Чонгук спешит выйти за пределы здания сразу, как только сбрасывает звонок. Он чувствует уже на пути к выходу, что с тобой вероятно что-то случилось, но когда стоящий у входа черный бугатти видит, то облегченно выдыхает и спешит скорее спуститься вниз по лестнице и родные глаза увидеть, горящие преданным ожиданием и как никогда искренними чувствами. Точно такие же в нем кипят и давно уже не дают покоя, прогрызают себе выход на поверхность и желают одной огромной волной тебя накрыть, поглотить и ни за что не отпускать из своего теплого необходимого ему плена. Он не хочет отпускать тебя и терять больше никогда.
Открывает дверь и прежде заглядывает в салон, но не находит там тебя и носом воздух резко втягивает, понимая - тебя здесь и не было. Чонгук сильно хлопает дверью и руку в волосы вплетает, болезненно сжимая и назад оттягивая, коря себя за собственную безответственность и непредусмотрительность. Он не должен был отпускать тебя одну даже на пару минут, не должен был оставлять на холодной безлюдной улице и подвергать опасности. Подверг.
Чон готов собственноручно спустить с себя кожу и от разрывающей все внутренности боли взвыть, потому что он ощущает вместо насыщенности лишь тонкую нить ванильного аромата, не видит океана твоих глаз и не касается бархата кожи, потому что ты сейчас в гораздо большей опасности, чем он когда-либо мог себе представить. Чонгуку все равно на власть, на почет и привилегии - он хочет спасти свою истинную и бесконечно долго прижимать к себе и опалять сладкие губы невесомыми поцелуями, впитывать тканью рубашки сбегающие слезы и самому себе клясться, что больше ни одна капля с твоей щеки не спадет. Чон снова втягвает воздух и широко распахивает глаза, опираясь руками на крышу автомобиля.
Резко осознает, что может ухватиться за пока еще нерастворившуюся в воздухе нить твоего запаха, которая с каждой прошедшей секундой становится все отдаленнее и рискует потеряться вовсе. Чонгук в один миг оказывается в салоне и, набирая максимальные обороты, трогается с места. В окнах мелькают огни ночного города, фонари через лобовое стекло бьют своим холодным светом в глаза, но Чон кроме твоего запаха и образа ничего больше не представляет, не ощущает и даже не хочет. Ты - единственное, за что он до последнего хвататься будет и оставаться в реальности, не нужно больше ничего.
Чонгук на доли секунд прикрывает глаза и уже видит стекающие по твоим щекам ручьи слез, ощущает ментально твой страх и видит потухшие стеклянные глаза - он ненавидит витающий рядом с тобой чужой аромат, который узнает сразу же. От хлестающих внутри волн ярости и гнева руки с силой сжимают кожаную обивку руля, и Чон скрежещет зубами и сквозь них воздух втягивает, вдавливая педаль газа в пол и ничего невидящим взглядом рассекает воздух на опустевшей загородной трассе.
