас не должен был умереть. Он любил свою жизнь. Он радовался всему в своей жизни, встречал неприятности достойно и никогда не думал о том, чтобы уйти. Для всех Томас оставался самым жизнерадостным человеком на свете. Но Смерть, как известно, влюблена во внезапность. И забирает только тех, кто сумел осознать свое предназначение. Пришло и его время.
Говорят, что накануне роковой даты мистеру Роббинсону приснилась его сестра. Они сидели вместе за кухонным столом в семейном доме, перед ними стояла большая тарелка свежеиспеченных вафель, кленовый сироп и две чашки чаю. Сильвия выглядела здоровой и радостной. Она заразительно смеялась, а её желтые глаза сверкали как цитрины. Своим тоненьким голосочком Сильвия звала родителей к столу, а Томас заботливо разрезал вафлю на части. Все было хорошо. Как тогда, в забытых временах.
Музыканты пропели хором «Аллилуйю». Все другие, как умели, подпевали им. Так все и закончилось. Земля впитала в себя горькие слёзы провожавших и приняла в свои руки тело почившего Томаса Роббинсона.
Впечатление от этого дня надолго поселилось в душах жителей Академии. Взрослые и старшие старались держаться и хоть как-то справлялись с этим, а вот младшим не посчастливилось – смута вырывала их сознание по кусочкам, заполняла собой, и все приятные воспоминания о большом друге она наделила невыносимой печалью. Дети плакали изо дня в день, у них совершенно пропало желание что-то делать. Воспитатели отнеслись к этому с должным пониманием и старались помочь им пережить утрату.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Искусство, рожденное на войне
General Fiction"Эта история повествует о человеке, который решил отойти от своего размеренного и спокойного, но невероятно скучного образа жизни и заняться поиском собственного призвания в этом непостоянном мире. Во время просмотра телерепортажа, он подмечает, что...
