Чонгук несется по коридорам университета и ничего перед собой не видит. Немногие люди оказываются впечатаны в стены, пока он на неконтролируемо высокой скорости бежит к своему живительному источнику с ванильным ароматом. Вдыхает и не может надышаться, кислород заменяется на нечто иное, что сейчас так сильно влечет его к себе, заставляя почти стены пробивать и набирать скорость все выше.
Некоторые замечают лишь резкое дуновение ветра, что рядом с ними проносится, и грешат на открытые окна и сквозняк. Имя этому ветру Чон Чонгук, который навстречу неизвестному мчится, сломя голову, поддаваясь животной сущности внутри себя. С насыщением этого запаха, у Чона огонь желания в глазах разгорается все ярче, топит в себе здравый смысл и сознание, не позволяя ни о чем другом думать. Чонгук не обращает внимание на дверь, которую с петель почти срывает, когда залетает в аудиторию и раскрывает глаза.
На него уставлены десятки пар глаз, но Чон этого будто не замечает, видит в поднебесном сиянии лишь одного своего ангела, который своим ароматом его влечет. Он смотрит на то, как медленно девушка поворачивает голову в его сторону и распахивает широко сапфировые глаза. Чонгук делает в сторону ее парты пару шагов и боится за то, чтобы ноги сейчас не подвели и не подкосились от столь сильного дурмана вокруг, который пропитал уже всю аудиторию, не оставляя и капли чистого для него воздуха.
- У тебя все в порядке? – ты замечаешь растерянный взгляд, что направлен именно в твою сторону, и глубоко вдыхаешь, ощущая бешенное сердцебиение.
- Ты кто такая? – он утробно рычит и опирается на стол, приближаясь к девичьему лицу непозволительно близко.
Ты рвано выдыхаешь скопившийся в легких воздух и мелко дрожишь, видя, каким сумасшедшим пламенем горят глаза напротив. Оно живет своей жизнью и мужским телом просто управляет, дергает за ниточки и заставляет сейчас пожирать взглядом каждую частицу девичьего нутра так и не насыщаясь. Вжимаешься в спинку стула и непроизвольно роняешь телефон, но внимание на это даже не обращаешь. Голоса вокруг слышатся лишь белым шумом, помехой, а мысли путаются в огромный клубок, не позволяя смотреть куда-то дальше черных омутов глаз напротив и думать о чем-то кроме них.
Вы молчите, словно на ментальном уровне друг другу информацию передаете. Ты, вернее, только принимаешь, потому что дар речи в любом её проявлении пропал совсем. Не понимаешь, почему не зовешь кого-то на помощь, не кричишь, а жмешься от него все дальше и пытаешься унять нездоровый стук сердца. Оно словно грудную клетку вот-вот проломает, и ты от этого натиска едва дышишь, не находя причины такому состоянию и поведению.
