Наркоторговец

Больница

***

Чимин неторопясь ехал к Чонгуку, чтобы забрать нужные ему бумаги. Беззаботно потягивал сигарету, высунув руку в полностью открытое окно, и время от времени поглядывал на автомобильный монитор, высматривая входящие сообщения от клубных девиц, с которыми недавней ночью восхитительно скрашивал свои рутинные дни. Он томительно вздыхает и, делая глубокую затяжку, переставляет левую руку на руль, зажимая между средним и указательным пальцем сигарету, а правой набирает на дисплее монитора ответное сообщение, периодически смотря на аппарат, а основное внимание отдавая бурлящей машинами трассе. Через несколько минут машина Чимина остановилась на парковке компании и парень отправился в кабинет к другу. Но зайдя в кабинет, пришёл в онемелый шок. Все вещи разбросаны по помещению, осколки от бутылок и разбитый стол, словно звёзды при лунном свете мерцают, яркими бликами разбрасываясь, сломанный дубовый шкаф склонился к углу, дверка которого висит на одной петельке, а дыры и трещины изуродовали ручное изделие и даже люстра, каким-то образом, оказалась на полу, вдребезги расколотая. В ней Чимин своё отражение видит, разбитое и размытое, но шокировано открыв рот, взгляд в сторону отводит и Чона ищет. Сам же Чонгук лежит на полу в луже собственной крови и всё ещё продолжает медленно истекать алой жидкостью. Вид его предсмертный, а цвет кожи уже с белым мрамором на полу сровнялся. Пак быстро подбегает к не подававшему признаков жизни другу и начинает трясти за плечи в надежде привести в чувства.

— ЧОНГУК, БЛЯТЬ, ЧОНГУК... ТВОЮ МАТЬ, ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?

Сверху над младшим нависает и по щекам бьёт, на корточки перед ним садится и пульс на шеи нащупывает. На руки мельком глядит и глубокие порезы видит, в которых большие осколки остриём своим в плоть впиваются, кровь выпуская. Чимин достаёт телефон и набирает номер скорой, но мобильник, как назло, издаёт последнее пищание и отключается.

— СУКА, — убирает в задний карман тёмно-синих джинс и стихает, руками волосы растрёпывая. — Так. Ладно. Иди сюда, — парень поднимает Гука, поддерживая за талию, и, закинув его руку себе на шею, тащит к машине.

Закинув Чона на заднее сиденье, Пак на всех парах гонит в сторону самой дорогой больницы Сеула «KUIMS». Единственная больница, видевшая Чонгука в таком состоянии, единственная больница, когда-то чувствующая кровь и боль Чонгука. С самого детства парней лечили только там, занимались ими лишь самые доверенные и профессиональные врачи. Чимин думает, Чонгук задел что-то, так как крови вытекает много. Осколки Пак вытаскивать не осмеливается, да и знает, что делать этого так просто нельзя, но и зажимать рану, с огромным количеством стекол в ранах, — невозможно, опасно.